Иная реальность

   Не забудем, не простим. Вспомню я пехоту и родную роту, и тебя за то, что дал мне прикурить от двух пулеметов и трубы от реактивной установки "град". Да с ДШК. А много не будет, любезный мой Евграф? Новоселкин вон утверждает: засаду поставили люди Евграфа. Они же, он говорит, и Тереха кончили, чтобы Ижму-старьевщика подставить. Братец Мефодий тоже не исключает такой вероятности. Но до Евграфа поди доберись! У него там в лагере не меньше полусотни гвардейцев с пушками. И чего покруче найдется, если тот красноголовый обалдуй с кольтом был, а длинный ДШК вертел. И ехали, гады, здешними глухими дорогами, чтобы никто не просек. Может, у Федьки людей попросить? Нет, не даст. Если только Евграф отступного не заплатит. Но тот заплатит -- бизнес дороже. Заставят, у сильных метода отработана. Против всех не попрешь -- массой задавят. И мне в одиночку слабо на Евграфа наезжать. Он сейчас, небось, все меры безопасности по максимуму раскрутил. Обидно, досадно, но ладно.

   Вернувшись домой, Кирилл поделился своими обидами с любимой женщиной, но понимания не нашел:

   -- Нудный же ты мужик, Кирилл Дербанов. Я там на грейдере так славно повоевала. И Леон тоже...

   Но пес внес свою поправку:

   -- Ты не права, Вирта. Я не воевал, а защищал Кирилла, Федора, Наталью...

   -- Защитничек! А кто в футбол с черепком играл?

   -- Так вышло. Противника надо было деморализовать и лишить воли к сопротивлению.

   -- Не считай меня дурой, глупый пес! Я, если хочешь знать, первее тебя была и длинному с пулеметом башку раньше отстрелила...

   -- Цыц, -- Кириллу пришлось вмешаться и прекратить прения. -- Словно дети малые! В войнушку что ли играете? Я насчет Евграфа спрашиваю, а вы тут собачитесь...

   -- Прости, дорогой. Несдержанность мне не к лицу. Я подумаю о Евграфе и его друзьях. Следует прикинуть что тут к чему. Нужна дополнительная информация. Давненько я не шарила по сетям...

   -- Извини, Вирта. Я не хотел с тобой ссориться. Кирилл, я был не прав.

   -- Так-то лучше. Ребята, давайте жить дружно, -- подвел итог дискуссии Кирилл, а в ответ услышал дружный дуэт:

   -- Кот Леопольд -- подлый трус!

   Пришлось Кириллу схватить Леона с Виртой в охапку и бросить обоих на диван. Но с двумя сразу справиться не удалось, и через мгновение Вирта сидела верхом на Кирилле и спрашивала у Леона, что им следует сделать с агрессором за подлое, гадкое, вероломное и внезапное нападение. Победители были великодушны и согласились помиловать поверженного врага из вражеского семейства кошачьих, потому как подлый трус Кирилл-Леопольд все же труса не праздновал и честно воевал на два фронта.

   К вечеру в царскосельском доме Кирилла и Вирты стало тихо и уютно. Лабораторное оборудование было смонтировано, а армянские строители отправились трудиться в третью смену на свой основной объект в Царском Селе. Кириллов бассейн для них был, конечно, немалым дополнительным заработком, но вот первоочередность сдачи объектов была решена в пользу нового заказчика после того, как темпераментные южане увидели, кто собирается купаться в вишневом саду. Обожающие и раздевающие взгляды армян Кириллу не шибко понравились, но Вирте он ничего не сказал, поскольку был сам не способен справиться с обстоятельствами столь непреодолимой силы. Он безразлично пожал плечами и ушел читать древних авторов. В отсутствие ревнивого мужа-хозяина Вирта, надзиравшая за строительством как прораб, совсем распоясалась. Пять раз она появлялась на стройке и каждый раз в новом купальном костюме разной степени открытости и закрытости, чем стимулировала рвение строителей, хотя к закату дня Леон голословно утверждал, что стриптизерша Вирта мешает им работать. Кирилл опять помирил Вирту с Леоном, и вечером они втроем отправились купаться на лесное озеро. В отместку за собачью вредность Вирта заставила Леона возить ее на спине по озеру. Потом на Леоне катался Кирилл, а Вирта громко жаловалась, что одна-одинешенька замерзает на берегу, позабытая и позаброшенная. Кирилл бедняжку пожалел, подобрал и обогрел, в то время как пес Леон, деликатно отвернувшись, в инфракрасном диапазоне изучал опушку леса, а по дороге домой доложил о своих наблюдениях за местной фауной, предложил Кириллу съездить на охоту. Предложение было принято весело и дружно, и все втроем решили как только так сразу отправиться охотиться на диких кошек в Африку или куда-нибудь поближе.

   После легкого ужина Кирилл опять подключился к своему двойнику. Он уже второй день упражнялся с эффектором без помощи Вирты. Получалось неплохо, хотя вчера он здорово испугался за здоровье основного любимого организма. В тот страшный день, войдя в контакт с эффектором, Кирилл вдруг с ужасом обнаружил, что у того зрение резче и контрастнее, и в панике призвал на помощь Вирту с Леоном, чуть ли не слезами на глазах сообщив им о своей внезапно развившейся близорукости.

   Кирилл с детства ужасно боялся превратиться в близорукого ботана-очкарика, персонаж весьма презираемый дворовыми пацанами. Тем паче родитель и родительница дальше собственного носа не видели, оба носили уродливые черепашьи оправы с толстыми минусовыми стеклами, оба два были интеллигентами очкастыми. А о генетической предрасположенности к близорукости и о том, как вредно читать, лежа в постели, или ночью с фонариком под одеялом, он знал от них с младенческих лет. Хотя принудить его смотреть телевизор при ярком электрическом свете, они так и не смогли -- блики на экране и тусклые краски Кирилл с детства воспринимал с огромным отвращением. И вот теперь он сам прямо на глазах превращается в отвратительного близорукого интеллигента-очкарика.

   Но Вирта его напрасные страхи развеяла с легкостью необыкновенной, посмеялась над якобы прогрессирующей по страшной силе близорукостью, предложила разуть глаза и объяснила мнимому больному, как управлять оптической системой эффектора, регулируя параметры восприятия четкости, гаммы тонов, цветопередачи и переходить на двенадцатикратное бинокулярное увеличение или двухсоткратное уменьшение. Кирилл сию минуту попробовал режимы макро- и микросъемки эффектора и остался весьма доволен физическим разрешением цифровой матрицы, ее светочувствительностью, а также просветленной оптикой своего двойника. Его тактико-технические характеристики в целом он и раньше знал, но лишь теоретически. Иное дело практика, тоже не являющаяся фундаментальным критерием истины.

   Суха, мой друг, теория, но древо жизни пышно зеленеет. Метод научного тыка универсален, кардинален и радикален. Все надо испытать и попробовать. Шансы надо использовать. Пусть расклад суров, но мы обязаны выжать из карты все возможное.

   -- Вирта! А эффектор у нас часом не импотент?

   -- Фи, Кирилл. Какие пошлости вы говорите, сударь! Как можно было такое подумать?

   -- Тогда я его сейчас к тебе пришлю.

   -- Жду.

   Кириллу было весьма хорошо, когда нежные пальчики Вирты приводили эффектора в состояние боевой готовности. Но после первых фрикций двух тел его любимый основной организм сам по себе взбунтовался, и мысль о зловредной преждевременной эякуляции Кириллу чрезвычайно не понравилась. Еще меньше ему пришлась по вкусу идея удаленного администрирования оргазмом, поэтому он, отослав силиконового фаллоиммитатора далеко-далеко, сам во плоти отправился в спальню Вирты.

   Устраивать пальбу с четырех рук из гранатометов на лесной дороге -- это мы с нашим удовольствием. Но есть все ж таки дела, что лучше делать самому, одним единственным органом тела. А не держать свечку для какого-то другого. Ты еще здесь? Пошел прочь, болван...

   В четверг в пять утра Кирилла буквально подбросил в постели ментальный толчок. Тревога! Отделение, к бою! Но ощущения угрозы не было, а вот сладко щемящее предчувствие адреналинового риска немедленно дало о себе знать.

   Рассветало и расцветало. Вперед заре навстречу, товарищи в борьбе. Время не ждет, оно же, вперед! Опять спешит, сволочь.