Героический режим. Не для героев (СИ)

Теперь понял?».

«Нет. То есть, как я и думал, все здесь… люди. И это не игра. Или игра?».

«Ну-у, далеко не все. Я, например, точно не человек. Но большая часть — да. В этой зоне кто-то сломал почти все законы мира. Люди возрождаются, становясь с каждым разом всё злее. Вокруг много кукол… вроде твоих друзей. Они живут только здесь, стоит им выйти за границы огороженной зоны, как они превращаются в того, кем, по сути, и являются — телами без душ. Есть ещё големы, как в первой деревне. Мясника же помнишь? Ну вот. Сюда вкачивается просто прорва энергии. Чтобы зоны остались закрытыми, чтобы куклы становились сильнее, на ту же телепортацию, наконец. Ты исключение — ты можешь брать энергию сам… вернее, ещё не можешь, но я уже начал тебе помогать. Скоро будем изучать новые заклинания. Думаешь, не сможешь? Ха! Ещё как… у тебя есть я.

Кому это надо? Кто бы знал. Властелинам, вероятнее всего, и их слугам. Властелины, видишь ли, любят развлекаться, и пара миров уже от их развлечений погибла. Но когда они сунулись сюда…

Да ты же ни хрена не знаешь! Чёрт, это всё просто разбросано по книгами и свиткам, я сам видел историю мира в прошлой таверне. Лень прочитать что ли? Тогда хоть спроси, тебе кто угодно расскажет. Нет, пойдём трахать подружку. Ладно-ладно, не кипятись, объясняю.

Это, видишь ли, первоначальный мир. Здесь родились Корд, Ула, Гасп. Именно здесь они начинали свой путь. В общем, такое может аукнуться по всей Параллели. Так что вы здесь не играете. И, одновременно, вы игрушки в руках Властелинов. Самостоятельные, думающие, живущие по своему, но всё же игрушки. Ведь они сотворили вас. Даже тебя, хоть ты и стал настоящим человеком. Буратино, да. Вам, Буратинам, в доступной для вас форме дали понять как пользоваться этой энергией и отпустили. Чем не игра?

В общем, ответ на твой вопрос и да, и нет».

«Игра в жизнь».

«Ну да, ну да… И у себя в мире ты занимался тем же — играл в жизнь, ха-ха».

Всё просто отлично. То ли игра, то ли не игра. Всё зло, что твориться во имя мира во всем мире. А кто-то просто сидит, следит и развлекается.

«Я всё думаю, как такой нюня как ты вообще здесь выжил». — В голосе Комка читалось лёгкое раздражение.

— Без тебя, — сказал я вслух. Перед глазами опять был осенний пейзаж, а не огромный материк. — И эти несколько дней тоже справлялся без тебя.

«Мне нужно было приспособиться к тебе. Ну и вытащить всю информацию о тебе из твоей головы. Та, что кинула тебя на Земле, была посимпатичней новой. Там ты бы на новую вообще не посмотрел…».

— Вот это уже лишнее.

«Молчу-молчу».

И Комок снова исчез. Когда он разговаривал со мной, я чувствовал его присутствие. Что-то вроде холодного слизня размером с кошку, усевшегося на грудь. Теперь снова я был сам с собой. Не считая того, что все мои мысли этому ублюдку известны.

А ведь всё сходилось. То, что происходило со мной за последние недели. Несовпадение описания Васи с реальной картиной, не говоря уже о посещении болота, упрятанного, наверное, где-то в середине самых непроходимых гор.

Оставалось узнать одно — что…

«А вот этого я не знаю. Корень мира вообще никак ни на что не реагирует. Его будто нет. Да и он в одной из зон, куда я не могу пробиться… как я это делаю? Я часть Тьмы, а Тьма вездесуща. Там и началось самое активное разрушение сосудов, но не думаю, что Корень хочет похоронить этот мир».

И Комок снова исчез. Мне же оставалось только бежать.

— Стой! Кто идёт?

Голос знакомый, а вот лицо нет. Или…

— Костя, — усмехнулся я. — Не скажу, что очень рад встретить первым тебя.

Воин стоял у входа в землянку с проваленной крышей. Оттуда слышались тихие стоны боли. Люда, наверное.

— Кто ты такой? — резко спросил Костя. Его лицо полностью исцелилось от шрамов, я даже не узнавал его. А воин с изуродованным лицом… Я вздрогнул, вспомнив, что случилось с Михаилом во время штурма крепости конунга. Жаль, его убить было бы куда проще.

Я хотел было удивиться вслух, но вспомнил, что на моём лице маска.

— Старый друг, — сказал я. — Старый друг. Алексей жив?

Удивлённый взгляд, тихий шёпот «Да кто…».

И тут он понял.

— Тревога!!!

Он бросился на меня, неуклюже размахивая мечом. А вот его щит будто бы подсветился.

«Я тебе помогаю, человек. Неужели ты думаешь, что стал так хорош самостоятельно?».

Я легко ушёл от удара, даже не используя Скрытность, и пырнул воина в подмышку. Его правая рука повисла хлыстом, меч упал. Кажется, я немного перестарался…

Но на мысли времени не было. Даже раненый Костя попробовал оказать сопротивление. Но удар щитом был слишком медленным и неточным. Я отшатнулся, чувствуя боль в боку.

Ослепление.

Костя завизжал уже в голос. Из-под его шлема на панцирь хлынула кровь из его выжженных глаз.

— Главное — не прижигать их кислотой, — тихо сказал я.

Остальные атаковали одновременно. Удары ледяных глыб, вьюга… Я стоял, набросив на себя Плащ Теней, а внутри меня смеялся Комок.

«Тень — это тоже Тьма, — шептал он. — Они не пробьют твою защиту. Да и сила у них, что у твоих новогодних хлопушек».

Теперь я тоже чувствовал это. Когда-то кажущиеся мощными заклинания были просто детскими игрушками. Жуткая метель магическая метель превратилась в… просто метель, пусть и очень сильную. Вам же тяжелее шагать, когда в лицо дует сильный холодный ветер?

«Вызвать даже такую метель стоит больших усилий. Но ты сможешь больше, а если учесть, что тебя накачивают энергией извне… Ты наша большая удача».

Да, сюда уходит прорва энергии. Впрочем… нас уже давно не пятьдесят тысяч.

Буря заклинаний, обрушившаяся на меня, кончилась. Я всё ещё стоял.

— Что… — прошипел Владимир, вытаскивая лук. Заклинание слежки, брошенное им, просто не пропустил мой Плащ.

Больше он сделать ничего не успел. С воем убийца упал на землю. Из его коленей торчали стрелы. Время будто замедлило свой ход, и я видел, как болты входят в плоть убийцы всё глубже и глубже.

На меня бросился… Кто? Помню этого белобрысого придурка, он всё время точил топор. Но как его зовут? Имеет ли это значение? И действительно ли для меня важна эта месть, если я не помню имени человека, которого собираюсь убить?

Одно касание, и он кричит, пытаясь закрыть кровоточащие глазницы, его пальцы скребут по забралу. Но я не смотрю на него.

«Убей их, убей, — шепчет Комок. — Тебе нужно развиваться, это нужно нам… Ладно, этого бери с собой, он может пригодиться. Но остальных убей, а ту шлюху можешь ещё трахнуть перед смертью. Ты же частенько хотел присоединиться к ребятам, когда они её трахали, только не мог побороть отвращения, уж я-то знаю. Давай, ты должен сделать это. Это твоя судьба, твоё предназначение. Ты должен выжить, спасти мою мать и отомстить за всех, кто погиб здесь».

Моя судьба? Похоже. Все твердят, что я должен приносить в этот мир только зло. Но…

— Алексей, — глухо сказал я. — Пошли.

Я вижу, как он изменился. Похудел, глаза запали. От былого хладнокровия не осталось и следа, он выглядит нервным, уставшим.

— Лёха… — шепчет друид.

— Уходим.

— Я…

— Я пощажу вас, хотя шёл для того, чтобы убить. Просто отпустите Алексея.

Они стоят передо мной. Моя бывшая пати, люди, которых я ненавижу. Комку явно не нравится то, что сейчас происходит, но плевал я на Комка.

— Пошли, — говорю я, повышая тон. — Я встретил Васю, он тоже хочет тебя увидеть. Всё будет так же, как и в самом начале.

— Я не пойду, — говорит друид. — Плевал я на Васю. Я… — продолжает Алексей. — Я смотрю на то, что ты сейчас делаешь, и мне кажется, что убить тебя было не такой уж и плохой идеей. Ты… не тот, кого я знал. Он не пошёл бы мстить.

Он прав. Прав. Но я же не мщу. Я оставил им жизнь…

Костя затих, он мёртв. Клинок отравлен, как всегда. Я даже не заметил, как сделал это. У стрел теперь тоже стопроцентная вероятность сработать, и они уже дошли до сердца Владимира.