Жрица очищающего огня (ЛП)

Он заморгал, затем замотал головой, но девочка перед его глазами и не думала пропадать. Наконец, он поднял правую руку (по-прежнему сжимая ей метлу) и протянул палец к кнопке местного соединения.

Иконка и текст тут же пропали, превратившись в довольно крупное окно с мигающим курсором. Это было окно чата, позволявшее передавать друг другу текстовые сообщения, но голосовое общение не поддерживавшее.

Как только нейролинкеры Харуюки и девочки соединились, она тут же приподняла руки. На вид она казалась даже младше, чем Нико, и выглядела, примерно, лет на 10. Пальцы её тоже казались на удивление тоненькими. Она расставила их на виртуальной клавиатуре, а в следующее мгновение…

Пальцы её засверкали, едва ли не растворяясь в воздухе, а в окне чата перед Харуюки потекли розовые буквы.

«UI> Здравствуйте, приятно познакомиться. Вы из комитета по уходу за животными средней школы Умесато? Меня зовут Синомия Утай, я из начального крыла академии Мацуноги, учусь в четвёртом классе. Мы очень благодарны Вам за то, что Вы так быстро отреагировали на нашу просьбу. Приносим искренние извинения за все доставленные неудобства. Я пришла помочь с уборкой. Извините, что так задержалась.»

— …?! — Харуюки оцепенел от шока. Но шокировало его не содержание текста.

«Ничего себе!!!»

Она набирала текст с умопомрачительной скоростью. Весь этот текст она набрала за каких-то 4 секунды. Если бы он не видел движения её рук вживую, он точно решил бы, что этот текст она заготовила заранее и просто вставила его в окно чата.

Втайне от всех Харуюки считал себя самым быстрым наборщиком в Умесато… хотя нет, вторым, немного уступая Черноснежке. По крайней мере, когда они сдавали на скорость набора текста на уроках информатики, к результатам Харуюки никто и близко не смог приблизиться. Пусть это качество и не приносило Харуюки славы и почёта, но это однозначно одно из его достоинств.

Но пальцы стоящей перед ним девочки были как минимум вдвое быстрее, чем у Харуюки. Он внимательно смотрел на неё, пытаясь понять, какими именно тренировками она достигла такого мастерства.

Девочка, представившаяся Синомией, своим видом однозначно не тянула на эксперта в нейролинкерах.

Даже для школьницы четвёртого класса она казалась маленькой. Её руки и ноги, выглядывающие из спортивной футболки и шорт, казались почти неестественно тонкими. Черты лица у неё были исконно японскими, будто вырезанными на поверхности дерева мастером-резчиком: аккуратно подстриженная чуть ниже бровей чёлка чёрных волос, а сзади её волосы аккуратно собраны у макушки. На спине у неё был неплохой школьный рюкзак из коричневой кожи, а в левой руке она держала внушительных размеров спортивную сумку.

От одного её вида на душе становилось так свежо, что Харуюки даже забыл о душной погоде сезона дождей, продолжая стоять столбом и не отрывая от неё взгляда. Наконец, он заметил, что девочка смотрела на него в ожидании ответа. Тут-то он и вспомнил, что даже не поздоровался с ней.

Полный решимости исправить недоразумение, Харуюки отчего-то решил, что и ему следует поприветствовать её в чате. Он быстро вызвал виртуальную клавиатуру и уже потянулся к ней пальцами, как вспомнил, что всё ещё держал в руках щётку и шланг. В спешке положив их на землю, он потянулся пальцами обратно, но тут заметил, что в окне уже появилась новая строчка.

«UI> Вы можете отвечать мне голосом.»

— А-а… х-хорошо… — обронил Харуюки, все еще держа руки перед собой.

Ситуация становилась всё непонятнее и непонятнее. Почему эта девочка говорила через окно чата? Что за «просьбу» она имела в виду? Наконец, что она, младшеклассница, делала в другой школе, на этом самом месте? Единственное, что Харуюки успел понять — смысл символов «UI>», с которых начинались ее реплики. По всей видимости, это её никнейм, произошедший от сокращения её имени с «Утай» до «Уи».

Не найдя ничего лучше, Харуюки занёс правую руку за голову и почесал затылок. Хотя мысли и пытались сбить его с толку, он продолжал говорить:

— А-а, э-э… будем знакомы. Я — Арита Харуюки… из второго класса средней школы Умесато, председатель комитета по уходу за животными… правда, я стал им только сегодня.

Ответ пришел незамедлительно.

«UI> Да, нам известно о том, что Ваш комитет по уходу был образован только сегодня», — быстро пронёсся перед глазами текст.

— Э, п-правда? Откуда ты знаешь? И… почему это вдруг ваша школа решила послать нам помощника?..

«UI> Потому что Ваш комитет с самого начала был основан по запросу начального крыла академии Мацуноги, которому была нужна помощь.»

— Что? С-серьёзно?!

На удивление спокойная девочка, заметив ошарашенность Харуюки, начала ловко водить пальцами по клавиатуре, резюмируя произошедшее.

Средняя школа Умесато, расположенная в районе Сугинами, была частной школой. Но при этом она не была самостоятельным юридическим лицом, и принадлежала компании, базировавшейся в Синдзюку. Помимо Умесато, эта компания владела и другой школой, расположенной в Сугинами. Это и была та академия Мацуноги, о которой говорила Синомия Утай. В отличие от Умесато, это была школа для девочек, к тому же дающая полное среднее образование с первого по двенадцатый классы.

Школе Умесато было уже почти 30 лет, но ей далеко было до Мацуноги, в этом году отмечавшей свое 95-летие. Другими словами, «школа юных леди». Но падение рождаемости ударило и по ней, и именно из-за этого десять лет назад она была продана своему нынешнему хозяину. Новый владелец пытался исправить её положение умеренными мерами, но их оказалось недостаточно, и этим летом часть территории школы была продана. На доходы от продажи собирались построить новый корпус для 1–9 классов.

Естественно, родители, отдавшие детей в «традиционную» школу, пытались сопротивляться этому решению, но против постановлений акционерного общества, владеющего школой, пойти было невозможно. В итоге решение стало окончательным, и старый корпус начального крыла должны снести сразу после окончания первой четверти.

При этом большинство школьников с радостью встретило новость о переселении в новый корпус. В новом здании должны установить современную высокоскоростную сеть, а обучение обещали перевести на рельсы электронного образования, уже испытанного в Умесато. Но всё это не отменяло того факта, что продажа земли уменьшала площадь школы, а значит, без потерь перенести всё имущество в новый корпус невозможно. И одной из вещей, принявших на себя удар, стал именно старый живой уголок начального крыла академии Мацуноги.

«UI> Естественно, я тоже протестовала, пыталась обращаться и к учителям, и к владельцам. Ведь комитет по уходу за животными — это не только школьники, но и сами животные. И если школьников ещё можно определить в другие комитеты, то куда девать самих животных? Но каждый раз от владельцев приходил лишь один и тот же ответ: «Мы примем надлежащие законные меры по отношению к школьным животным». Другими словами, они собирались их убить.»

Прочитав этот текст и осознав смысл, стоявший за бездушными буквами, Харуюки рефлекторно воскликнул: «Не может быть!»

Конечно, он понимал, что компания должна беспокоиться о стоимости своих акций и действовать для своего же блага, но убийство школьных животных из-за ликвидации живого уголка — это чересчур. Трудно даже представить глубину шока детей, которые долгое время ухаживали за ними. Это сравни… сравни…

Полные негодования мысли Харуюки словно врезались в бетонную стену.

Он вдруг представил себя на месте менеджмента компании, который вынужден признать, что в условиях сократившейся площади содержать живой уголок не получится. Естественно, первой гуманной мыслью было бы раздать животных детям, но многим животным нужна как страстная любовь владельца, так и соответствующая среда обитания. Выпустить же животных на волю не просто невозможно, но и вообще противозаконно.