Бар «Дракон»

Зеленый шар прыгал, медленно приближаясь к Капитану. Как назло, промежуток между стенами оказался слишком узок, чтобы проскользнуть мимо хищного плода. Отбить его тоже не было возможности. Единственное прикосновение — и никакая розовая гадость не поможет. Оставалось принять одно из решений: проскользнуть-таки вперед, или отступать, пока не будет больше пространства для маневра. Но надо проходить на время, отступление приветствуется лишь в самых крайних случаях. Этот случай Капитан крайним не счел. Он внимательно проследил за прыжками плода. Каждый раз тот продвигался вперед сантиметров на двадцать. Высота прыжка метра полтора. Дождавшись, пока зеленый шар пойдет вниз, Капитан рыбкой прыгнул вперед…

Спасли разведенные во время прыжка ноги: пахопашный бой бессилен против хищного мячика. Путь вперед был свободен. Вперед? Надо проверить. Капитан со всей силы долбанул кулаком по каменной стене. Стена осыпалась. За ней открылся небольшой зал, где собралось каждой твари по нескольку экземпляров, всего существ десять. Они защищали невысокий помост, на котором громоздилась кадка с пьютером. Пьютер этот, стало быть, и являлся целью.

Капитан присел, пропуская над головой стрелы, пущенные двумя атсанами. Значит, эти атсаны начнут так называемый «свальный бой». Хотя, свального в этом бою было не слишком много: противники должны были подходить к соискателю по одному или небольшими группами. Два атсана приближались с разных сторон, восседая на ползучих корнях. Капитан сразу же прикинул, можно ли перерубить корни ребром ладони. Нет, едва ли. Значит, придется действовать очень быстро, практически молниеносно, чтобы обогнать эту хренову осину. Когда гибкие волосатые щупальца корней почти дотянулись до ног Капитана, он высоко подпрыгнул и повис на стене, цепляясь за грубую каменную кладку. Атсаны не ожидали, что их противник останется наверху. Корни ринулись друг к другу и моментально спутались.

Теперь у Капитана оказалось в запасе несколько секунд. Оттолкнувшись от стены, он полетел по широкой дуге, нацелившись ногами в голову ближайшему атсану. Атсан не успел увернуться и оказался на полу. Капитан, схватив атсана, выставил его округлое картофельное тельце перед собой. В брюхо атсана сразу вонзилось две стрелы, выпущенных подряд вторым атсаном. Неудачливый стрелок так огорчился, что замер, превратившись в мишень. Капитан швырнул в него мертвое тельце, выбив из удобного плетеного седла. Теперь оба атсана оказались на полу. Сделав сальто, Капитан перескочил через корни, сразу упал на пол, едва избежав очередной стрелы. Через полсекунды второй атсан лишился головы — Капитан просто оторвал ее. Размахнувшись, он швырнул скользкую от желтого сока голову в следующего противника — рыцаря из Ермунградских предместий, вооруженного двумя кривыми саблями. Голова атсана не достигла цели, упала к ногам рыцаря, нашинкованная тонкими кругляшками. Но рыцарь потерял драгоценное время — Капитан уже был рядом. Схватив рыцаря за правую руку, он резко вывернул ее, подпрыгнул, разведя ноги — вторая сабля со свистом рассекла воздух в миллиметре от тела бандита. Зато первая сабля со звоном выпала на камни пола из вывернутой кисти рыцаря. Спружинив на пол, Капитан со всей силы пнул рыцаря по почкам, потом, занеся ту же ногу повыше, добавил пяткой по тугому бритому затылку. Рыцарь рухнул на пол. Капитан запрыгнул на противника обеими ногами. Хрустнули кости.

Теперь предстояло вырубить четверых диких киморов и одного козлонога, вооруженного сетью. С киморами Капитан разобрался просто: двоих просто нанизал на пальцы, а третьего и четвертого отправил меткими пинками прямо в сеть козлонога. Козлоног замешкался, вытряхивая товарищей из сети, и получил тяжелым кулаком по макушке. Теперь Капитану не составило труда вцепиться козлоногу в бороду и вырубить двумя пинками — в живот и в горло. Киморы все еще барахтались, опутанные сетью. Раскрутив сеть над головой, Капитан швырнул ее в стену. Киморов расплющило о камни, на стене расползлись два жирных кровавых пятна. Осталось уложить всего троих. Эквапыря, возбужденно клацающего зубами, и двух людей, бородатого арконца с шипастой булавой и высокого поджарого улвапонца с островов…

Послышался гулкий удар гонга и голос Клая-Бонифация сообщил:

— Время истекло.

Капитан, который уже присел, встречая прыжок эквапыря, резко откатился в сторону. Хвостатый приземлился на все пять конечностей и недовольно проворчал:

— Я бы тебя сделал.

— В следующий раз посмотрим, — устало отмахнулся бандит.

Одна из стен зашевелилась, в ней открылся проход, куда и потянулись, кто прихрамывая, кто придерживая голову и другие конечности, оставшиеся в живых участники массовки. Капитан шел вместе с ними, всем видом подчеркивая, что именно он тут главный, что из кармана Ма-Мин (кстати, а есть ли у нее карманы?) оплачивается участие всех этих статистов.

Низкий коридор привел в раздевалку. Там Капитану была отведена отдельная секция с душем. Скинув сандалии и напульсники, другой одежды при прохождении лабиринта не полагалось, Капитан встал на нижний лист душа. Растение, почувствовав тяжесть, попыталось смыть наглеца струей теплой воды. Мыльный отросток уже наполнился, и бандит, выйдя из под душа, стал тщательно скоблить себя этим подобием губки, обмазываясь по ходу дела пенной массой и стараясь при этом не порвать тонкий питающий стебель.

Смывая с себя землю и грязь, Капитан испытывал лишь пронзительную досаду. Надо же, так близко до конца — и на тебе, нескольких минут не хватило! А тут еще и полковник добавит. Распишет, где и как потерял время, кого уложил не по правилам, с какой ловушкой обошелся так, что ее потом чинить. У него всюду по лабиринту глаза. Жрутер-переросток!

Хотя, как заявлял тот самый Клай Бонифаций, и Капитан, и Боцман двигаются по ступеням мастерства раза в четыре быстрее простых боевиков, которых за деньги обучают в Арконе. Обычно в лабиринт допускали лишь после двух месяцев игры в «Думу», а Капитан проторчал в виртуалке всего полторы недели. Так что, повод для гордости у него имелся. Обсушившись под щиподуем, бандит поспешил в пьютерный класс, полковник гвардии не любил опозданий. Перед мембраной уже стоял Боцман и задумчиво грыз кончик «Швабовой радости». Капитан скривился: