Статус неизвестен (СИ)

Все живое старается экономно растрачивать силы, если не пытается спастись или убить.

Багрид соскочил вниз, налету выпуская убийственно острые когти. Драккер не успевал воспользоваться"Пустельгой". Он смог только отпрянуть и выхватить висящий на поясе охотничий нож.

Пышная, с яркими фосфаринами глаз, ослепительно белая, остроухая морда багрида ощутила волнующую радость охоты. С негромким урчащим визгом он сбил человека с ног и, растопырив пасть, визгливо зарычал, погрузив свои острые клыки до самых десен в дергающееся плече человека. Зверь драл его когтями и зубами, возбужденный собственным визгом, пока не почувствовал глубокое холодное прикосновение. Лезвие охотничьего ножа оказалось отточенным, а лентовидное тело багрида настолько разгоряченным, что первые три проникающих удара показались зверю легким уколом.

Сердце Драккера обледенело от ужаса, когда он увидел эту сморщенную в оскале пасть и налитые кровью глаза. Вот-вот он готов был услышать хруст, ломающихся как ветки, собственных костей. Человек вопил и хныкал подмятый чудовищем, которое давно подбиралось к нему по вершинам деревьев. Все темнее, мрачнее и гуще становился лес над его головой. Ночь наступала так, что обещала больше тебя не торопить.

Что безнаказаннее смерти? Может быть полная страданий жизнь?

Крохотные серые попискивающие лесные грызуны, мышехвостки-дерновки и полозки. Копошащиеся внутри тебя острозубые комочки. Даже если твоя собственная пушистая лапа, размером в два кулака взрослого охотника, тебе не забраться ей под патлатую шерсть. Не выскрести прогрызающих в тебе норки паразитов. Где эти маленькие существа вдосталь мучают и пренебрегают твоей болью. Выедают, строят такие болючие подкожные гнезда.

Раны либо мобилизуют живое существо, либо превращают его в ничтожество.

Испустив угрюмый и озлобленный рев, багрид отскочил, бросив свою жертву и позабыв о ней,отдался затмившей ее, заслонившей все остальное, боли. По его вздрагивающим бокам ручьями стекала кровь. Впервые в жизни зверю хотелось задрать любого, кто окажется на его пути. Он пытался свернуться и поймать боль в изгибе своей большой теплой лапы. Багрид ревел, как задыхающийся бык, с яростным рычанием скалил клыки. В припадке неугасающей боли, он покатился по траве. Зверь царапал землю, рычал, фыркал. Совсем уже не понимая что сним происходит, кинулся бежать прочь, пытаясь вытряхнуть из себя грызунов и марал траву густой кровавой полосой. Передняя правая лапа багрида подломилась, заставив зверя упасть мордой вниз в самой неприглядной для него позе. Он брыкнул всеми четырмя лапами так резво, что Драккеру показалось-зверь вот-вот встанет. Глухое ворчание смешалось с хриплым стоном. Наконец его стошнило и багрид резко затих в собственной кашистой луже. В желудке Драккера заурчало и его едва тоже не вырвало, но он сдержался и тут же потерял сознание.

Бормочущий плеск воды, чириканья и трели вернулись в сознание вместе с незатухающей болью. Содранная кожа, от подбородка до бедра, саднила и вся левая сторона вызывала большие сомнения. При дыхании Драккер пытался втягивать воздух правой стороной грудной клетки. Это был чистейший самообман, но ему казалось, мерещилось, что у него получается. Потому что при попытке вдохнуть нормально, межреберные мышцы с левой стороны горели так, точно по ним проводили раскаленным шомполом. Одежда и без того напоминавшая рванье, теперь превратилась в настоящие драные лохмотья с подсохшими сгустками крови. Драккер вдруг вспомнил, что у него очень хорошо свертывается кровь и ему стало немного легче. Совсем осмелев, он попытался пошевелить левой рукой и даже приподнял ее. Снайпер переживал за целостность плечевого сустава и сухожилий. Большой и указательный палец слушались нормально, мизинец значительно хуже. Отлежавшись и немного придя в себя, правой здоровой рукой Драккер забрался в нагрудный карман комбинезона и достал спец пакет. Повозившись немного, он зубами стащил колпачок с иглы иньекторного пистолета и четырьмя обкалывающими плече и предплечье"выстрелами" ввел себе два кубика кеталиптида. Затем сорвал упаковку и проглотил таблетку из ураганной смеси седативных препаратов. Вскоре, не затягивая с мучениями, натянутый до предела болью горизонт рухнул и провалился в мягкое забытье. Погребая под собой горящую, пыхающую болью рваную рану. Боязнь, ужас, озноб и шок от того что этому наступил конец.

Нежная лихорадка повергла усталость, обострила зрение и прогнала боль. Эта вздувающаяся оболочка крепкого духа вернула его телу быстроту и уверенность.

Кровь была красная, а трава зеленая. Неужели это все еще способно кого-то удивлять и возвращать к жизни?

Боль как рукой сняло. Это было слишком просто и поэтому не внушало доверия.

Драккер разделся до пояса и из баллончика пульверизатора тщательно напылил на самые глубокие раны дезинфицирующую временную кожу. Она мгновенно подсыхала, открывая искуственные поры.

Одевшись, подвигав рукой и поняв что он вполне годен для выполнения задания Драккер заспешил к берегу реки.

Несмотря на обилие событий с момента приземления прошло не так много времени. Выбрав доминирующую высоту на пятачке сухого леса, в густом, свисающем над водой кустарнике, Драккер снял с плеч рундук, достал из него треножник и футляр с биноклем. Ломкие, кое где еще не утратившие зелень ветки пришлось срезать. Драккер торопился, но там где спешить не следовало-был медлителен. Клюквенно - алые противобликовые линзы бинокля скрупулезно, сантиметр за сантиметром, обшаривали противоположный берег реки. Увидев вытянувшегося человека, снайпер замер, но, приглядевшись понял, что тот мертв. Застрявшие в карягах носилки были прекрасной приманкой. Подхода отряда, численность которого еще предстояло выяснить, Драккер пока не заметил, но решил устроить засаду именно здесь.

Трехгранные бруски штатива треноги входили в землю неохотно. Драккеру пришлось навалиться сверху как следует и надавить, чтобы заглубить их до верхней насечки уровня допустимой осадки. Плуг отбойной распорки он забил в грунт до самого запятника. После, вертикальным и горизонтальным регуляторами, настроил станину так, чтобы плавающий пузырек воздуха в колбе уровня замер посередине. На станину Драккер установил лафет"Пустельги". И поправив снайперскую винтовку привинтил одно к другому откидным винтом с проушинами.

Узорный покров зеленой стены леса рассекала хрустально-ясная вода. Река петляла и прыгала по прибрежным камням, словно живое существо, довольно урча и мурлыкая о чем-то подземно-наземном. Своем.

Драккер устроился на мягком лежаке. Через коноскопический прицел лучевого наведения он наметил шесть точек вероятного подхода противника. И стал тихим и неприметным, упиваясь драгоценными минутами нервного ожидания предстоящей охоты на людей.

Ты никогда не должен быть усталым, пытаясь забрать чужую жизнь, иначе наступит миг, когда тебя переиграют.

Сложный путь не располагал к разговору. Звездных десантников здорово отнесло течением. По их стороне выдавалась вперед заболоченная низина. Вода застоялась и позеленела. Пузырьки газов, поднимающиеся от гниющих на дне водорослей, указывали на топкие места. Это внезапное препятствие пришлось обходить, возвращаясь назад и делая крюк. Вновь выбравшись на берег, но не приближаясь к воде и оставаясь в чаще, Иллари провел открытой ладонью параллельно земле и все трое упали, изготовившись к стрельбе. Лес вокруг был осторожен и обманчив. В воздухе повисло напряжение, заставившее поступить так и впасть в молчание. Сладкий шорох, мягкий и непредсказуемый, зазывал ослабить бдительность перед скользкой, сверкающей макрелью, перебирающей камешки в воде. Тишина не приходит одна, поэтому она всегда такая разноликая. Дрожащая листва приминала кроны. Терлась и ворочалась как огромное невидимое существо, бредущее меж двух берегов. Лес не отдавал своих тайн, только нашептывал обрывки миллионов подслушанных ответов.