Конец материи

Рука размером с обеденную тарелку осторожно коснулась плеча Флинкса – к счастью, не того, на котором сидел Пип, иначе могли бы возникнуть осложнения.

– Стой на месте.

Не видя, куда идти, Флинкс с готовностью послушался.

Палец, подобный шесту, нажал кнопку. Что-то загудело, и Флинкс почувствовал, что опускается. Заставив себя сохранять спокойствие, он принял равнодушное выражение, а пол и все помещение опускались. Вскоре он оказался в гораздо большей комнате, просторной и хорошо обставленной. Ей вполне соответствовал мужчина, который встал из-за стола, чтобы поздороваться с вышедшим из лифта Флинксом.

Темные кольца волос падали ему на лоб и шею. Мужчина чуть выше Флинкса и раза в три старше его, хотя выглядит моложаво. Заостренная бородка и изогнутые усы придают ему вид щегольской вороны с подрезанными крыльями. Только большой рубин на мизинце этого человека кажется слишком показным и не соответствует общему стилю помещения.

Вежливо поздоровавшись с Флинксом, мужчина провел его к мягкому креслу. Предложенная выпивка была отклонена. Флинксу показалось, что мужчина разочарован молодостью посетителя, но старается не показать этого. На Дралларе немало не только избалованных взрослых, но и избалованных детей.

– Чем могу быть полезен, молодой хозяин? Меня зовут Чар Мормис, я представитель третьего поколения владельцев «Аркадии Органикс». Не говори мне – ты ищешь молодую женщину. Я знаю. Я всегда могу сказать! – Руки Мормиса подчеркивали каждое его предложение, как стрелка сейсмографа. – Я всегда могу определить, что нужно покупателю. – Он похотливо подмигнул. – Расскажи о своих вкусах, молодой хозяин. «Аркадия» поможет тебе.

– Мне жаль, мистер Мормис, – ответил Флинкс, – но я здесь не для того, чтобы покупать.

– Ага. – Работорговец выглядел огорченным. Он откинулся в кресле и потянул себя за бороду. – Хочешь продать? – неуверенно спросил он, глядя на Аба, который стоял у входа в лифт, продолжая бормотать в рифму.

– Нет, – твердо сказал Флинкс.

Мормис неохотно вздохнул.

– Значит, тебя действительно интересует родословная. Ну, ладно. Чем могу помочь, молодой хозяин? Какая-то неточность? – Эта перспектива, казалось, искренне его расстраивает. – Мне больно думать, что мы могли допустить ошибку. Наш товар не самый дорогой, – тоном заговорщика добавил он, – но у нас есть огромное преимущество: мы ведем торговлю честно.

– Успокойся, – сказал Флинкс работорговцу. – Я ни в чем тебя не обвиняю. Мне нужны некоторые сведения. Относительно мальчика по имени Филип Линкс, который был вашей фирмой продан женщине по имени, – он улыбнулся, – это не ее подлинное имя, но не имеет значения. Имя мальчика правильное. Во время продажи он был в возрасте четырех-пяти лет.

Мормис развел руки.

– Конечно, я скажу тебе все, что знаю. Мы сохраняем данные о всех сделках. – Какой он гладкий, какой вежливый, подумал Флинкс. – Но вначале, молодой хозяин, ты должен доказать, что имеешь право на получение этих сведений. Понимаешь, у рабов тоже есть право на скрытность. Мы уважаем права не только покупателей, но и тех, кого продаем.

– Рад слышать, – сказал Флинкс.

Мормис посмотрел на уверенного молодого человека, сидящего перед собой.

– Позволь высказать догадку. Мальчика купили, чтобы он был твоим товарищем. Ты вырос вместе с ним. А теперь тебе интересно, каково его происхождение. А может, он сам попросил тебя об этом. Ты выглядишь примерно его ровесником.

– Конечно, – согласился Флинкс. – Я и есть он.

Мормис не удивился этой новости, как старый чиновник в архиве. Он просто сел с усталым видом.

– Я боялся чего-нибудь такого. Ты должен понять, мистер Линкс…

– Просто Флинкс.

– Хорошо. Ты должен понять, Флинкс, что в подобных случаях мы должны защищать своих клиентов. Если ты ищешь мести, если ведешь какую-то личную вендетту…

Флинкс нетерпеливо покачал головой.

– Ничего подобного. Даю тебе слово, я только пытаясь узнать, что стало с моими природными родителями.

Мормис выглядел опечаленным.

– Такие случаи известны. Настойчивые люди, получив свободу, часто разыскивают такие сведения. Насколько я знаю, ни разу в подобных случаях ничего не было установлено. Если продажа ребенка произошла добровольно, родители очень стараются – и почти всегда успешно – скрыть свою личность. Если продажа насильственная, тогда свою личность – и тоже успешно – скрывает продавец. Даже если бы ты побывал в архивах самой Земли…

– Я уже был там, – сообщил Флинкс.

Глаза Мормиса чуть расширились.

– Ты был на Земле?

– Я был в церковных архивах на острове Бали. И сумел узнать, кто моя мать. Но она уже много лет как умерла. – Как ни удивительно, но он смог сообщить это, не испытывая боли. Как будто говорил о ком-то другом, не о себе. В нем осталась только холодная пустота.

Мормис с новым уважением посмотрел на него. Это было очевидно и по его тону.

– Ты необычный молодой человек.

– Мне говорили об этом, – сухо заметил Флинкс. – Так как же моя просьба?

– Да, конечно. – Мормис включил электронный архив, гораздо более современный, чем тот, что Флинкс навещал вчера. Появился небольшой прямоугольник, который работорговец вставил в проектор.

– Вот оригинал записи о продаже, – сказал Мормис, указывая на экран. – Смотри сам.

Флинкс уже увлеченно делал это. На стене его прежняя суть, человеческое существо, превращенное в цифры. Рост, вес, цвет волос и глаз, все остальные данные ярко светятся на стене. Он снова улыбнулся, увидев имя покупателя: леди Фиона Флорафин. Матушка Мастифф права: работорговцев интересует только законность денег покупателя.

Но опять то, что он надеялся найти, отсутствует. Указывалось, что плата переводится в дом Нуаманов, очевидно, его недавно скончавшейся тетке, жестокой Рашалейле. Это соответствовало тому, что он уже знал. О родителях сведений было меньше, чем ему уже известно; ничего такого о матери, что могло бы сравниться с теми сведениями, что он раздобыл за год, и вообще ничего о загадочном отце.

– Спасибо, Чар Мормис, – заставил он себя сказать, скрывая разочарование.

Как и опасался, он зашел в тупик. Некуда идти, негде искать. Дело кончено.

– Я высоко ценю твою доброту. – Рука Флинкса устремилась к счетчику кредитных карточек.

Мормис взмахнул рукой.

– Нет, спасибо, Флинкс. Рад был помочь. Всегда приятно узнать, что сделка привела к хорошим результатам. Ты теперь независимый гражданин?

– И был таким с момента покупки, благодаря покупателю.

– Знаешь, это странно… Не хочешь ли коньяку?

Флинкс покачал головой. Несмотря на свою вежливость, Мормис все равно относится к тем людям, для которых человеческие жизни все равно что фишки на игорном столе. Флинкс хотел уйти.

Но Мормиса что-то беспокоило.

– Очень странно… У меня прекрасная память на людей. Это профессиональное свойство, понимаешь? – Флинкс молча кивнул. – Мне кажется, я помню эту продажу.

Флинкс снова сел.

– Да, я уверен в этом. В то время «Аркадией» владел мой отец, Шен Мормис. А я только учился. Но твоя продажа… твоя продажа… она почему-то засела у меня в памяти. Ты заставил меня вспомнить кое-что. Во-первых, покупателя. Старуха?

Флинкс энергично кивнул.

– Это громкое имя в документе, – хозяин указал на стену, – не соответствовало ее внешности. Для тебя это имеет смысл?

– Приземистая тяжелая женщина, одетая в аккуратные лохмотья, с речью как у космического бродяги?

– Описание соответствует, – подтвердил Мормис, захваченный возбуждением Флинкса. – Ты поддерживаешь контакты со своей прежней владелицей?

– Она никогда не была владелицей в обычном смысле, – объяснил Флинкс.

Мысленно он видел ворчливую, но добрую матушку Мастифф.

– Я так и думал, учитывая твое нынешнее положение. Такой контраст между внешностью и именем – как можно такое забыть? Второе воспоминание касается человека, который торговался из-за тебя. – Мормис выглядел смущенным. – Ты был не очень ценным приобретением.