Стратегия исхода

Алек впустил меня в новый мир, а я в этом мире придал Алеку некий интеллектуальный вес. Такой уж я развитой. Мы по ходу дела обучали друг друга, стали лучшими друзьями и соседями по номеру – на севере кампуса, разумеется. Мне даже не пришлось подавать заявку на членство в трехсотлетнем Ивз-хаусе. Когда пришла пора «перетасовки» – я несколько месяцев трепетал перед выматывающими слушаниями, – меня просто внесло туда вместе с Алеком.

Я знал, что его отец – инвестиционный банкир, но головоломка сложилась только в весенние каникулы, когда меня впервые пригласили в Хэмптоне на семейное сборище. То были Морхаусы из «Морхаус и Линней», одной из двадцати крупнейших финансовых компаний страны. Алек поведал родителям об инциденте на озере, даже слегка приукрасил, чтобы вопрос об отсутствии имени Коэнов в светской хронике никогда не всплывал. Не то чтобы у Морхаусов имелись предрассудки. Просто на пляже неделя – долгий срок, а сбалансированный список гостей – предмет тонкого искусства. Я Алековых родителей против воли обаял, и через несколько дней они чуть ли не гордились, что жизнью единственного наследника обязаны сыну раввина из Куинза.

Тобиас, Алеков отец, пригласил меня в фирму не только поэтому, но я-то в основном только об этом и размышлял, пытаясь понять, кто я есть на ежемесячном званом вечере «Силикон-Элли Ридер». Я же, в конце концов, просто разработчик компьютерных игр. И даже не настоящий – я концепцию создавал. Выдумывал химеры [36], а другие, настоящие программисты, их воплощали.

Для уныния момент неподходящий. Десять лет назад большинство людей про ХТМЛ [37] слыхом не слыхивали, а теперь надувают щеки так, будто сами его изобрели. Не отличают поисковик от портала, даже если каждый год в эти модные словечки [38] вкладывают больше, чем мой дядя Моррис за всю жизнь заработал поставкой контрафактных импортных люстр [39] в типовые дома Левиттауна.

Нет-нет, богачи меня вовсе не пугали. Деньги не дарят им уверенности – один страх. Каждые семь лет они остаются без гроша. Семь лет изобилия сменяются семью годами голода. Закладным и образу жизни требуется защита. Эти люди сгорают так быстро, что директоров точка-комов [40] пробирает дрожь. Их средства в портфелях НАСДАКа [41] стоят не больше, чем люди готовы платить за эти весьма умозрительные ценные бумаги в каждый конкретный момент. Супербогачи настолько богаты, насколько богатыми воображает их публика. Но все же чертовски богаты, и я хотел урвать кусочек воображаемого богатства и отдать концы еще до финала игры, который, по моим подсчетам, уже не за горами.

– Вы знакомы с Джейми Коэном? Он недавно пришел к нам в «Морхаус», – говорил Алек высокому юнцу в костюме от Армани и водолазке. Тот тряс мне руку.

– Мы, кажется, виделись в этому году на «Комдексе»? Мы же на семинаре вместе были, да? – осведомился он. Я его не знал, он меня тоже. Впрочем, наверняка не скажешь. – Тай Стэнтон, «Партнерство ИДПП».

– Очень приятно. – Я впал в светскую рутину. – ИДПП – это же инкубатор [42], нет?

Тай хрюкнул, будто я его оскорбил. Алек нервно хихикнул.

– Эпоха инкубаторов прошла, Джейми. – Тай развернул пестрый веер визиток.

Моя робость обернулась агрессией.

– Это что, фокус?

Тай не дрогнул.

– Это демонстрирует нашу философию индивидуального подхода, Джейми. – В конце каждой фразы он вставлял мое имя – прием из учебников по НЛП [43].

– Каждый получает ту карточку, которую выберет. Наши клиенты – если можно их так назвать – получают компанию, которую выберут. Это символизирует, даже воплощает нашу корпоративную философию: многомерность, импровизация и ориентация на окружение.

– Умно, – Алек вытащил визитку. – Хм-м. Я розовую взял.

– Выбрали розовую, Алек, – поправил Тай. Вылитый гуру «нью-эйджа».

– А я просто возьму белую. – Я сунул карточку в карман и вручил Таю свежеоттиснутую визитку «МиЛ». Тот отмахнулся:

– Нет, спасибо, Джейми. Я их никогда не беру. От них одна путаница. И я хорошо запоминаю имена, Джейми. Кроме того, все, с кем нужно общаться… ну, мы удачно устроились. Обычно они сами нас находят.

Непонятно, воспринимать ли его всерьез. Ситуацию прояснил Алек:

– Сколько компаний ИДПП выпустили акции? – спросил он. – Пятьдесят?

– Вообще-то около сотни, Алек, – ответил Тай. – Но наши цели простираются далеко за пределы инкубатора. Каждая наша компания играет в системе ИДПП свою синергическую роль. Одни фирмы занимаются производством, от микросхем до маршрутизаторов, другие – брэндами и стратегией, кое-какие забавы со спутниками, несколько беспроводных порталов и, разумеется, весь спектр электронной коммерции и торговые гиды.

Метод сплошного полива.

– Судя по всему, тылы у вас прикрыты. – Я пытался быть вежливым.

– В том и дело, – продолжал Тай. – У остальных прикрыты те же самые тылы. Наш бизнес-план когда-то был уникален. А теперь по нему строят инкубаторы во всем мире. И у всех одинаковая РИ.

– РИ? – Я ожидал подвоха – вроде того, что популярен среди хакеров. Программисты используют выдуманные сокращения – проверяют, какой из тебя бакалавр. Если притворяешься, будто понял бессмысленную аббревиатуру, – все, выдал, что непосвященный.

– Рентабельность инвестиций, Джейми, – улыбнулся Тай. – И это вы должны ввести «Морхаус» – куда? В 1980-е, я правильно понимаю? – Идеальная колкость, балансирующая между оскорблением и шуткой.

– Так вас рентабельность не удовлетворяет? – предположил я.

– Она, разумеется, велика, но остальные догоняют. Кроме того, начинаешь трястись из-за РИ – все, ты покойник. Таков великий урок 2001-го.

– Вот, значит, чему мы научились?

– От приза глаз не отрывай. Мы сохраняем лидерство за счет конкурентных преимуществ. И потому наш директор задумал следующую фазу. – Ради эффекта и для поддержания сил Тай сцапал с проплывающего мимо подноса с закусками плюшку-малютку [44].

– Какую фазу? – Алек проглотил наживку.

– Ну, пресс-релиз выйдет только завтра, – отозвался Тай, выковыривая из зубов кусочек ветчины. – Вряд ли это кошерно.

– Ну и ладно, – сказал я. Тай блефовал. – Закрытая информация, лучше не разглашайте. – Компании вроде ИДПП объявляют о потрясающих сменах парадигмы примерно дважды в неделю. Особенно когда не происходит слияний или поглощений и рапортовать больше не о чем.

– Думаю, ничего страшного. – Тай притворился, будто уступает.

– Да нет, правда, – поддразнил я. Теперь я развеселился. – Я вовсе не хочу, чтобы из-за меня вы правила нарушали.

– Смотрите. – Тай пытался загадочностью раздуть свое откровение. – Только если вы обещаете ничего не предпринимать до открытия завтрашних торгов.

– Ну, не знаю, Тай. – Я замялся, будто меня грызут сомнения. – Мне сложно такое обещать. На вечеринке, да и вообще. Я пил, у нас в компании есть люди, о которых следует подумать.

Алек глянул сурово – я, наверное, перестарался. Повисла пауза.

– Неплохо, Джейми. – Тай сдал назад, впервые увидев во мне, по сути, соперника в очереди к кормушке [45].

– Весьма.

– Спасибо. – Я и впрямь был благодарен – Тай помог мне прийти в норму. – А теперь расскажите, что за фигню придумал ваш директор, идет?

– Ну, поскольку делать рывок в инкубаторах поздновато, мы решили сделать следующий шаг. В сущности – переход на метауровень. – Он заглянул мне в глаза. – Мы хотим создать инкубатор инкубаторов.