Пробуждение Левиафана

— Мне снилась гонка. Я возвращалась домой.

— Да, только нам надо остановиться.

Ее глаза опять открылись. Она выглядела потерянной, измученной, одинокой. Из уголка глаза скатилась слеза, мерцающая голубым светом.

— Дай мне руку, — попросил Миллер. — Нет, правда, я хочу, чтобы ты за меня кое-что подержала.

Она медленно подняла руку — водоросль в тихом течении. Он взял свой терминал, вложил ей в ладонь и прижал большой палец к кнопке «мертвой руки».

— Просто держи вот так. Не отпускай.

— Что это? — спросила она.

— Долго объяснять, просто не отпускай.

Тревожный сигнал заорал на него, когда он разгерметизировал шлем. Он отключил сигнализацию. Запах был странным: уксусный, тминный, с сильной примесью мускуса, напомнившей ему о животном в спячке. Джули смотрела, как он отстегивает перчатки. Протомолекула уже вцепилась в него, пробуравила кожу и роговицу глаз, приготовилась сделать с ним то, что сделала с Эросом. Ему было все равно. Он забрал у нее терминал и сплел свои пальцы с ее.

— Ты — водитель этого автобуса, Джули, — произнес он. — Ты знаешь? Я хочу сказать, чувствуешь?

Пальцы у нее были прохладными, но не холодными.

— Я чувствую… что-то, — отозвалась она. — Голод? Нет, не голод, хотя… мне чего-то хочется. Хочется вернуться на Землю.

— Этого нельзя. Тебе нужно изменить курс, — сказал Миллер. «Что там говорил Холден? „Отдай ей Венеру“». — Поворачивай к Венере.

— Оно не того хочет, — возразила Джули.

— Другого мы ему предложить не можем, — ответил Миллер и чуть погодя добавил: — Нам нельзя домой. Нам нужно на Венеру.

Она долго молчала.

— Ты — боец, Джули. Ты никогда никому не позволяла решать за тебя. Не начинай и теперь. Если мы пойдем к Земле…

— Оно и их съест. Как съело меня.

— Да.

Она взглянула на него.

— А что будет на Венере?

— Возможно, мы умрем. Но не захватим с собой множества других людей и будем уверены, что никто не заполучит эту дрянь. — Он обвел рукой грот вокруг них. — А если не умрем… ну, это будет интересно.

— Не знаю, смогу ли я.

— Сможешь. Ты умнее, чем то, что все это натворило. Ты управляешь. Веди нас к Венере.

Светляки взвихрились над ними, голубой свет чуть запульсировал: ярко-тускло, ярко-тускло. Миллер видел по ее лицу — она решилась. Огоньки вокруг них вспыхнули ярче, грот озарился мягким голубым сиянием, потом оно померкло, и снова все стало как было. Миллер ощутил, как саднит в глубине горла, словно первое предупреждение о простуде. Он задумался, хватит ли у него времени деактивировать бомбу. А потом он посмотрел на Джули. Джульетта Андромеда Мао. Пилот АВП. Наследница престола корпорации «Мао — Квиковски». Зародышевый кристалл будущего, какое ему и не снилось. Времени у него хватит с избытком.

— Я боюсь, — сказала она.

— Не надо.

— Я не знаю, что будет.

— Никто никогда не знает. И, слушай, ты же будешь не одна.

— Я чувствую что-то в мыслях. Оно чего-то хочет. Я не понимаю. Оно такое большое.

Он задумчиво поцеловал ей руку. В глубине живота зарождалась настоящая боль. Болезненное чувство. Короткий приступ тошноты. Первые схватки перерождения в Эрос.

— Не тревожься, — сказал он. — Все у нас будет хорошо.

Глава 55

Холден

Холдену снился сон.

Он часто видел сны наяву и, когда обнаружил себя на кухне родительского дома в Монтане, беседующим с Наоми, сразу понял, что это сон. Ему не удавалось хорошенько понять, что она говорит, но она все смахивала волосы с лица, жуя печенье и запивая чаем. И хотя сам он не мог даже взять печенину в руки, не то что откусить, зато чувствовал запах и очень ясно вспоминал вкус шоколадного овсяного печенья, которое делала мама Элиза.

Это был хороший сон.

Кухня полыхнула красным, и нечто переменилось. Холден ощутил, как что-то пошло не так, почувствовал, как теплая греза соскальзывает в кошмар. Он пытался заговорить с Наоми, но слова не складывались. Комната снова замигала красным, а Наоми как будто не замечала. Он встал, прошел к кухонному окну и выглянул. При третьей вспышке он увидел, чем она вызвана. Метеоры падали с неба, оставляя за собой огненные хвосты цвета крови. Откуда-то он знал, что это обломки Эроса, разбившегося в атмосфере. Миллер не справился. Ракетная атака сорвалась.

Джули вернулась домой.

Он обернулся, чтобы сказать Наоми: «Беги!» — но черные плети проломили пол и обвились вокруг нее, пронизали ее тело во многих местах. Они выливались у нее изо рта и из глаз.

Холден хотел броситься к ней, помочь, но не мог двинуться с места и, опустив взгляд, увидел, как проросшие щупальца охватили и его. Одно обвилось вокруг пояса и держало. Другие втискивались ему в рот.

Он проснулся с воплем в темном помещении, освещавшемся красными вспышками. Что-то удерживало его за пояс. В панике он начал срывать это что-то, едва не содрав ногти на левой руке, пока трезвый рассудок не напомнил, где он. В рубке, в кресле поста, пристегнулся, как положено при невесомости.

Он сунул палец в рот, пососал пострадавший ноготь, обломанный о крепление кресла, и глубоко подышал носом. На палубе было пусто. Наоми спала внизу, в своей каюте. Алекс с Амосом, свободные от вахты, надо полагать, тоже спали. Они несколько дней не отдыхали во время гонки за Эросом на высоком ускорении. Холден скомандовал всем отбой и вызвался на первую вахту.

А потом, как видно, задремал. Нехорошо.

Рубка снова вспыхнула красным. Холден тряхнул головой, разгоняя остатки сна, и сосредоточил взгляд на панели. На ней пульсировал красный огонек, и Холден постукал по экрану, вызывая меню. Это была панель угроз. Кто-то запятнал его прицельным лазером.

Открыв дисплей, он включил активные сенсоры. Единственным кораблем на ближайшие миллионы километров оказался «Рави», и на экране мигал огонек его вызова. Открыв связь, он через секунду услышал голос Макбрайд:

— «Росинант», прекратите маневрирование, откройте внешний люк и приготовьтесь принять десант.

Холден хмуро уставился на панель. Что за дикие шутки?

— Макбрайд, это Холден. Что вы сказали?!

Ее отрывистый ответ не внушал оптимизма.

— Холден, откройте внешний шлюз и приготовьтесь к высадке. Если активируется хоть одна оборонительная система, я расстреляю ваш корабль. Как поняли?

— Не понял, — отозвался он, не сдержав обиды. — Совершенно не понял. И не дам вам себя захватить. Что за чертовщина?

— Я получила приказ Командования ООН взять контроль над вашим кораблем. Вы обвиняетесь во вмешательстве в военные операции ООН, в незаконной передаче кодов и множестве других преступлений. Мне сейчас некогда зачитывать весь список. Если вы немедленно не сдадитесь, мне придется открыть огонь.

— О! — сказал Холден. ООН увидела, что ее ракеты меняют курс, попыталась их перепрограммировать и обнаружила, что они не слушаются.

Конечно, они забеспокоились.

— Макбрайд, — помолчав, заговорил Холден. — Высаживать к нам абордажную команду бесполезно. Мы вам этих ракет вернуть не сможем. Да это и не нужно. Они просто идут малость кружным путем.

Смешок Макбрайд очень походил на короткий лай злобной собаки, готовой укусить.

— Кружным путем? — повторила она. — Вы передали три тысячи пятьсот семьдесят три высокоточные термоядерные межпланетные баллистические ракеты предателю и военному преступнику!

На обдумывание у Холдена ушла минута.

— Вы о Фреде? Мне кажется, «предатель» — несколько сильно…

Макбрайд оборвала его.

— Деактивируйте ложные передатчики, уводящие наши ракеты от Эроса, и активируйте позывные с поверхности, или мы расстреляем ваш корабль. На исполнение у вас десять минут.

Связь прервалась щелчком. Холден бросил на консоль злобный, недоверчивый взгляд и включил боевую тревогу. Палубные огни по всему кораблю загорелись яростным красным светом. Трижды рявкнула сирена. Алекс взлетел по трапу меньше чем через две минуты, а Наоми, отстав от него на полминуты, бросилась прямо в кресло командного поста.