Генерал Зима

– Сколько у тебя крепостных, паразит? – спросил неожиданно я.

– Простите?

– А сколько крестьянских женщин ты обесчестил по праву «первой ночи»?

– Повторите пожалуйста, я должен записать.

Видимо, мои вопросы настолько поразили этого невежду, что он не почувствовал подвоха. Я дернул ковровую дорожку и граф брякнулся на спину, задрав ноги. Как противны все-таки эти панталоны в обтяжку и гульфики, намекающие на размер половых органов – на Руси знали стыд и никогда такого срама не носили.

Я, не мешкая, пробежался по длинному графу, одолел анфиладу (комнат сто не меньше), влез в маленькую дверь, замаскированную под камин, отсчитал по винтовой лесенке двести шагов вверх, рассек клинком огромный портрет герцога Де Ври. За картиной в золотой раме была маленькая комнатка на вершине башни. Но, прежде чем рваться вперед, надо сделать секундную паузу, иначе попадешь под нож гильотины.

В комнатке за картиной – самые важные персонажи. Здесь уж ни секунды не терять – иначе Фата Моргана отдаст свою старость принцессе и та мигом превратится в набор костей. На ведьму Моргану, сидящую в высоком кресле, ни в коем случае не смотреть – достаточно ее отражений на стеклах. Надо сорвать плащ с принцессы, накинуть его на ведьму и – хотя хочется немедленно выбросить старушку в окно – ее предстоит пару минут топтать, пока она не обратится в кучку праха и горстку червей. Их тоже надо передавить ногами. По сути, игры так безнравственны – они вызывают в нас ненависть к старикам и некрасивым людям; три тысячи лет развития цивилизации коту под хвост; Моисей, Конфуций и Христос могли бы не рождаться…

– Да как вы смеете? – подала голос принцесса.

Упс. Вместе с плащом я сорвал с принцессы и половину платья. Ножки у нее, хоть и нарисованные, но смотрятся недурно. Да и всё остальное – нарисовано классно, притягивает глаз.

– Я сгораю от стыда, принцесса, простите невольную дерзость.

С принцессы упала и вторая половина платья. Это в мрачном средневековье женщина носила ещё кучу исподнего, а в современной игре «ню» начинается сразу под парчой. Нея стояла передо мной, можно сказать, нагая, прикрывая свои прелести изящными ручками. Прелести были выдающимися, а ручки изящными – вылитая Моника Белуччи – так что прикрытие оказалось слабым. Я залюбовался. Нагую Монику, во время оные, я всегда возле себя держал, фоновым рисунком на экране компьютера и так далее.

– Эй, ты чего там, дрыхнешь?

Это уже голос из другого мира, из нашего. В самый интересный момент пришлось срочно прятать терминал под ватник. У меня всегда так – помнится, стоило мне уединиться с девушкой в комнате студенческого общежития, как в дверь сразу начинал биться комендант… Сейчас на горизонте возникла старушка-процентщица, которая заведует пунктом приема стеклотары и прочего вторсырья. Про себя я ее тоже зову Фата Моргана, чтобы не надо было лишнее имя запоминать.

– Бабулечка, прости.

– Я – твоя, – сладко сказала принцесса из терминала.

– Ваше высочество, – зашептал я, наполовину распахнув ватник, – фея стеклянной горы Тара вызывает меня заклинанием, которому я не в силах противостоять.

– Что, что, это ты про какую тару? – прошипела добрая старушка. Кто бы унял старую ведьму? Что-то проворковала и принцесса из-под ватника; она, кажется, требовала подробностей.

– Все идет по плану, – успокоил я бабулю, правда не уточнил по какому. И быстренько разорвал соединение с виртуальным подземельем. Пусть прекрасная Нея и полунагая, и доступная, но, в конце концов, принцессы в играх – это все лишь символы, а исторические принцессы были капризными девками и членами эксплуататорского класса. Да и «заклинанию» реальной Морганы мне противиться никак нельзя. Она ведь запросто даст по шее. Бабка, хоть и старая, но рука у нее железная, наверное она раньше кузнецом работала, и драться она любит.

Подхватив в охапку бутылки, я ответственно кинулся помогать своей «Моргане». Уже неделю, как работаю здесь – поднести, унести. А тем временем меня ищет полиция и виджилянты. Но у них, похоже, нет моего фото и моих отпечатков тоже. По счастью, ничего телесного я им не оставил, даже кала на анализ ДНК. А Васек – мертв. Из-за меня мертв, не сумел я юнцу мозги вправить вовремя, поддался его дурацкой агитации – и вот результат.

Мне перед Васьком вдвойне стыдно, потому что я живу сейчас, в общем, недурственно. Я, можно сказать, присвоил себе его победу. Автомобильный борт-компьютер перепрофилировал в мобильный терминал для баловства в сети. В сети быстро нашел нужные порталы, за ними виртуальные дворцы, киберподземелья, тач-румы, интим-залы. Средний доход господ и дам, которые там развлекаются, превышают мой в миллион раз. Назанимаются они фитнессом, шейпингом и сексом, а там подавай им виртуальные забавы. Для этого у них есть полноценный доступ: сенсорные костюмы или вообще нейроконнекторы; дамы предпочитают диффузные нейроинтерфейсы, принимаемые орально; джентльмены подключаются через разъемы, выводимые в кожный покров на манер пирсинга. А у меня – всего лишь неплохой, но чертовски маленький стереоэкранчик. Так что, по большей части, я домысливаю впечатления…

Теперь за работу. Ящики с литровыми бутылками из-под бормотухи надо перетащить поскорее к выходу – сейчас приедет робомобиль, сам погрузит крючковатым манипулятором и увезет. Еще надо рассортировать приличную горку пластиковой и жестяной тары. Саморазрушающийся нанопластик – в отдельный бак, там это все превращается в неаппетитную фекального вида массу, ее можно использовать на полях в виде органического удобрения или переработать на механохимической фабрике в колбасу для бедных. Из банок с тушенкой буду выдергивать чипы и топливные элементы, чтобы бомжи не стали их использовать бесплатно. Из молочных пакетов стано упорно выковыривать дисплейчики, показывающие рекламу гей-клубов и прочую дребедень, потому что оплаченное рекламное время строго лимитировано. Все очень рационально и крайне бессмысленно – работа для биомеха. Но я обхожусь моей Моргане гораздо дешевле, чем биомех, стоимость которого, как известно, включает стоимость таких торговых марок, как знаменитый «интеллоплант ТМ».

– О, мой рыцарь, ты слышишь меня? Здесь так темно. Затепли хоть свечу.

Голос из-под ящика, куда я положил терминал. Что за черт? Я же его выключал! Дрожащими руками я поднял ящик – терминал работал, более того на нем горел индикатор широкофокусной встроенной камеры.

– Рыцарь, где вы? Что это за подземелье? Вас заколдовали и превратили в орка?

Агурамазда всемогущий. Как эта чертова принцесса сошла с игрового уровня и перескочила на уровень мультимедиального «чэта»?

Я схватил терминал и стал лихорадочно давить на кнопки. Механического выключения у него вообще нет, а софт-кнопка «останов» не реагирует: система требует сперва завершить все процессы. Попытался отключить камеру – но команда не прошла. Только с пятого раза прервал «чэт» и запустить функции игрового уровня.

– Наконец вы избавились от этого жуткого образа, я так рада, – облегченно вздохнула принцесса Нея. И у ней с образом в порядке, платье восстановилось, вроде бы то же самое.

– Я то как рад, ваше высочество – подыграл я. – Думаете, легко быть орком? Шерсть линяет, блохи кусают, третий ряд зубов прорезается – мрак. А заклятия злой феи такие липкие.

– Рыцарь, не было шерсти у тебя. И гривы и хвоста тоже. Ты принял образ орка не из нашего игрового пространства. Это был… какой-то соцарт. Эта, как ее, «телогрейка» была на тебе и обувь из валяной шерсти.

Ексель-моксель, она и валенки мои разглядела. Ишь привязалась-то, девка-то видно из дотошных. Есть такие дотошные, что и прыщ на своем носу станут два часа рассматривать. Хотя Нея может и не девка вовсе, а гей какой-нибудь, они вообще без мыла в любую задницу влезут.

– Это, ваше высочество мое, был не соцарт, а сбой. У меня куча библиотек на терминале, люблю самостоятельно их линковать при компиляции графических программ. Простите, принцесса, что я нарушаю правила этикета, употребляя инородную лексику – но так понятнее.