Эффект Икара

Модно одетые молодые люди и девушки раздавали листовки посетителям и всем, кто оказывался в пределах досягаемости. Анна отметила, что у некоторых из них были простые механические протезы. Эти люди пропагандировали так называемую демодификацию — добровольно отказываясь от кибернетических конечностей, чтобы снова стать в полном смысле слова людьми. Удаление импланта было гораздо более сложным процессом, чем сведение бандитских татуировок или заживление пирсинга. Анна не понимала, как и зачем можно добровольно пойти на это. Возможно, жизнь с механическим протезом и была легче — обслуживать его проще, никаких еженедельных доз нейропозина для очистки контактов, — но Келсо не представляла себе такого существования.

Здесь, однако, она оказалась в меньшинстве. Послушать Таггарта пришло много народу. Анна видела его выступления по телевизору и признавала, что он был харизматичным и умел увлечь слушателей; ему была присуща некая ученая солидность, которой восхищались некоторые люди. Подобно множеству своих сторонников, он приехал в Вашингтон, чтобы быть услышанным в преддверии заседания Национального научного совета и продолжить кампанию по дискредитации новых технологий. Без сомнения, его портреты будут постоянно мелькать во время демонстраций протеста в течение нескольких следующих дней.

Когда Анна вошла в атриум, из динамиков, словно по сигналу, зазвучал голос Таггарта:

— Некоторые считают, что модификация — веяние будущего. Что замена человеческих органов механизмами сделает вас сверхчеловеком… Но правда такова: когда вы приносите в жертву часть своего тела, вас становится меньше. Вот почему я создал «Фронт человечества». И сегодня я расскажу, почему вы тоже должны к нему присоединиться.

Анна едва заметно нахмурилась. Название придавало антимодификационному объединению Таггарта полувоенный оттенок, и она подумала: интересно, может быть, он выбрал слово «фронт» специально? Некоторые люди, разделявшие взгляды Таггарта, не просто писали книги и произносили речи; возникновение нового разграничения в человеческом обществе привело к вспышкам насилия против людей с имплантами. Агрессивные группировки, подобные «Чистоте», с радостью подхватывали призывы Таггарта, но понимали их по-своему.

Основная масса населения США и многих других стран не могла позволить себе биоимпланты, хотя Анна сомневалась, что эти люди могли позволить себе и билет на сегодняшнюю лекцию. Существовали люди, которых пугали новые технологии, как пугает все незнакомое. «Фронт человечества» преследовал две цели: он стремился доказать людям, подвергшимся модификации, как они ошибаются, и сохранить статус-кво. Келсо удивлялась: неужели деятели, подобные Таггарту, не понимают, что джинна уже невозможно загнать обратно в бутылку?

— Я могу вам помочь? — Загорелый молодой человек с явно пластиковой искусственной рукой приблизился к ней. Он окинул ее быстрым взглядом, сразу заметил кибернетические глаза, и на лице его появилось какое-то ханжеское выражение. — Вход свободен для всех.

Голографический баннер у него за спиной замерцал, и текст изменился. Перед глазами у Анны мелькнули слова: «Келсо. Верхний ярус. Сектор G. Ложа 3». Она с трудом выдавила улыбку.

— Нет, спасибо. Я знаю, куда идти.

Сжимая в пальцах рукоять «Зенита», Анна приоткрыла дверь ложи. Место было хорошее, открывался превосходный вид на сцену. Лампы в зале начали тускнеть, и, в тот момент, когда дверь ложи закрылась за ней, в круге света под оглушительные аплодисменты появился Уильям Таггарт. Келсо замерла на пороге; в ложе стоял полумрак, в углах лежали глубокие тени.

Внизу, на сцене, Таггарт начал произносить свои тщательно отрепетированные банальности, и из теней до Анны донесся звук плевка и презрительные слова:

— Слабо тебе придумать что-то новое, Билли? — Голос принадлежал юноше, даже мальчишке.

Анна подошла ближе и разглядела в одном из низких жестких кресел фигуру в куртке и бейсболке. Взмахом руки человек выключил звук и обернулся к ней.

— Дай-ка я догадаюсь. Ты — Ди-Бар?

Это оказался сутулый парень, совсем молодой, не старше девятнадцати, но с самоуверенным лицом.

— Ух ты! — ответил он. — А ты в жизни гораздо лучше выглядишь.

— Про тебя не могу сказать того же. — Она отступила на шаг. — У меня нет настроения болтать о всякой ерунде, малыш. — Анна автоматически изучала его, анализировала внешность и действия. Акцент был странным — европеец, может быть, из Французской Канады.

Ди-Бар поднялся. Он был долговязым, неуклюжим, и дутая куртка плохо сидела на нем, из-за чего он выглядел более худым, чем на самом деле. На шее у него болталось множество цифровых очков и наушников.

— Малыш? Брось это, агент Келсо. По одежке встречаешь, значит? А я-то подумал, что ты профессионал…

Она огляделась в поисках ловушки, но ничего не обнаружила.

— Один — ноль в твою пользу, — призналась она. — Просто название «Джаггернаут» подразумевает… словом, я ожидала увидеть нечто другое.

Ди-Бар с важным видом кивнул:

— О, я тебя понимаю. Постоянно приходится с этим сталкиваться.

— А где же эти «мы», о которых ты говорил по телефону?

Он постучал по своей кепке, и она увидела, что к козырьку прикреплена миниатюрная камера.

— Следят за нами. Попытаешься меня кокнуть или что-нибудь в таком духе — они поместят твои фотки на всех экранах в радиусе пяти кварталов отсюда.

— Ловкий трюк. — Угроза явно была не пустой; Анна была знакома с впечатляющими достижениями хакеров «Джаггернаута». По телевидению сообщали, что благодаря им обанкротились две крупнейшие по версии журнала «Fortune» американские компании, хакеры взломали главный сервер сирийской разведки, полностью остановили движение транспорта в Сиэтле. — Тогда, может быть, мне следует просто арестовать тебя? Прямо сейчас.

Это вызвало на лице парня мимолетное выражение тревоги, которое он тут же согнал.

— Ты не хочешь этого делать, Анна. Мы же хорошие парни, правда? Как и ты. Служим правому делу и все такое прочее.

На этот раз фыркнула она:

— Ну и кто здесь кого пытается одурачить? Думаешь, я куплюсь на всю эту болтовню о благородных разбойниках? «Джаггернаут» — информационные террористы. Ты не Робин Гуд, ты киберпреступник.

Ди-Бар изобразил дрожь ужаса:

— Ой как страшно! Ты, наверное, думаешь, слово будет звучать круче, если к нему прибавить приставку «кибер»? — Он коротко, гнусаво усмехнулся. — Ну ладно, допустим, мы грабим богатых и оставляем денежки себе. Отнекиваться не буду. Но так мы боремся с неравенством.

— При помощи незаконных действий? — бросила Анна.

— Мы — заноза в заднице бездушных мегакорпораций, которые хотят превратить весь мир в свой личный зоопарк! — настаивал он.

— Что, эту речь ты всегда произносишь, когда вербуешь людей?

Ди-Бар хихикнул:

— Нам не нужно тебя вербовать. Ты уже на нашей стороне.

— На это не рассчитывай. — Келсо облизала губы; во рту снова появился привкус земли. Раздражение росло; она стиснула кулаки. — У тебя десять секунд, чтобы рассказать, какого черта ты притащил меня в этот зал, или я выволоку тебя отсюда в наручниках.

— Я подумал, что место встречи, так сказать, подчеркнет иронию ситуации. — Увидев жесткое выражение в ее глазах, он слегка побледнел. — Ну ладно, ладно. Вот уже какое-то время мы постоянно натыкаемся на нечто… — Ди-Бар смолк, подыскивая подходящее слово, — теневое. Существует некая группа. Организация, у которой очень длинные руки и бесконечное терпение. Они ведут систематическую информационную, а то и вполне реальную войну против корпораций среднего уровня…

— А разве вы занимаетесь не тем же самым? — перебила его она.

Глаза юноши сверкнули.

— «Джаггернаут» не убивает людей, леди. И если ты позволишь мне закончить, я добавлю, что их цель — не только корпорации. Другим свободным группам вроде нашей тоже приходится уходить в подполье. Эти плохие парни добиваются своего шантажом, вымогательством, провокациями, убийствами…