Любимец Богов (СИ)

- Меня беспокоит, что он подставляет нас перед другими кланами, - уточнил Дон, раскуривая сигару. Сделав глубокий вдох, рыжеволосый мужчина сощурился.

- Этого можно было ожидать, - сказал Ришелье. – Главного мы добились, парень считает себя должным. И думает, что за ним откроют охоту.

- Почему бы Барону просто не обвинить нас в пожаре? – спросил Дон.

- Барон не сумасшедший, он не будет подставлять себя, - улыбнулся Ришелье. – Наверняка в хранилище были не только доспехи. А если Барон заявит на нас, то ему придется запустить в обломки Гвардию. Кто его знает, что они там найдут. Так что у нас есть отсрочка.

- Ты так уверен в этом?

- Конечно. Барон расширяется, и именно в этом хранилище была первая поставка дурмана.

- Как обычно, сделал грязную работу чужими руками? – улыбнулся Дон.

- Почему бы и нет. А Кречет обезопасит себя участием в турнире. Барон не настолько глуп, чтобы убивать победителя турнира новичков и выставлять себя мстительным идиотом.

- Кречет сможет победить?

- Разумеется, ведь мы поможем ему. И давно пора выиграть у Барона немного денег, - засмеялся Ришелье.

Глава 29.

Я поднял посох друида, доставший от ведьмака, и посмотрел на солнце через магический камень. Внутри красноватого вещества, на вид похожего на стекло, клубился дым. Я улыбнулся – камень отражал блики света, искрился, будто бенгальский огонь, впитывая энергию солнца.

До начала турнира оставалось десять минут. Тело переполняла энергия – маги альянса влили в меня столько маны, что она, казалось, бурлила внутри. Поначалу я даже пугался – сердце колотилось так, будто стремилось выбраться наружу и искупаться в теплых лучах рассвета. Но статы камня, украденного у Картеля, не соврали – в посохе бушевало 2 тыс. единиц маны. С этим посохом я превращался в существо, которое может активизировать десятки заклинаний хаоса практически без паузы.

Облокотившись на посох, я присел на одно колено и открыл окно характеристик. Да, победить в турнире определенно стоило – если я останусь с такими шмотками, то можно сразу браться за серьезные квесты и качать до нужного уровня в разы быстрее, чем раньше.

Вместо шлема на мне была короткая бандана, на манер платков, что я видел у байкеров в реале. «Платок огненного плюща. Статус: уникальное. Возможно использование с 10 уровня. Защита от магического урона 15%. Бонус к интеллекту +23, бонус к выносливости +20»

Броня с душой ведьмака, зачарованная на местном базаре, осталось со мной, Ришелье одобрительно хмыкнул и добавил в нее две руны, дающие плюс +20 к силе + 35 к интеллекту. Штаны вышли тоже с характеристиками – «Брюки сумасшедшего охотника. Защита 10%, бонус к защите от стрелкового оружия +20%, бонус к ловкости +30»

Не подкачали и сапоги, выкопанные Рутом в закромах клан-хранилище. Оказывается, мой класс демонолога не отменял возможности носить шмот, предназначенный только для друида. «Сапоги лесных духов», дающие +25 к выносливости и +25 к ловкости, оказались впору. Ришелья, глядя на мои стремительно растущие характеристики, только хмыкнул и обмолвился, что пора мне уже начать заниматься поиском предметов, заточенных под класс демонолога. Идея показалась отличной. Даже представить боюсь, что могут дать редкие предметы под уникальный класс.

Остальной шмот тоже не подкачал – нарукавники +50 к силе, +20 к выносливости. Пояс, пожирающий 20% урона ядом и дающий +20 к силе, +15 к ловкости и +10 к выносливости.

Но все это были мелочи. Когда Ришелье вывалил на серебряный поднос два амулета и пяток колец, хомяк мой совершил головокружительный кульбит и надул щеки, пообещав никогда не отдавать такие фееричные плюшки.

Оба амулета не давали бонусов к статам, но обладали чудесным дублирующем свойством – каждый прибавлял к скорости восстановления маны +25%. По факту это означало, что зелья маны теряли свою актуальность, так во время боя для меня стало главным найти секунд 10-15 для отдыха, и я вновь мог атаковать.

Кольца же были, похоже, взяты у хайлевелов клана – с блестящими разноцветными камнями, из белого золота, вместе составляли набор «Пальцы пустынного султана». +70 к интеллекту и по +25 к остальным характеристикам.

Я покачал головой, глядя на свободные 10 единиц характеристик. Кто-то мне говорил, что после десятого уровня разброс уровневых бонусов становится совсем неактуальным, но вот кто? Я так и не смог вспомнить и решил вбухать все в удачу – лишней не будет. Теперь мое окно статов выглядело так:

Сила — 7 (+125)

Интеллект — 20 (+161)

Ловкость — 4 (+105)

Выносливость — 12 (+104)

Удача – 20 (+28)

Похоже, теперь мне любой бой по плечу? Я ухмыльнулся и покрутил в руках посох. Турнирная арена располагалась за городом, рядом с центральными воротами. Огромный стадион, выстроенный на манер римский ристалищ для гладиаторов. Круглая полянка, вокруг многоэтажное нагромождение сидений для зрителей. У заднего входа - отгороженная территория для бойцов, поделенная на комнаты-клетки без крыши. Сквозь тростниковую решетку я наблюдал за последними приготовлениями к турниру – новички носились взад-вперед, размахивая пергаментом, лучники выстраивались наверху стадиона, проверяя стрелы, готовые покарать нарушителей. Выходить из клеток до начала турнира запрещалось.

Бои велись по простой системе - насмерть. Тот, кто погиб – выбывал из списка претендентов на кубок в прямом смысле этого слова – переносился на ближайшее кладбище и до конца турнира мог лишь призраком присоединиться к зрителем. Права на ошибку не было. Зелья маны и здоровья запрещены, свитки тоже. Пользуешься в бою тем, что принес на себе. По подсчетам Ришелье, против меня должны были выступить трое противников, если смогу победить, то попаду в финал и буду биться за чемпионское вознаграждение в виде уникального предмета, который любезно пожертвовал из своей коллекции глава Даште-Мура Фрэйлорд. Кстати, этого седобородого дядьку я так до сих пор и не увидел, хотя слышал, будто он самый сильный персонаж во всей вселенной вирта.

Солнце поднялось еще выше, макушку припекало. Со стороны стадиона донесся голос ведущего, многократно усиленный заклинаниями.

«Приветствую всех вольных жителей Даште-Мура на турнире молодежи в честь нашего бессмертного повелителя, пресветлого Фрэйлорда! Да пусть начнется битва!»

Перекачанные варвары, в одних лишь набедренных повязках, открыли клетку. Один из них, с бритой наголо головой, приглашающе махнул мечом. Я хмыкнул, оценив антураж, и двинулся на арену по узкому коридору из тростника. С другой стороны ристалища на меня выдвигался первый противник, воин от Гвардии.

Я вышел на центр арены и всмотрелся в противника. Махина, раза в два больше среднестатистического человека, изящно, будто кухонным ножом, помахивала двуручным мечом. Клинок разрезал воздух, выписывая пируэты. «Восьмерка», рубящий сверху, боковой, широкая дуга, снова «восьмерка». Меч легко крутился в руках воина, словно лопасти мельницы.

Тело воина закрывал стальной доспех. Выглядел мужик так, будто сошел со страниц книг о приключениях короля Артура и рыцарей. Сквозь забрало шлема я смог разглядеть злые сощуренные глаза.

Протрубил горн, извещая о начале битвы. Рыцарь, не прекращая выписывать «мельницу», двинулся на меня, словно танк на хрупкий кустарник. Толпа вокруг взревела в предвкушении зрелища. Я поддел носком сапога песок и активировал заклинание хаоса. Тело пронзило молния, я ощутил, как по позвоночнику пронеслась стрела энергии, через плечо перескочила в ладонь и перенеслась в посох. Камень на посохе налился рубиновым, стал похож на красное выдержанное вино в хрустале. Воин был в двух шагах, когда я наклонился чуть вперед и выпустил заклинание. Комок огня сорвался с кончика посоха, мелькнул в воздухе и врезался в грудь рыцаря. Тишина.

Крики разом утихли. Кажется, даже было слышно, как воин рассекает пространство, поднимается в воздух и с гулким стуком падает в десятке шагов от меня. Заскрежетало железо, латы рыцаря рвались с хрустом, словно это была не сталь, а потрепанная тряпица. Индикатор рыцаря замигал в красной зоне. Я поднял посох над головой и побежал к воину, не желая тратить ману. Тяжелый набалдашник опустился на шлем рыцаря, проломил в нем дыру размером с кулак. Противник дернулся, но тут же расслабился, испустив дух. Из забрала по стали стекала тоненькая струйка крови.