Имперский вояж

— Мы отыскали гнездо этих иноземцев! — кричал Данал Фар. — Завтра мы расправимся с ними и навсегда очистим наши земли от пришельцев! Это наша страна!

Шаман, главный вождь кранолты, победоносно потряс копьем, и тут же со всех сторон затрубили трофейные горны. Много воды утекло с той поры, когда приходилось собирать столько войск в этой долине. Если удастся навсегда покончить с этими людишками, это необычайно повысит авторитет шамана среди соплеменников.

— Это наша страна! — орал вождь под оглушительный рев трубачей. Некоторые горны были настолько древними, что помнили падение Войтана.

— Я хочу говорить! — раздалось из толпы.

Данал Фар что-то прохрюкал себе под нос и скривился в саркастической улыбке, следя глазами за прихрамывающей походкой приближавшимся воином. “Пусть уж выскажется этот юный олух”, — подумал про себя шаман.

Павин Иске был вождем племени вум-ди, входившего в состав кранолты. Его племя почти исключительно состояло из наемников, направлявшихся для осады Ку'Нкока. После схватки с чужестранцами в племени не осталось никого, кроме голодных женщин и горстки уцелевших искалеченных бойцов.

Павин Иске уже вполне созрел как воин, но в отличие от большинства старейшин, собравшихся на совет, был сравнительно молод. Многие старцы когда-то очень-очень давно участвовали в битвах при взятии Войтана, однако воспоминание о тех далеких, полных славы и триумфа днях было еще очень свежо. И все же многие понимали, что их клан сейчас совсем не тот, что раньше, и что глупо все списывать на недостаток боевого духа молодых бойцов.

— Все обстоит гораздо серьезнее, чем вы думаете. Мы идем на верную смерть, — горячился юный вождь. Всего каких-то несколько дней назад он не испытывал ни тени сомнений, веря в успех, в свою бьющую через край молодую кровь, и готов был с пеной у рта спорить с мудрейшими. Теперь же ему казалось, что он побывал в аду. — Наш когда-то славный клан в последние годы заметно сник. Каждый год наши доходы становятся все меньше и меньше, хотя мы владеем плодороднейшими войтанскими землями.

— Кто это мы, юноша? — с нескрываемой насмешкой прервал выступавшего один из старейшин. — Ты еще под стол пешком ходил, когда мы брали Войтан!

Раздался смех, но Данал Фар поднял вверх свое Копье Чести, призывая всех к порядку.

— Пусть говорит, — произнес старый шаман. — Лучше объясниться публично, чем где-то на задворках.

— Я спрашиваю, — возбужденно продолжал юный вождь, — не мало ли нас. И ответ очевиден: нас слишком мало. Чересчур большую цену заплатили мы за взятие Войтана. Восстановление идет со скрипом. Мы скорее успешно загниваем, чем процветаем. В годы моей юности у меня было много друзей, моему же собственному сыну уже не с кем играть. От вум-ди и кас-мем теперь осталось одно воспоминание, а ведь мы выставили против чужестранцев лучших из лучших… и атаковали их внезапно, без предупреждения.

Павин Иске с самого начала был против засады и даже спорил со своим отцом. Гонцы, принесшие известие о падении фирмы Н'Джиэя, поведали во всех красках о страшном оружии пришельцев. Услышав все это, юный предводитель, естественно, не захотел идти на бессмысленные жертвы, но его не послушали.

— Да, мы напали на них неожиданно, — продолжал он. — И что из того? Наши потери неисчислимы, а они недосчитались одного-двух бойцов.

Главные проблемы кранолты кроме всего прочего заключались в разобщенности мужского населения и в превышении смертности над рождаемостью. Огромные территории охотничьих угодий приводили к тому, что мужчины в поисках дичи разбредались кто куда, и этот процесс почти не поддавался контролю. Это же пагубно отражалось на женщинах, которым часто приходилось в одиночку растить малолетних детей. Дело в том, что брачный период на Мардуке случался лишь дважды в год, а отдельно взятый мардуканец мог оплодотворить только одну женщину, высиживавшую яйца. К тому же бесконечные войны, изматывающая осада Войтана совершенно истощили кранолту.

— Иноземцы обладают страшным оружием, — продолжал Иске, показав на свою руку, искалеченную плазменным огнем, — и мы можем потерять почти всех наших воинов и перестанем существовать как клан. Возможно, отдельные племена и выживут, но в это верится с трудом.

— Кто хочет что-нибудь добавить? — спросил Данал Фар. Конечно, ему и самому было что сказать, но ради сохранения объективности шаман пока молчал. В ответ на его предложение поднялся оглушительный рев протеста, и Данал Фар дал слово одному из ветеранов. Пусть поставит на место неопытного юнца.

— Гибель вум-ди наглядно показывает лишь то, что все они оказались жалкими трусами, — вскричал Гритис Хас. Старый вояка, весь исполосованный шрамами, ковыляя, выдвинулся вперед. Былые раны причиняли ему мучительную боль, но он только скрипел зубами. — Со времен взятия Войтана вум-ди просиживали свои задницы, в то время как дум-кей продолжали воевать с городскими наседками. Я уверен, что мы не настолько слабы и малодушны, чтобы смириться с вторжением иноземцев. Я считаю, что вум-ди запятнали себя позором, они не настоящие кранолта!

Слова Хаса произвели фурор среди собравшихся — раздался дружный рев одобрения. Павин Иске только печально качал головой.

— Я готов повторить то, что уже говорил, — продолжал Павин Иске. — Я предостерегал своего отца, Павина Ши, а он один из первых штурмовал стены Войтана. Кто еще мог бы похвастаться трофейными рогами с головы самого короля, которые он носил на ремне? Но отца уже нет. И я с болью в сердце смотрю на мое искалеченное войско. Лучше бы я ослеп!

Павин выпрямился и поглядел на соплеменников.

— Конец вум-ди предрешен. Его сожрут другие племена. Но если кранолта все же осмелится выйти против чужестранцев, то его ждет такой же конец. Вы заявляете о том, что вум-ди не истинные кранолта. Но ведь отцы этого доблестного племени были в первых рядах при взятии Войтана. Неужели вы забыли об этом?

Павин повернулся и зашагал прочь, всей кожей ощущая злые и негодующие взгляды, бросаемые ему вслед. Никто не попытался его остановить…