Тень свободы (ЛП)

И поэтому последний сенсорный глюк, вызвавший комментарий от старшины второго класса Алана Кокера, в данный момент отслеживающим информацию поступающую с внешней сферы сенсорных платформам, вызвал у Чу чувство тревоги. Внешние платформы ещё более остро нуждались в модернизации и замене, чем внутрисистемные, а последнее, что ей было нужно в свете маячивших на горизонте учений, чтобы один из её первичных сенсорных узлов сообщил о неисправности. Это не будет хорошо выглядеть в следующем отчёте о её эффективности... который ожидался менее чем через два стандартных месяца.

Немедленного ответа на её вопрос не последовало, и она бросила хмурый взгляд на Кокера, склонившегося над своей консолью. Кокер мог быть королевской занозой в заднице, но, хотя она сама ни за что бы в этом не призналась, Чу считала его одним из трёх лучших сенсорных техников, назначенных в Систему Мейерс. Его недостатки – и причины по которым кто-то с его способностями всё ещё оставался всего лишь старшиной второго класса – вытекали из его, скажем так, недостатка терпения с офицерами вообще, наложенного на то, что сама Чу называла синдромом «аса Пограничного Флота». Кокер в течение своей карьеры видел больше некомпетентных офицеров с семейными связями, чем он мог сосчитать и потратил более чем значительную долю своего времени на подчистку концов за ними. Это привнесло в черты его характера некую грань, слишком сильно смахивающую на дерзость по отношению к попадающимся ему на пути кретинам-офицерам, однако десятилетия службы сделали его весьма компетентным в своей работе. Он был, в буквальном смысле, слишком дорог, чтобы быть уволенным в запас.

Вот почему её профессиональные инстинкты отреагировали ещё одной острой волной беспокойства на его последнее выражение.

Руки Кокера в течение нескольких секунд порхали над его консолью, очевидно, повторная проверка и анализ данных  занимали всё его внимание. Затем он выпрямился и посмотрел на Чу.

– Нас сегодня поимеют, – категорически объявил он.

– Я понимаю, что ты должен поддерживать свою репутацию и сложившийся образ, – язвительно ответила Чу. – Но пока ты у тебя не появилось желание снова по-выпендриваться, я, чёрт побери, хочу получить доклад более содержательный, чем «Нас поимеют».

– Извините, Шеф, – его улыбка напоминала гримасу, но в ней было также искреннее извинение. – Это просто..., – он указал на свой дисплей. – Шеф, внешние платформы идентифицировали это как двадцать восемь супердредноутов, – он покачал головой. – И кто бы они ни были, они уж точно не наши!

* * *

– Это подтверждено, коммодор, – уверенно доложила капитан Тора Макферсон. – Судя по их импеллерным сигнатурам, это определённо двадцать восемь единиц размером с супердредноут. Кроме того, их начальное ускорение превысило пятьсот тридцать километров в секунду за секунду, – мрачная улыбка, точно соответствующая тону, мелькнула на её лице. – Они пока ещё не выходили на связь, но, учитывая их размер и ускорение, можно не сомневаться, кто они такие.

Коммодор Таргуд кивнул. Не то, чтобы он действительно нуждался в последнем предположении его офицера-тактика. Если на то пошло, он не нуждался и в упоминании о величине ускорения. Те, кого он хотел видеть, ни за каким дьяволом не послали бы так много кораблей стены в жалкую, у-чёрта-на-рогах, систему вроде Мейерса, а это оставляло только одного кандидата.

– Обоссаться можно, – заметил Капитан Хидеоши Уэйн, начальник штаба Таргуда.

– Хидеоши, не мог бы ты тщательнее подбирать выражения?

– Простите, Сэр, – офицер изобразил извиняющуюся гримасу на своём лице.

– Ты не сказали ничего, с чем бы я не согласился, – со вздохом признал Таргуд. Он покачал головой. – Я предупреждал Веррочио и Хонгбо, что нечто подобное может произойти, но должен признать – надеялся, что этого не случится. И уж точно не ожидал, что они приведут такие силы!

Он кивком указал в направлении главного дисплея. В настоящее время тот находился ​​в астрографическом режиме, показывая всю звёздную систему. Находящаяся в двадцати двух световых минутах гиперграница звезды класса G0 была представлена зелёеной сферой, а россыпь светящихся красных значков как раз собиралась проникнуть в неё, направляясь к внутренней системе.

И была их целая куча.

– Это действительно похоже на использование кувалды для битья мух, – согласился Хоуэлл Чавез, капитан КФСЛ «Эджхилл», флагманского линейного крейсера Таргуда. Таргуд взглянул на дисплей комма, который связывал его флагманский мостик с командирской рубкой Чавеза, и флаг-капитан невесело усмехнулся. – Я имею в виду, я польщён и все такое, сэр, но это несколько чересчур, Вам не кажется?

– Возможно, они думают, что мы получили подкрепления, – предположил Уэйн, но Таргуд покачал головой.

– Возможно, но, чёрт побери, не слишком вероятно. Откуда им взяться в нашей дыре.

– Сэр, тогда зачем, по Вашему, они притащили так много тяжёлого металла? – спросил начальник штаба.

– Помимо очевидного, ты имеешь в виду? – Таргуд слегка улыбнулся. – Хоуэлл, твои догадки будут столь же хороши, как и мои.

– На самом деле, сэр, у меня есть некоторые соображения на этот счёт, – задумчиво сказала капитан Мерриман, и все глаза обратились к миниатюрной, стройной офицеру разведки. Не было секретом, по крайней мере среди офицеров штаба Таргуда, что они с Садако Мерриман были любовниками. Это было слишком распространено во Флоте Солнечной Лиги, чтобы заслуживать комментариев, кроме этого, в данном случае способности Мерриман позволили ей занять пост главы разведки Таргуда задолго до того, как она стала его любовницей.

– Давай, Садако, – пригласил он. – У нас более трёх часов, прежде чем они наконец доберутся сюда.

– Сэр, разумеется это всего лишь предположения, – сказала Мерриман, – но, после той стычки в Новой Тоскане между адмиралом Бингом и адмиралом Золотой Пик, я немного проанализировала её характер. Она вполне готова убить любого, кого считает заслуживающим этого – произошедшее на Шпинделе, я полагаю, прекрасно иллюстрирует эту черту. Но вместе с тем я считаю, что она предпочитает не убивать тех, кого не должна. И опять-таки именно произошедшее  в Шпинделе является основанием для такого вывода. Она могла бы продолжить обстрел, не позволив адмиралу О’Клири сдаться и уничтожить оставшиеся корабли оперативной группы адмирала Бинга. Она предпочла этого не делать.

Она пожала плечами.

– И? – нарушил тишину Уэйн.

– И я думаю, что она намеренно взяла достаточно огневой мощи, чтобы сделать очевидным бессмысленность противостояния ей для любого из нас, – пояснила Мерриман.

– Вы считаете, она даёт нам возможность отступить, если только мы проявим упрямство как Бинг? – Задумчиво произнёс Чавез.

– Сэр, так или иначе, я сомневаюсь, что она считает, что коммодор проявит упрямство и даст бессмысленно погибнуть всем своим людям, – указал Уэйн. – Мы из Пограничного Флота, в конце концов. Это означает, что наши мозги работают.

Несмотря на ситуацию, после такого комментария пара офицеров на флагманском мостике «Эджхилла» не сумели сдержать смешков и даже губы Таргуда почти дёрнулись в улыбке.

– Скорее всего, так и есть, – сказал он после короткой паузы. – Но Садако может быть права. С такого рода шансами, чертовски менее вероятно, что какой-то идиот – в форме или гражданский – попытается отвергнуть любой призыв к здравомыслию. Собственно говоря, всё, что она обо мне могла знать – это то, что я могу оказаться столь же глуп, как Бинг или Крэндалл, и в этом случае ей нужно было бы иметь нечто чертовски очевидное, чтобы убедить меня в очевидном.

Это был первый раз, когда он позволил себе во всеуслышание употребить это конкретное определение к этим двум образцам тактического и стратегического гения. Но в сложившейся ситуации, он решил, что подобные непочтительность вряд ли добавит отрицательное воздействие на его карьеру, которая и так с визгом тормозила до полной остановки. Садако вполне может быть права насчёт причин использования Золотым Пиком таких сил, и ни одна беспристрастная комиссия по расследованию не обвинит его в том, что он не вступил в бой против такой ​​армады имея в своём распоряжении единственную недоукомплектованную эскадру линейных крейсеров и её подразделения поддержки. Но, как ни крути, ему всё равно предстоит войти в историю как первому офицер Флота Солнечной Лиги сдавшему противнику принадлежащую Лиге звёздную систему.