Перворожденный (ЛП)

— Если ты явился на Вершину за этим, — продолжил правитель, — то мне придется тебя разочаровать. Я вижу, что эти битвы неизбежно станут нашим концом, и те, кто сражаются в них — хорошие тактики. Лучшие. Я понимаю, что ты можешь желать схватиться с братом, но мы оба знаем, что тебе не хватает мастерства. Извини.

Деннисон снова повернулся к экранам.

— Я пришел не сражаться с ним, ваше величество. Я сбежал из такого боя.

— А. Что ж, возможно, ты переживешь нападение, парень. В некотором роде ты — его семья. Варион может пощадить тебя.

— Так же, как пощадил отца? — отозвался Деннисон.

Император не ответил.

Деннисон снова повернулся к экранам, глядя на Вариона — в зените силы и совершенства.

— Если он придет, то я не хочу жить, — прошептал Деннисон. — Он забрал у меня все.

— Твоего отца и Керна.

Деннисон покачал головой.

— Не только их. Он украл мою цель. Я был создан, чтобы победить его — и все же я так же бессилен, как и все вы. Никто не может одолеть Вариона. Других это не позорит, но мое бессилие — непомерный провал. Я мог стать им.

— Ты не захотел бы быть этим созданием, Деннисон, — ответил Император, устало покачав головой и откинувшись назад. — Чем была его жизнь? Лишь чередой успехов. Он воспитал в себе надменность, которая однажды его убьет. Лучше быть неудачником, который благородно пытался добиться цели, чем счастливчиком, который даже и не пробовал того же.

Деннисон прикрыл глаза. Сказанное казалось глупостью. Лучше быть Деннисоном-неудачником, чем Варионом-гением?

"Что есть у меня, чего нет у Вариона?"

Деннисон заколебался. Вокруг него сплетались в единое целое звуки — дыхание, бормотание, резкие приказы. Один из адмиралов громко выругался.

Деннисон не открыл глаз; он знал, что вызвало проклятия офицера.

— Битва за Тайтендоу Прайм, — сказал он вслух. — Варион только что завладел восточным флангом, да?

— Совершенно верно, — ответил Император.

— Пятый экран, — сказал Деннисон, по-прежнему не открывая глаз. — Он давит на боевые корабли в западном секторе. Сейчас он бьет по ним, хотя еще пару секунд назад они вроде бы были в безопасности. На первом мониторе он прорывается к флагману. На девятом — у Тауртана — он заводит истребители в ловушку. Их как-то отрезают — не знаю как, но знаю, что он это делает. Им конец.

Наступило молчание.

— На восьмом экране — у Фальны — он разбивает линию фронта. После этого он найдет способ заставить боевые корабли отступить, разрушит огневое построение и откроет дорогу истребителям.

— Да, — прошептал Император.

Деннисон открыл глаза.

— Я не знаю, как он это делает, ваше величество. Вот разница между нами; он каким-то образом может претворять свои мечты в реальность, — Деннисон повернулся к императору. — В клаге-передатчике Вариона все еще есть жучок?

— Единственное, что у нас осталось, — подтвердил Император. — Мы узнаем его приказы за несколько секунд до их исполнения. Может, это и помогло нам выстоять так долго.

— Как раз перед смертью, — вспомнил Деннисон, — Керн сказал, что можно найти способ подделать передачи, как попадающие к Вариону, так и исходящие от него.

— Те, что на дальнюю дистанцию — можно, — нахмурился Император. — Но куда лучше просто шпионить. Если мы начнем подделывать сообщения, то Варион и его люди быстро раскусят трюк. Мы променяем долговременное тактическое преимущество на несколько минут смятения.

— Ваше величество, — сказал Деннисон, — долговременного преимущества нет. Если Варион победит сегодня, то мы все погибнем.

Император нахмурился еще больше. На мгновение он задумался, потирая подбородок.

— Что ты предлагаешь? — наконец спросил он.

"Что я предлагаю? — подумал Деннисон. — Я и так достаточно часто проваливался. Зачем тянуть за собой в пропасть всю империю?"

Он уже собирался сказать, что ничего такого не имел в виду, но почему-то остановился. Оптимизм и пессимизм. Он многое усвоил из наблюдений за Варионом — тактику, стратегию, методы управления эскадрами. Но, похоже, так и не перенял то, что было важнее всего.

Уверенность.

— Мне понадобится команда техников и адъютантов, — сказал Деннисон, — и эти десять мониторов у вашего трона. А, еще техник, знакомый с той системой, которую мы установили в клаге Вариона.

Император несколько секунд оставался в кресле, оценивающе глядя на Деннисона. Затем, ко всеобщему удивлению, он встал и подозвал одного из адмиралов; через несколько секунд в командный центр провели молодого худощавого техника.

— Вы можете подделать клаге-передачи предателя? — спросил у него Деннисон. — Послать Вариону ложную информацию?

Техник кивнул.

— Как долго вы сможете это делать? — уточнил Деннисон.

— Неясно, — признал техник. — У него нет причин подозревать наличие жучка в передатчике — он не знает об этой технологии. Но если информация изменится, то возникнут помехи, которые его техники должны заметить и исправить. Если прикинуть… я бы сказал — полчаса или около того.

Деннисон задумчиво кивнул.

— Милорд, — продолжал техник, — эти полчаса не будут особо полезными. Мы можем присылать ложные сообщения и можем блокировать настоящие послания от его адмиралов. Но мы не можем помешать приказам исходить с "Пустотного Ястреба", так что девять других групп скоро поймут, что Варион больше не знает о том, что действительно происходит, и руководствуется неверными данными.

— Неважно, — ответил Деннисон. — Будьте готовы взломать линию. Я хочу, чтобы было похоже, будто флоты в остальных девяти битвах делают именно то, что я скажу. Посылайте Вариону фальшивки, а не то, что отправляют его командиры.

Техник кивнул, собрал небольшую команду и отошел к консолям у стены зала.

— Чем это нам поможет, Деннисон? — тихо спросил Император. — Купит немного времени? Посеет небольшое смятение?

— Да, — ответил Деннисон. — Убедитесь, что ваши адмиралы им воспользуются.

— А что с десятой битвой? — спросил Император. — Там Варион командует лично. Мы не можем одурачить его собственные глаза, а эта битва происходит ближе всего к Вершине. Если он победит в ней, то придет сюда, и наши силы не смогут его остановить.

Деннисон повернулся и поглядел на десятую карту. Там парил "Пустотный Ястреб", флагман Вариона во всём своем величии. Деннисон отвел взгляд от корабля, оглядел экран и отыскал определенную эскадрилью истребителей. Они всегда были на переднем крае в битвах, где Варион сражался лично; эскадрилью вела женщина, ступавшая рядом с Варионом на Крессе.

Деннисон прошел к адмиралу, противостоявшему Вариону в десятой битве.

— Милорд, я бы хотел вас кое о чем попросить. Выдвиньте пять эскадрилий и гарантированно уничтожьте каждый истребитель из отряда на отметке 566.

— Пять эскадрилий? — с изумлением переспросил адмирал.

Деннисон кивнул.

— Уничтожение этих истребителей — самая важная задача.

Адмирал вопросительно взглянул на Императора: тот тоже кивнул. Адмирал повернулся, отдавая приказ; пожилой монарх неуверенно взглянул на вернувшегося к нему Деннисона.

Потом Император сделал шаг в сторону и указал на командный трон и экраны вокруг.

— Тебе они понадобятся.

Деннисон помедлил, потом тихо сел.

— Готово, — сообщил техник.

— Перехватите передачу, — глубоко вздохнул Деннисон, — и показывайте Вариону в точности то, что я прикажу.

Техник так и поступил, и Деннисон обрел власть над девятью битвами. Или, точнее, он обрел ложную власть над ними; отметки на экране стали лживы. Стали фальшивкой, посланным Вариону отравленным даром знания.

Знания того, как жилось Деннисону.

Варион бросил истребители к боевым кораблям над Фальной, собираясь оттолкнуть имперские корабли. В реальности так и случилось; однако на экране Деннисон сделал несколько изменений. Один из имперских кораблей сделал удачный выстрел, а истребитель Вариона получил попадание в неудобный сектор. Ложная имперская линия двинулась вперед, уничтожая суда Вариона — это было неожиданно, но отнюдь не невозможно.