Испытание адом

Гирман, в отличие от Стахович, выглядел почти не обеспокоенным. Разумеется, он был глубоко и серьезно заинтригован, но тревоги, похоже, это у него не вызывало. Трумэн отметила про себя сосредоточенность молодого офицера и обратила внимание на загар – без сомнения, результат пребывания в физиотерапевтических соляриях Реабилитационного центра. Незаметно присмотревшись к нему, еще когда он входил в кабинет, Элис не заметила никаких признаков хромоты, а ведь в первой битве при Найтингейле, когда огонь хевов вывел из строя супердредноут «Равенспорт», Майкл лишился ноги. На «Равенспорте» Гирман исполнял обязанности третьего инженера, а до того, еще младшим лейтенантом, провел год в качестве бортинженера ЛАКа.

Что касается Такахаши, то младший лейтенант попал сюда потому, что, невзирая на некий, весьма неприятный, инцидент, имевший место во время испытаний на тренажере, закончил летную школу Крескин-филд первым на своем курсе, а по окончании Академии проявлял себя наилучшим образом за рычагами любого легкого летательного аппарата, каким ему выпадало управлять. До последнего времени он занимал должность командира подразделения штурмовых шаттлов, приписанных к десантному транспортнику «Лойцен». Там его способности пилота-виртуоза получили широкое признание. При других обстоятельствах ему пришлось бы отслужить на «Лойцене» еще не меньше года, но запросы Трумэн и проекта «Анзио», нуждавшихся в одаренных офицерах, считались первоочередными.

– Хорошо, – сказала наконец капитан, нарушив молчание прежде, чем оно стало пугающим. – Прежде всего, позвольте мне приветствовать вас на борту «Минотавра».

Стахович моргнула, и Трумэн кривовато улыбнулась.

– Корабль ее величества «Кэндис» действительно существует, – заверила она собеседников, – только я сомневаюсь, что кто-нибудь из вас туда попадет. Он тоже представляет собой опытный образец, но это ремонтный корабль, а не боевой. В настоящее время он придан станции «Вейланд» в качестве учебно-тренировочного судна. На нем готовят персонал для кораблей этого класса, и он почти непрерывно совершает внутрисистемные рейсы: должны же новички практиковаться. Его штатный персонал насчитывает шесть тысяч человек, что, в сочетании с постоянными отлучками с базы, делает эту посудину идеальным прикрытием. Не вызывает лишних вопросов то, что челноки отправляют так много народу на такой большой ремонтный завод. В конце концов, профессиональный состав команды должен подвергаться ротации, хотя бы в связи со сменой специфики ремонтных заказов.

Трумэн умолкла, чтобы дать младшим офицерам возможность осмыслить и осознать услышанное. Они задумчиво переглядывались, а она, наблюдая за ними, сравнивала их поведение с реакцией других новичков. Эти пока ничем не выделялись среди прочих.

– Столь серьезные меры по обеспечению секретности не случайны, – продолжила она после непродолжительного молчания. – Через несколько минут коммандер Хотон, – капитан кивнула русоволосому кареглазому старшему помощнику, севшему по правую руку от нее, – позаботится о том, чтобы всех вас представили командирам соответствующих подразделений, которые более подробно ознакомят каждого с тем, чем мы тут занимаемся, и с кругом его обязанностей. Но у меня есть обыкновение проводить со вновь прибывающими офицерами краткую предварительную беседу, так что устраивайтесь поудобнее.

Офицеры постарались принять непринужденные позы, что вызвало у капитана легкую улыбку. Трумэн подалась вперед, сложила руки на столе и продолжила:

– «Минотавр» представляет собой первый, экспериментальный образец корабля новейшего класса. Я понимаю, что у вас не было возможности увидеть его до того, как вы поднялись на борт, поэтому прошу, полюбуйтесь.

Она нажала клавишу терминала, и над столом возникло идеально четкое голографическое изображение. Все три головы тут же развернулись к нему. Стахович прищурилась от удивления.

Трумэн ее за это не винила: видеть такое сооружение не доводилось никому, кроме участников проекта. «Минотавр», несомненно, являлся военным кораблем – об этом можно было судить по характерным молотовидным носовым и хвостовым оконечностям – и имел массу покоя почти в шесть миллионов тонн. Таким образом, по массе корабль следовало бы отнести к классу дредноутов, однако даже с первого, беглого взгляда становилось ясно, что с обычным дредноутом его роднят только размеры. Вдоль бортов «Минотавра» тянулись ряды расположенных в необычном порядке огромных люков непонятного назначения, никак не походивших на стандартные бортовые орудийные порты.

– Друзья, – тихо произнесла Трумэн, – вы только что стали членами команды первого в Королевском флоте носителя легких атакующих кораблей.

Голова Гирмана дернулась. Оторвав взгляд от дисплея, он ошеломленно уставился на капитана, и Элис ухмыльнулась.

– Совершенно верно, именно это я и имела в виду. Носитель, способный перевозить ЛАКи – легкие атакующие корабли. Ведь до вас, надо думать, доходили слухи о ЛАКах бортового базирования, использованных нашими вспомогательными крейсерами в Силезии?

– Э… да, мэм, – ответил лейтенант, бросив быстрый взгляд на своих новых товарищей. – Но боюсь, вы употребили точное слово: до меня доходили именно «слухи». Но никто даже не упоминал о чем-то подобном… – Он указал подбородком в сторону голографического изображения.

Трумэн усмехнулась, но тут же придала лицу серьезное выражение.

– И неудивительно, мистер Гирман, ведь «упомянувший» об этом разгласил бы государственную тайну, хранителями которой, кстати, с настоящего момента стал каждый из вас. Теперь вы являетесь участниками проекта «Анзио». Наша задача: завершить оснастку «Минотавра», довести корабль – и крыло ЛАКов назначенных ему – до ума и, проведя испытания, доказать эффективность тактической идеи, и ее технического воплощения. Для того что бы сохранить проект в тайне до его осуществления, мы, как только «Минотавр» примет на борт первые две эскадрильи ЛАКов, отправимся на станцию «Ханкок». Там нам окажут всю необходимую поддержку, а поскольку в системе Ханкока сейчас никого, кроме кораблей Альянса, не бывает, можно не опасаться того, что нас углядит какой-нибудь остроглазый «нейтрал» и рванет в Новый Париж посплетничать. Все ясно?

Вся троица дружно кивнула. Трумэн снова качнула кресло назад.

– Как видите, – продолжила она, указывая на голограмму, – «Минотавр»… К слову, надеюсь, никому из вас не придет в голову называть его «Минни»? По крайней мере, в моем присутствии? «Минотавр» имеет необычную конструкцию. Первоначально Бюро Кораблестроения планировало соорудить опытный образец гораздо меньшего размера, но расчеты с самого начала показывали, что по-настоящему раскрыть возможности носителя можно, только если он будет иметь размеры дредноута и вице-адмирал Эдкок, в конце концов, сумел убедить адмирала Данверс построить экспериментальный корабль полноразмерным. Помнится мне, его точные слова были: «Лучший масштаб для действующей модели – десять миллиметров в одном сантиметре». И вот, – Элис снова улыбнулась, – Результат перед вами.

Трумэн встала, взяла в руки допотопную лазерную указку и, поочередно указывая на детали голографического изображения, заговорила тоном лектора с острова Саганами:

– Как вы, вне всякого сомнения, уже заметили, «Минотавр» не имеет никакого бортового вооружения, не считая, разумеется, самих ЛАКов. При массе более шести миллионов тонн его длина два-и-два километра, бимс – триста шестьдесят семь метров. Наши наступательные огневые средства ограничены только погонными установками, которые достаточно впечатляющи: по четыре гразера и девяти пусковых установок. Имеются, разумеется, и средства противоракетной обороны. Ну а ангары ЛАКов в настоящий момент, как вы понимаете, пусты.

Лейтенант-коммандер Стахович нахмурилась, и Трумэн не удержалась от смешка. Тактик болезненно среагировала на этот звук, но капитан встретила ее взгляд с улыбкой.

– Не волнуйтесь, коммандер. Безоружными мы не останемся, и первые наши «батареи» вскоре будут подняты на борт. Однако нашему начальству кажется – и я с ним совершенно согласна, – что «Минотавру» необходимо прогуляться и попробовать свои силы. Последние два месяца мы готовили корабль к полету, а специалисты картелей Гауптмана и Янковского заканчивали тем временем строительство наших ЛАКов на Гауптмановских верфях в поясе Единорога.