Изгнание. Книга 1

   Я не хотела идти с ним в вербовочную компанию, - боялась, что будут тщательно проверять документы, но ошибалась: вербовщиков интересует лишь идеальное здоровье. Я могла бы явиться к ним без удостоверения личности, голой и босой, - они и тогда с радостью зачислили бы меня в разряд будущих колонистов. Точно как пресловутые злодеи-вербовщики из переходной истории средневековья и нового времени.

   Они взяли меня в число бесплатных пассажиров-переселенцев с немалым удовольствием, не выявив никакой генетической "болезни"; не обнаружив даже хронических заболеваний, свойственных практически всем ординариям Зема... И они выдали мне на руки сертификат о моем стопроцентном здоровье. Лишь один из каждых ста обратившихся в комиссию землян получил такой.

   Еще мне дали копию договора о "поездке" и получении мною предварительного аванса, равного пяти тысячам ауров, - зарплата среднестатистического землянина за пятьдесят лет, за целую жизнь... Если я вздумаю расторгнуть договор, то должна буду уплатить компании уже не переведенную на мою персональную кэрту упомянутую сумму, но ее троекратную величину, и то не позднее двухнедельного срока до старта, - они должны найти адекватную замену... и остаться в барыше.

   Почему я все-таки решилась подписать контракт? Не только из-за уговоров Инора. Потому что мне нечего надеяться найти нормальную работу на Земе: да, моя образованность велика, но при мне нет ни единого документа, это подтверждающего...

   Я в безумной спешке и без документов бежала из родного дома. И не смогла бы, даже имея документы, никому предъявить своих дипломов на имя дамке Зоэлейк, дочери Зоэфиль, - потому что дамке никогда не "ищут" работу сами. Им предлагает её Совет, если считает их способности соответствующими различным высокопоставленным должностям. 'Простые' вакансии дамке просто не имеют права занимать на Земе! Некоторые дамке всю жизнь ведут паразитический образ жизни, получая сплошное удовольствие от жизни, и лишь сданные в Генофонд яйцеклетки как-то оправдывают их существование для планеты. С их точки зрения.

   Оформив, с помощью Инора, документы на имя Церты Мар, пыталась в первые дни жизни в квартире своего сожителя, найти работу самостоятельно, но меня нигде не брали, ввиду молодости и отсутствия любого опыта.

   Моими теоретическими познаниями в точных и гуманитарных науках не заинтересовался никто. Детей простых людей сейчас учат биороботы, а крошек-элитариев обучают высококлассные, тщательно отбираемые специалисты, - в дисципии даже не пыталась ходить на предмет вакансий. Там такой фэйс-контроль, - лучше не рисковать...

   Уборщицей меня не приняли, - худа слишком и молода, а значит, - несерьезна! Биороботы пусть и дороже стоят, но работают безотказно. Готовлю я плохо, а живых и опытных кухарок берут лишь в дома элитариев, - для самоутверждения знати и большего престижа в глазах гостей.

   Администраторы в учреждениях должны при трудоустройстве показать диплом о высшем образовании... Везде мне отказывали, пока один директор малого хилариса, расспросив о моих занятиях танцами и вокалом, не предложил мне пойти к нему танцовщицей и заодно обслуживать клиентов, а вначале хотел лично удостовериться в моей профпригодности... хотелось врезать в его толстую..., но сдержалась: нельзя проявлять эмоции.

   Да еще Инор, услышав, что я обошла тридцать восемь организаций в поиске вакантных мест, - рассердился жутко, полагая меня своей личной собственностью, и стал запирать, уходя на ловлю "мух", - так он называл своих клиенток-бабушек, которые кормили его, а получается, - и меня.

   Но надеюсь: после демонстрации части моих знаний перед кадровыми работниками, дифференцирующими будущих поселенцев по группам, удастся получить относительно достойное место на воздушном судне. Если не удастся каким-либо образом откреститься от путешествия...

   Деньги мне нужны именно сейчас. Зачем? Чтобы оплатить некоторые поездки в отдаленные части планеты; возможно, слетать на Муну для приватной беседы с бывшей подругой матери; а также "переговорить" с "нужными", знающими прошлое, людьми. Эти люди 'недешево' стоят. Я должна постараться узнать имя своего биологического отца, который, возможно, и не знает о моем существовании. Но мой настоящий отец так же, как и моя мать, нарушил закон! Он должен был думать прежде, чем поступать таким образом. Теперь я существую, и вполне имею право нагрянуть к нему в гости и сказать: 'Здравствуй, папочка! Я здесь!'

   Просидев четверть часа на диване, обивка которого чудесным образом походила на тигровую шкуру (или и была ею?), наконец подошла к своему номеру. Вставила бесценный ключик в щель, - здесь не было никаких магнитных устройств, - пыталась повернуть его в замке. Не тут-то было! Никакого движения. Можно обратиться к администратору по внутренней связи, - но стыдно. Она сразу поймёт, что я никогда подобных замков не открывала. Что я - нищенка или тупа, как пробковый камень...

   Несколько минут упорно пыталась открыть дверь. Расстроилась. И тут раздался звучный хрипловатый голос:

   - Помочь? На третьем этаже все замки открываются в сторону, обратную часовой стрелке. Поверните ключик налево, - и дверь откроется!

   Обернулась, - возле меня с милой улыбкой стоит рыжий веселый "пират", недавно позвавший меня в триклиний. Оказывается, он уже вернулся с трапезы, а его номер - рядом с моим. Соседняя дверь справа.

Глава 3. Золь

   Совет случайного знакомого пришелся как нельзя кстати: уже почти отчаялась попасть в собственный номер. Как рождаются звезды или создаются биороботы, - могу прочесть лекцию, но в бытовой технике чувствую себя милым неандертальцем, потерявшим в долгой погоне меховую шкурку, без которой - совсем холодно...

   Дверь открылась, издав странный звук, - словно вдалеке прозвенел колокольчик индийский. Красиво...

   Вошла, - потеряла дар речи. Оказалось, внутри - маленький восточный дворец в миниатюре. Все точно так, как виделось в эклектичных видениях детства: мозаичные полы из непонятного материала, мебель изготовлена из натурального тростника, циновки в небольшом холле сплетены из лозы, а в зале - стоит нечто типа курульного кресла, с ножками в форме когтистых лап и золочеными подлокотниками.

   К креслу прислонена крохотная дубовая скамеечка, - для удобства ног. Дотронулась до скамеечки, - настоящий дуб. Удивительное святотатство: дубрав почти не осталось на Земе, на Марсе только пытаются насаждать дубы, а тут - дубовая мебель. Не зря бешеные деньги берут за короткое пребывание в "Междуречье"...

   Поразила абсолютная тишина: звукоизоляция - полная, хоть из пушки стреляй, ни один звук не проникнет за стены моего номера, не выйдет отсюда. Замечательно! Пусть несколько часов, - но полной свободы и тишины. Хотелось бы еще предаться безмыслию, но невозможно: для того и сняла номер, чтобы подумать в тишине обо всем, изучить договор, постараться продумать последующие шаги.

   И, честно говоря, захотелось вновь прикоснуться к роскоши, вспомнить детство, промчавшееся стремительно, бестолково и насыщенно, как бешеные скачки арабских скакунов на ипподроме близ Милитацио. Но мои юные годы окружены были иной красотой: мать любила Рим и Этрурию: мы даже ели полулежа, как этруски... Всё это правда было в моей жизни? Не верится...

   Заглянула в спальню: огромное ложе под балдахином. Шкуры диких зверей набросаны в хаотически продуманном беспорядке: тигр, леопард, медведь, пума, барс...

   Прыгнула с разбегу на это чудо, - окунулась в море мягкой ласкающей нежности. Хотелось завизжать от восторга, подпрыгнуть до потолка, остаться здесь навсегда. Хотя бы горничной: чтобы каждый день любоваться этим.

   Встала, - нечего расслабляться, четвертый час утра, еще успею поспать. Забралась в курульное кресло, уселась на медвежьей шкуре, босые ноги водрузила на скамеечку. В руках - договор о поездке и выплате мне аванса.