Стальное сердце

Отвлекшись от окрестностей, взгляд разведчика сконцентрировался на собственном теле.

По виду – он такой же «орел», что и сержант Р36.Робберт. На макушке выгравировано «лейтенант Р36.Комм, Кибрянский завод металлоизделий, цена договорная»…

От тела отвалился и рухнул на «ковер» продырявленный панцирь со спекшимися металлическими перьями активной защиты. Из-за этого эмоциональная матрица переполнилась кодами дурноты. Из стека выплыла тревожная последовательность байтов: «Голова обвязана, кровь на рукаве, след кровавый стелется по густой траве».

Взгляд не без испуга устремился внутрь тела. Он бегал по микросхемам, закручивался в нанотрубки, прыгал по фуллереновым гнездам, скакал по метакристаллическим элементам каркаса, попутно извлекая справочные и исторические сведения.

…Без каркаса нет робота. Динамический полиморфный каркас даже важнее, чем квантовый головной процессор. Это истина известна всякому со времен гениального изобретения, совершенного Ивановым и Бобиновичем в обычном питерском гараже возле Обводного канала.

Они занимались ремонтом пылесосов, а именно в сфере бытовых приборов элементы робототехники претерпели быстрое и скрытое развитие; пространственная видеосенсорика, беспроводное питание, полиморфизм – все оттуда. Иванов и Бобинович сперва по заданию богатого клиента, а потом из чистого любопытства стали конструировать пылесос, способный разумно охотится за пылью и прочей грязью , способный думать не хуже, чем домохозяйка, способный менять форму и проникать в самые потаенные, узкие, темные места.

Стержни (элементы прочности) и шарики (элементы подвижности) стали структурными элементами первого настоящего робота модели «А».

Стержни и шарики из метакристаллов с управляемыми электромагнитными свойствами стоили целое состояние, но гениальные Иванов и Бобинович пошли на всевозможные преступления, чтобы достать, как они выражались, бабло. Более того, они полюбили свой «пылесос» больше, чем родных сыновей, и еще купили ему мозг на нанотрубках, скрыв доходы от своих жен и налоговых органов.

А потом первый робот модели «А», притворившись простым пылесосом, проник в лабораторию фирмы «Ксерокс» в Пало-Альто и выкрал там себе самый лучший мозг (процессор на супрамолекулярных комплексах с квантовым компьютингом), после чего сделался разумным.

Увы. Первый настоящий робот убил гениальных изобретателей Иванова и Бобиновича, потому что незрелый разум не знает благодарности. Если точнее незрелый разум замучил Иванова и Бобиновича насмерть, пытаясь понять работу человеческого тела в экстремальных ситуациях. Высосал из изобретателей всю кровь, а затем препарировал их, забив органами большой холодильник в квартире, где жили гении после развода со своими сварливыми женами. Но уже роботы следующей модели «Б» запустили на орбиту памятник Иванову и Бобиновичу в виде двух яиц…

Стержни каркаса, сломанные и облепленные расплавленной периферией, выглядели тоскливо, хотя метакристаллы быстро восстанавливались, разрастаясь светящимися гранулами. Из элементов-стержней словно вытекали элементы-шарики. А потом восстановленные стержни потянулись друг к другу, реконструируя прежнюю структуру каркаса.

«Диагностика. Отказ сервомеханизмов левой ноги. Стартованы дублирующие. Повреждение спинной шины расширения. Включена дублирующая. Полное восстановление поврежденных узлов и агрегатов – пятнадцать минут, при условии выхода наноковертеров на проектную мощность.»

Подсказки и надписи, глифы и схемы появлялись в поле зрения, мерцая в «расширенной реальности» поверх дефектных деталей…

Неожиданно из зарослей кристаллической травы к разведчику устремилось нечто, похожее на маленький танк. Лейтанант мгновенно направил на него руку и… выстрелил. Если точнее, острые концы шести пальцев раскрылись как бутоны и выпустили пучок алых лазерных лучей. Бронемашина резко вильнула и разведчик смазал, отчего расплавилось с жалобным криком несколько квадратных метров кристаллической травы.

Сержант Р36.Робберт звонко постучал пальцем по своей головной капсуле. – Это, конечно, не мое дело, но все ж таки, товарищ роболейтенант, проверьте свой видеоинтерфейс на предмет разных глюков. Они нередко появляются после неумеренного употребления крепкой «альфа-бета-гаммовки».

Разведчик догадался, что дал маху, и растерянно улыбнулся. Вернее изменил свой цвет на бордовый, что было эквивалентно растерянной улыбочке. А маленький танк добрался до его ноги, украшенной алмазоподобными когтями, въехал на корпус, а затем трансформировался в активную защиту, напоминающую оперение. Да, это был всего лишь запасной панцирь. Он появился очень вовремя, потому что орбитальная система наблюдения дала сигнал тревоги и координаты целей…

Впритык к арматурным зарослям навстречу летело несколько темных кляксочек, протыкая еще сонный воздух лазерными «спицами» прицелов.

Каждая из целей была увеличена и продемонстрирована в отдельном «пузыре», надувшемся в поле зрения лейтенанта.

На пузырях засветились подсказки: птерокиберы, численность популяции неизвестна, скорость – до тысячи километров в час, взлет и посадка – вертикальные.

На их фюзеляжах виднелась эмблема «USAF». В лапах – горсть ракет с самонаводящимися боеголовками, имеющими протоинтеллект на уровне мухи, ищущей дерьмо.

Отряд «орлов» ждал распоряжений – от него, от офицера каллистянской разведки. Лейтенант Коммков хотел почесать в затылке, но отдернул руку. Его мозг-процессор уже перешел на высокочастотный турборежим с динамическим предсказанием будущих команд и выделял все больше тепла через «гребешок» – затылочный радиатор.

Каждый птерокибер был заключен в прицельную сетку. Ракетная установка, что гнездилась в районе левого плеча, рапортовала о готовности.

В поле зрения высветилось в столбик множество решений:

– «Сыграть в бинго-бонго»

– «Самоуничтожиться»

– «Индивидуально сбежать»

– «Организованно отступить»

– «Построится в две цепочки и повести обстрел»

– «Рассредоточится по естественным укрытиям и приступить к активной обороне».

Лейтенант с помощью светящейся линии выбрал последнее, и процессор автоматически выделил цветом все естественные укрытия на местности. В поле зрения возник вопрос «Исполнять?» и рядом два ответа: «Да» и «Нет».

Лейтенант ответственно пометил стрелочкой слово «Да».

Факелы зенитных ракет рванулись в сторону летучего врага, их кассетные головки лопались по дороге, разбрасывая искорки боевых элементов.

Пространство над арматурными зарослями зарябило вспышками и надписями: «Воздушная цель уничтожена, расход одна головка, вам выписана премия».

Впрочем один пронырливый птерокибер успел швырнуть в полицавров свою горсть ракет.

«Мухи» , резко меняя траектории, засновали над кустарником.

На их ловлю ринулись противоракеты с протоинтеллектом на уровне стрижа. Видеосенсоры противоракет были одновременно и глазами лейтенанта. Их процессоры были сетевой периферией его процессора.

Я больше не человек, подумал Коммков. Я – Р36.Комм, командир отряда машинной полиции, кибернетических ментов, легавых полицавров. Однако тоже лейтенант. Вернее роболейтенант. Хоть это радует.

Из затрепетавших арматурных зарослей выскочило несколько зверомашин. Кто на гусеницах, кто на сверхскользкой соплеподушке из нанороликов, кто на двух-трех-четырех конечностях рычажного типа.

Они были разных габаритов, но одинаково быстрые и злые. Примитивные твари извергали молнии и тяжелый рок, забивая низкочастотным шумом воздух и радиодиапазоны.

Несколькими удачными выстрелами роболейтенант поразил в сенсорный пятак стального кабана, выполняющего функции бас-гитариста, и подбил машину, напоминающую разожравшегося саблезубого тигра. Тигр с фашистскими крестами, получив кумулятивную струю в бок, закружился на одном месте, густо чадя ворованным синтебензином.

Но трехглавый змей с видимой в ультрафиолете надписью «Texasский мыслитель» ответил мощным электромагнитным импульсом. Тяжелый жар вместе с хард-роком и энтропией затопили роболейтенанта, мысли разлетелись как молекулы газа, в видеоматрице все стало серым и плоским.