Все вечеринки завтрашнего дня

— Кто туда навострился?

— Зовут Кридмор. Знает одного парня, с которым я знаком по программе.

У Райделла как-то был дядя, состоявший в масонах, и программа, где был занят Дариус, напомнила ему об этом.

— Да уж… Нет, в смысле, с ним все о'кей?

— Похоже, что нет, — радостно сказал Дариус. — Так что парню нужен водитель. У него есть трехнедельная электрическая тачка, которую позарез надо туда перевезти, и парень говорит, что на тачке можно ехать. Ты же работал шофером, так?

— Было дело.

— Короче, это бесплатно. Этот тип Кридмор заплатит за подзарядку.

Вот таким образом Райделл оказался за рулем двухместного «хокер-аиши», одного из этих низкопосаженных клиновидных скоплений выставочных материалов, который, возможно, весил — без людей — чуть меньше парочки небольших мотоциклов. Казалось, во всем этом нет и грамма металла, просто обтекаемые сандвичи с легкой прослойкой, прошито для прочности угольными волокнами. Двигатель помещался сзади, а баки с горючим были распределены равномерно внутри самих сандвичей, одновременно служивших и шасси и кузовом. Райделл и знать не хотел, что случится, если во что-нибудь врежешься на такой таратайке.

Однако она, черт возьми, почти совсем не шумела, превосходно слушалась и неслась вперед, как летучая мышь, только придай ей скорость. Что-то в этой машине напоминало Райделлу о горизонтальном велосипеде, на котором он когда-то ездил, только здесь не нужно было жать на педали.

— Ты так мне и не сказал, чья это тачка, — напомнил Райделл Кридмору, только что проглотившему последние остатки водки на два пальца.

— Одного дружка, — сказал Кридмор, приспустив стекло и выкинув пустую бутылку.

— Эй, — сказал Райделл, — это десять баксов штрафу, они тебя сцапают.

— Они могут на прощанье поцеловать нас в задницу — вот что они могут, — ответил Кридмор. — Сучьи ублюдки, — добавил он, после чего закрыл глаза и уснул.

Райделл вдруг обнаружил, что опять вспоминает о Шеветте. Жалея, что вообще позволил «певцу» втянуть себя в разговор. Он знал, что не хочет об этом думать.

Просто жми вперед, вот и все, сказал он себе.

На коричневом склоне холма, справа от трассы, белые крылья чьей-то ветряной мельницы. Поздний свет полдневного солнца.

Просто жми вперед, вот и все.

6

СИЛЕНЦИО

Силенцио достается носить. Он самый маленький, кажется почти пацаном. Он сам не торчок, но если копы схватят его, он будет молчать. Во всяком случае, про гадость.

Силенцио уже какое-то время таскается за Крысу-ком и Плейбоем, смотрит, как они торчат, как они добывают бабки, которые им нужны, чтобы торчать еще и еще. Крысук делается злым, когда ему хочется заторчать, и Силенцио навострился в таких случаях держаться подальше от его ног и кулаков.

У Крысука длинный узкий череп, он носит контактные линзы с вертикальными радужками, как у змеи. Силенцио интересно: специально ли Крысук придумал выглядеть будто крыса, проглотившая змею, и теперь эта змея глядит наружу сквозь глазницы крысы? Плейбой говорит, что Крысук — это pinche Chupacabra [3] из Уотсонвилля, а они все там так выглядят.

Плейбой крупный, его туша обтянута длинным прямым пальто, под которое надеты джинсы и старые рабочие сапоги. Он носит усы а-ля Панчо Вилья [4], желтые очки авиатора и черную федору [5]. Он подобрее с Силенцио, покупает ему буррито [6] с лотков, воду, жестянки попкорна, а один раз купил большую картонку фруктового напитка с мякотью.

Силенцио интересно, а может, Плейбой — его отец? Он не знает, кем бы мог быть его отец. Его мать чокнутая, торчит в своем Лос-Прожектосе [7]. На самом деле он вовсе не думает, что Плейбой — его отец, потому что помнит, как встретил Плейбоя на рынке на Брайент-стрит, и это вышло по чистой случайности, но иногда ему все-таки интересно — когда Плейбой покупает ему поесть.

Силенцио уселся и смотрит, как Крысук и Плейбой торчат, прямо за этим пустым лотком, воняющим гнилыми яблоками. Крысук сунул в рот небольшой фонарик, поэтому видит, что делает. Сегодня черная ночь, и Крысук надрезает маленькую пластиковую трубку специальным ножом, рукоятка длинней, чем короткое гнутое лезвие. Все трое сидят на пластиковых упаковочных ящиках.

Крысук и Плейбой торчат от черного два, а может, три раза в сутки — и днем и ночью. Три раза по черному, а потом им нужно заторчать и от белого. Белое подороже, но когда слишком много черного, они начинают говорить быстро-быстро, а может, и видят людей, которых тут нет. «Разговор с Иисусом» — так это называет Плейбой, но белое он называет «прогулка с королем». Но это совсем не прогулка: от белого они не двигаются, молчат и спят. Силенцио предпочитает белые ночи.

Силенцио знает, что они покупают белое у черных, а черное — у белых, и думает, что это и есть тайна, что изображена на картинке, которую Крысук носит на цепочке на шее: черная слеза и белая слеза, изгибаясь, сливаются вместе, чтоб получилась окружность; в белой слезе небольшой кружок черного, в черной слезе — небольшой кружок белого.

Чтобы добыть деньги, они заговаривают с людьми, обычно в темных местах, так что люди пугаются. Иногда Крысук показывает им нож, а Плейбой в это время держит их за руки, чтобы не убежали. Деньги — внутри маленьких пластиковых чеков, на которых напечатаны бегущие картинки. Силенцио хотел бы оставлять у себя эти чеки, когда все деньги в них кончаются, но делать так не разрешается. Плейбой от них избавляется, тщательно перед тем протирая. Он бросает их в щели на обочине улицы. Он не хочет, чтобы на них оставались отпечатки его пальцев. Иногда Крысук делает людям больно, чтобы они ему выдали заклинания, которые вызывают деньги из бегущих картинок. Заклинания — это фамилии, буквы и цифры. Силенцио знает все заклинания, которые выучили Крысук и Плейбой, но сами они об этом не знают; если бы он им сказал, они бы, наверное, рассердились.

Все трое спят в комнате, которая в Миссии. Плейбой сразу стаскивает матрац с кровати и кладет его на пол. Плейбой спит на матраце. Крысук — на голой кровати. Силенцио спит на полу.

Крысук разрезает трубку и кладет половину черного на палец Плейбоя. Плейбой лижет свой палец, чтобы черное прилепилось. Плейбой сует палец в рот и втирает черное в десны. Силенцио интересно, какое оно на вкус, но он не хочет разговаривать с Иисусом. Теперь и Крысук втирает черное в десны, фонарик забыт и зажат в свободной руке. Крысук и Плейбой похожи на идиотов, но Силенцио не смешно. Скоро им снова захочется заторчать, а черное даст им энергию, чтобы добыть необходимые для этого деньги. Силенцио знает, что денег нет, потому что все они не ели со вчерашнего дня.

Обычно они находят людей в темных местах между большими фигурами в начале Брайент-стрит, но теперь Крысук думает, что полиция наблюдает за теми местами. Крысук как-то рассказывал Силенцио, что полиция видит и в темноте. Однажды Силенцио посмотрел на полицейских, когда они проезжали мимо в своих машинах, и ему стало очень интересно, как это полиция видит и в темноте.

Но сегодняшней ночью Крысук вывел их на охоту на мост, где живут люди, и говорит, что здесь они найдут деньги. Плейбою не нравится этот мост, потому что люди с моста, говорит он, все pinche [8]; они не любят, когда на их территории орудуют чужаки. Крысук же уверен, что чует удачу.

Крысук швыряет пустой пузырек в темноту, и Силенцио слышит, как тот обо что-то стукается, издав еле слышный звук.

Змеиные зрачки Крысука расширены от черного. Он проводит пятерней по волосам от лба до затылка и делает знак рукой. Плейбой и Силенцио следуют за ним.