Дверь в полдень

видон. — Но я так хотел… И москомп не возражал. Нет, мне пора возвращаться. Там жена, работа…

— Хорошо тебе, — сказал Максим, — у тебя есть жена и интересная работа. А я, пожалуй, прогуляюсь по времени еще разок.

Они подошли к идолу, Максим нагнулся над электронными часами и двумя быстрыми движениями превратил первую цифру из семерки в девятку. После этого он пожал руку Гвидону и ушел, не оборачиваясь.
7.

Сообщение, высветившееся на коммуникаторе Леонида, было предельно лаконичным. Оно гласило: вы уволены.

Леонид не поверил своим глазам. Он всегда был хорошим администратором, он не сделал ничего такого, за что его стоило бы увольнять. Леонид выругался и нажал кнопу связи с москомпом.

— Слушаю, — сказал москомп.

— Что за глупые шутки! — закричал в трубку Леонид. — Я только что получил сообщение, что уволен.

— Это не шутки, — печально произнес москомп. — Вы действительно уволены, я только что получил распоряжение непосредственно от Юрия Шароновича.

Юрий Шаронович Толмачев был главным администратором московского региона и непосредственным начальником Леонида.

— За что? — взвыл Леонид. — Я все делал правильно! Неужели… этот Соколов, он что, действительно путешественник во времени?

— Действительно, — подтвердил москомп. — Из-за вашего разгильдяйства мы чуть было не лишились ценнейшей информации. Если бы господин Алиханов не перехватил Соколова на выходе из здания, тот мог вернуться обратно в прошлое и мы бы так и не узнали о существовании межвременного портала.

Леонид готов был рвать на себе волосы от досады. Он совсем забыл про этого сумасшедшего ремблера, потому что через час после того, как Соколов покинул кабинет Леонида, москомп сообщил, что киргизские хакеры пытаются подсадить вирус в сеть городского управления начальных школ, Леонид начал разбираться с этим делом, а ремблер совсем вылетел из его головы.

— Это была просто случайность! — воскликнул Леонид.

Он уже понимал, что поздно что-либо исправлять, что он ведет себя глупо, но ничего не мог с собой поделать, да и наплевать ему было, честно говоря.

— Это была случайность! — продолжал Леонид. — Я был уверен, что этот Соколов надо мной издевается. Я хотел сбить его с толку и посмотреть, что он будет делать, я же не виноват, что эти чертовы киргизы…

Москомп не стал выслушивать Леонида до конца. Это было удивительно, ведь обычно москомп разговаривает вежливо и подобострастно даже с самыми бестолковыми наркоманами.

— В результате, — перебил Леонида москомп, — Соколов чуть было не ускользнул из нашего поля зрения. Если бы не Алиханов, информация, которую он принес, была бы потеряна. Ваши действия, Леонид, классифицированы как преступная небрежность, чреватая тяжкими последствиями. Однако, учитывая смягчающие обстоятельства, я рекомендовал не заводить уголовное дело, а просто уволить вас. Юрий Шаронович согласился с моей рекомендацией.

Леониду показалось, что он ослышался.

— Уголовное дело?! — заорал он. — Из-за какого-то паршивого ремблера — уголовное