Принуждение к Игре (СИ)

– Жесть, – кендерша оторвалась от созерцания улепетывающих огров. Да тут у любого сдадут нервы, сначала твоему лучшему бойцу раскалывает голову, как перезрелый арбуз, какой‑то недомерок, а потом опытного шамана забивают балалайками, – я о таком за полгода игры и не слышала.

– Это ты еще его дуэт с дедушкой не слышала.

– А кто у него дедушка?

– Тебя как зовут‑то, любознательная?

– Лекса.

– А я Берг. Так ты с нами до города, или на антилопе?

– С вами, – кендериха достала «кристалл конюха», и антилопа исчезла, втянувшись в него, – а это что? – пальцы девушки потянулись к подарку Йогиля.

– Руки! – гаркнул с места стрелка гоблин, – знаю я вас кендеров. Пропадает все что не прибито, а для того что прибито гвоздодер есть.

– Я не такая!

– Такая, – поддержал я гоблина, вспоминая книги, где фигурировали кендеры, – тут трамваи не ходят. Если что пропадет, я в ближайшей деревне кендеров геноцид устрою.

– Ну и ладно, – как‑то быстро сдалась Лекса, – а можно я здесь фенечку повешу?

– Зачем? – паровозка не спеша набирала скорость. Привычное ощущение руля в руках создавало иллюзию надежности. Не знаю, может это наследственное, но стоит мне сесть за руль, как все эмоции уходят на второй план, дорога не прощает суеты и необдуманности, – ты и так уже мне на Грету феньку повесила.

– Так красиво же будет! – сзади презрительно фыркнул гоблин, надо будет завтра его вперед посадить, а самому занят место стрелка, как шаман он полезнее, чем стрелок. Лекса скосилась на Ментиша, и добавила шепотом, так чтобы он ее не услышал, – мне за украшательство опыт идет!

– Вешай, только если это не понравится моему наставнику – выкину к чертовой матери.

– Ага, – кендериха повесила на зеркало заднего вида черно‑оранжевую ленту, – я еще тут повяжу и тут, хорошо?

Мда, чувствую, обратная дорога будет более изматывающая, чем бой с ограми.

Глава 22

– Да сколько можно! – возглас Дениса оторвал меня от очень важного занятия, а именно сборки‑разборки кинжалов. А чем мне еще заниматься, когда тут такая пробка. А между тем мой водитель, выпрямился, и, зафиксировав руль коленом, выпустил в бронированный зад гигантской паровозки две стрелы. После чего сплюнул и плюхнулся обратно на сидение.

Вот так же, зажав руль коленом, он на первом этапе дюже дерзкого кобольда снял, причем стрелял с разворота. Очень резкий гад был, я только успевал Грету под удары подставлять, а с боков уже компаньоны ящера на маунтах наседали. На вторых руках откат, Ментиш окаменел – попал под взгляд василька, с которого кобольд десантировался, и нам считай край. Василька‑то я завалил, разрядив оба барабана слонобоев. Стрелять пришлось вторыми руками, пока первыми отбивался, но от этого не легче, гоблин все равно в стане, а к борту уже орк с двумя ятаганами пристраивается. И тут Денергоф произвел свой коронный двойной выстрел, продолжая управлять паровозкой при помощи колена. Ни в жизнь бы не поверил, что такое возможно, если бы в реале такой фокус в исполнении деда не видел. Ну а дальше все просто – Гатлингу переводчик не нужен, чтобы объяснить кто не прав.

Едва выпущенные Деном стрелы засвистели в воздухе, как игрок, наблюдавший за выстроившейся кавалькадой, тут же спрятался за борт гигантской паровозки. Но стоило им безвольно упасть на землю, как он снова высунулся, осмотрел борт и показал средний палец всей кавалькаде, урод.

Помимо нас, за этим «Банхаммером», а именно такая надпись красуется на борту этого монстра с четырьмя трубами, тащится еще паровозок пятнадцать. И что характерно, между собой никто не дрался. Только иногда в нервном порыве постреливая, как мой первый пилот, в зад сухопутному крейсеру. А что еще остается делать, когда из этого ущелья выход только один. На карте никаких боковых ответвлений нет, а назад поворачивать тоже не вариант, пока назад, потом до другого ущелья, затем по нему…

И что обидно, тормозят‑то не специально. Просто это самое широкое ущелье на данном этапе. По другим «Банхаммер» просто бы не прошел, он и в этом‑то идет впритирку со стенами.

Но даже с той черепашьей скоростью, что тащится наша пробка, быстрее будет. Если верить прикидкам Денергофа, а во всем что касается скорости и времени, я склонен ему верить. За прошедшие четыре часа имел не однократную возможность, убедится в его профессионализме. Да и на других машинах не дураки сидят.

– Ну и зачем? – раздалось с паровозки слева от нас. Мда, вот там точно не дураки, – зря только стрелы потратил.

Говоривший игрок был облачен в коричневый саван, а его лицо скрывал капюшон. Точнее капюшон скрывал не лицо, а заменяющие его клубы тумана. Иногда этот туман складывался в подобие лица. Раса – друид, ник – Злобный Скептик, во всяком случае, он так представился. Странное сочетание: друид и вдруг скептик. И вот этот самый друид восседал на ветке дерева.

Да‑да, голос раздался с паровозки, а говоривший сидел на дереве. Ибо вся паровозка это толи одно дерево с кучей ветвей, высотой метра три и стволом исполинских размеров, из кровли которого торчит чадящая труба, толи десятка два деревьев, переплетенных между собой. Это наверное самая странная паровозка виденная мной на трассе, у нее даже не колеса, а деревянные катки, которые вращают древесные корни.

Им, наверное двигатель, только как пропуск на гонку нужен. Но паровозодерево, весьма эффективный аппарат. По странной иронии судьбы наши дорожки на трассе неоднократно пересекались, видимо экипаж этой странной машины строил маршрут из тех же соображений что и мы.

Экипаж кстати у них такой же странный как и сам аппарат – друид со своим туманом вместо лица, выглядит весьма заурядно, остальные же… Нет, внутри дерева может и сидит какой‑нибудь заурядный гном, но я его не видел, а видел я, только представителей каких‑то экзотических рас. Пятихвостовая девушка‑лисица; человек‑паук, не такой как в кино, а паук, размером с кабана, в тело которого сверху присобачили половину человеческого торса от пупка и выше. Причем этот человокопаук был двухголовый, одна голова, как и положено, человеческая, а вторая паучья, желваки которой находилась на своем природном месте. Если мысленно продолжить линии торса, то как раз в район паха получается.

Четвертым представителем этого странного экипажа был игрок, какой‑то птичьей расы. При виде его, я сразу вспомнил мультфильм, который мне ставил дедушка. С его слов, этот мультик мой отец в детстве тоже очень любил. Причем дед его запускал на таком анахронизме как блю‑рей, спрашивается и зачем он эти диски хранит, плюс к тому сам проигрыватель, все же в сети есть и отличного качества. Так вот, мульт тот назывался «Кун‑фу Панда» и был в нем отрицательный герой – павлин. Так персонаж этого четвертого на него очень похож. Правда в отличии от мультика, клюв как у баклана, хвост раза в два меньше, да и сам весь черный, но похож – такой вот черный павлин.

Но самая удивительная раса была у пятого игрока – сухопутная полурыба. Рыба, то рыба, но на воздухе, эта зараза, себя отлично чувствует. Ох, и натерпелись мы от него, когда дуб на колесиках нас на болоте догнал, еще на втором этапе. Мы тогда хорошо так засели, а они сзади подкатили. И пока этот ихтиандр доставал нас своими нападками, друид призвал древесные корни, которые и утащили нашу машину на дно. Да нас вместе с ней. Всей троицей на перерождение пошли.

Но и мы в долгу не остались, на третьем этапе был участок гористой местности, на нем все дороги по карнизам да по серпантинам проходили, в отличии от теперешнего, где сплошные ущелья да долины.

Так вот, Дениска гонит как на пожар, Ментиш зубами танец с саблями стучит, а я от избытка адреналина во все горло ору звучащую из сережек Дениса старую песню: «Прощай Нортфол! За честь короны мы умрем!», особенно в тему на крутых поворотах получалось, когда сбоку сотни метров до земли.

И тут впереди этот паровозодуб катит. Споро так катит, не многим медленнее нас. Ладно мы, у нас и база широкая, и машинка приземистая, а у них же три метра высоты, а база, ну может полторы нашей, не больше – с таким парусом прямая дорога в пропасть. Так нет, в самый ответственный момент дерево выпускало корни и сучья, цепляясь ими за отвесные стены и дорогу. Ну Денис и поддал газку. На очередном изгибе вклинил нашу паровозку между деревом и скалой. Начавшие отрастать корни и ветви не смогли удержать самоходный дуб на дороге. Так что один – один.