Семитысячелетняя молитва (ЛП)

Когда Харуюки открыл глаза, его взору предстал самый настоящий «небесный сад», от красоты которого он лишился дара речи.

Вокруг были стены и колонны, напоминающие греческие руины, сделанные из белого известняка, напоминающего скорее фарфор. По ним бежали трещины, а от некоторых и вовсе мало что осталось. Под ногами качались на ветру неизвестные цветы и трава. По небу неспешно плыли облака, окрашенные солнцем в бледно-коричневый цвет. Далеко на западе из-за горизонта выглядывал огромный солнечный диск.

Этот уровень, относившийся к естественному земляному типу, назывался «Закат» [17]. К его особенностям относилась хрупкость, большое количество горючих объектов (хотя на первый взгляд могло показаться, что он составлен целиком и полностью из камня) и на удивление кромешная тьма в затенённых участках. В целом, его нельзя назвать богатым на особенности.

Но для Харуюки этот уровень важен по другой причине.

Незабвенной осенью прошлого года в один прекрасный день перед ним опустилась фея в образе чёрного махаона и вручила ему ключ от другого мира. Когда они впервые вместе с ней отправились в этот мир, они оказались именно в этой стране вечно заходящего солнца. И именно здесь эта девушка протянула свою руку упрямо смотревшему в пол Харуюки со словами: «Тебе действительно кажется, что два метра виртуального пространства — это так далеко?»

Вчера, спустя восемь месяцев с того дня, Черноснежка вступила с ним в кабельную дуэль в медицинском кабинете школы Умесато и показала Харуюки небольшое, но самое настоящее чудо. Она использовала Систему Инкарнации, Оверрайд, чтобы переписать свойство своего дуэльного аватара и превратить клинок на правой руке в изящные пальцы. Да, эта «рука» прожила всего семнадцать секунд, после чего рассыпалась, но эта Инкарнация стала для Черноснежки важнейшим заявлением. Она намеревалась сама сократить то двухметровое расстояние между ними.

А пока эти мысли неспешно прокручивались в его голове, Харуюки водил взглядом по сторонам в поисках фигуры Черноснежки.

Но тут он вспомнил нечто ещё более важное, нечто, что забыл проверить с самого начала. Он тут же вскинул свои руки и осмотрел пальцы. Вместо тонких пальцев Сильвер Кроу, казавшихся непригодными для ближнего боя, его ладони венчались острыми бронированными когтями... но эти когти выглядели практически так же, как во время кабельной дуэли с Кусакабе Рин.

Вслед за пальцами он окинул взглядом своё тело, но и оно не претерпело за последние три часа никаких изменений. Его аватар всё ещё представлял собой смесь, на 80% состоящую из Сильвер Кроу и на 20% из Дизастера. Напоследок Харуюки закрыл глаза и глубоко сконцентрировался на точке между своих лопаток. Но зверь, живший там, продолжал дремать. Не чувствовалось ни зудящей боли, ни глухого рычания.

— Пожалуйста, поспи ещё немного... — прошептал Харуюки, затем поднял голову и ещё раз осмотрелся.

Крыша башни была широкой, но где конкретно она кончается, Харуюки не видел — архитектура «Заката» состояла из бесчисленных стен и колонн, из-за которых поверхность крыши превратилась в подобие лабиринта. Харуюки попытался вслушаться, но не уловил ничего, кроме одиноких звуков ветра...

— Семпай?.. — произнёс он чуть громче, пытаясь позвать её.

Но рядом с ним не оказалось не только её обсидианового аватара — не происходило вообще ничего. Хотя, если подумать, Черноснежка после прошлого погружения лишь переместилась из Сугинами на вершину башни — она не знала, где именно на башне находится Харуюки. А значит, она, как и он, бродит по лабиринту и пытается найти его.

Осознав это, Харуюки начал идти по проходу, окружённому меловыми стенами. Хоть сама башня крепка, её украшения — стены и столбы — разрушались очень легко, и Харуюки, в теории, мог просто разломать всё вокруг себя, но ему не хотелось этого делать. Уровень «Закат» попадался очень редко, и Харуюки с ним связывали такие воспоминания, что его можно назвать священным для него.

Проход вскоре упёрся в стену, дороги от которой вели налево и направо. Интуиция подсказала Харуюки повернуть направо. Он продолжал идти вперёд, стараясь не наступать на цветущие по сторонам дороги цветы. Как ему казалось, он шёл к центру башни. Вскоре ему встретился ещё один поворот направо, затем налево, а потом он добрался до полуразрушенной арки, за которой находилась чуть-чуть утопленная в землю площадка диаметром около двадцати метров.

В реальности в центре Роппонги Хилз тоже было небольшое углубление — именно там находилась вертолётная площадка. Выходит, это и есть центр башни. Конечно же, здесь это уже не вертолётная площадка, и на земле метки «Н» тоже нет. Вместо неё располагалось кольцо из где-то дюжины колонн. В самом же центре находилась ещё одна колонна, выше и толще остальных. С её вершины стекала вода, попадающая в неглубокий пруд возле основания.

Харуюки опустился на площадку и приблизился к центральной колонне. Он уже потянулся рукой к вымоченной поверхности и собирался притронуться к ней, как вдруг...

— Кроу... — раздался тихий, мягкий голос с другой стороны колонны.

— А... с-семпай!

Харуюки уже собрался перейти на другую сторону колонны, а с языка уже готовились сорваться слова «так вот где ты была», как голос вдруг остановил его:

— Стой. Не двигайся. Послушай меня.

— Э-э... х-хорошо...

Стоявший в самом центре площадки столб хоть и был толще прочих, но в диаметре имел лишь около восьмидесяти сантиметров. Блэк Лотос трудно назвать таким уж маленьким аватаром, особенно с учётом того, как много острых поверхностей имелось в её фигуре. Спрятаться в тени колонны ей было непросто... да и зачем? Харуюки замер, невольно представив себе прячущуюся от него Черноснежку.

— Сильвер Кроу. Я всё это время думала о том, как спасти тебя от паразитирующей Брони Бедствия, — вновь послышался её голос с другой стороны колонны, и он казался нарочито спокойным. Затаив дыхание, Харуюки ждал продолжения. — Я обдумывала множество идей, но, в конце концов, лучше будет именно так. Кроу... увы, но ты стал слишком опасен для Легиона, для Ускоренного Мира и для меня.

— Се... семпай?..

Он ощущал странное сомнение. Да, она говорила правду... но её тон был слишком деловым... слишком холодным...

— И вот, что я решила. Прошу... исчезни из этого мира, — поразил слух Харуюки совершенно равнодушный голос, донёсшийся с другой стороны колонны.

Одновременно с ним толстый известняк пробило нечто, вытянувшееся по прямой линии. Острый чёрный клинок... меч. Рука Чёрной Королевы Блэк Лотос.

Харуюки ошарашенно смотрел на свою грудь, на остриё чёрного клинка, целящегося точно в самую критическую точку на теле дуэльного аватара. Его мысли остановились, конечности перестали слушаться, и лишь тело на автомате попыталось сдвинуться, но смогло лишь наклониться на пять сантиметров влево.

Раздался практически неслышный звук удара, и чёрное лезвие прошло сквозь правую сторону груди Харуюки, выйдя через спину.

На мгновение Харуюки ощутил ледяной холод. А затем — обжигающую боль.

— У... а-а!.. — хрипло воскликнул он и, вложив всю свою силу в ноги, резко отпрыгнул назад.

Когда клинок покинул его грудь, он вновь ощутил всплеск боли, и из раны тут же выплеснулись красные спецэффекты, похожие на свежую кровь. Продолжая истекать спецэффектами, Харуюки пошатнулся и упал на левое колено.

Ему удалось избежать удара в сердце, но сквозная атака в туловище моментально отняла у него больше 20% здоровья. Конечно, вместе с этим значительно заполнилась шкала энергии, но самый важный эффект от этого удара случился внутри Харуюки.

«Гр-р...» — послышался глухой рык.

Вместе с ним Харуюки ощутил внутри себя первую каплю ярости, горячую, словно расплавленную сталь. Зверь начал пробуждаться. Харуюки уклонился от смертельного удара не по случайности, не рефлексами. Аватара передвинул зверь.

— Сем...пай, почему... — с трудом проговорил Харуюки, прижимая правой рукой рану в груди, словно пытаясь одновременно с этим сдержать ярость зверя. — Почему... почему ты делаешь это?!..