Сказка быль

   - Может, расскажите про арахнидов?

   - Первая разумная раса. И самая могущественная. От них почти ничего не осталось. Метаморфы тогда выжгли весь мир и вскипятили океаны. Единственный случай, когда чистке подвёргся весь мир. Даже луны подвёргли чистке, потому что арахниды построили города даже там.

   - А как про них узнали, если все погибли? Или не все?

   - Арахниды погибли все. Сами метаморфы и рассказали следующей расе. Ещё уцелело несколько пещер с надписями на стенах. Выплавленные. Но метаморфы, когда узнавали про них, выжигали. Всё же следующим расам удалось зарисовать фрагменты этих надписей и расшифровать их. Эти знания вызывали рост могущества и гнев метаморфов впоследствии. Большинство записей погибли, но часть уцелела. Поэтому мы знаем, как выглядел алфавит арахнидов.

   - Вы расшифровали эти надписи? - спрашиваю я.

   - Нет, - отвечает гном. Похоже, он уже сердится на себя за свой порыв.

   - Как они выглядят? Ты ведь видел их тела.

   - Пауки. 8 лап с когтями. И под жвалами 4 мелких лапки с 4-ми пальцами на каждой. Размер паучка - три метра размах лап.

   - Удобно. А что стало с метаморфами, почему они исчезли?

   - Поссорились друг с другом. Мало их было, пятеро всего. Каждый создал несколько рас и начали войну. В общем, когда остался один, все расы взбунтовались. Старый материк он успел выжечь, а потом его убили. Было это, примерно, 41 тысячу лет назад. Потом расы передрались друг с другом. Всеобщая война, всех против всех, если верить легендам, длилась 10 тысяч лет, и закончилась гибелью самых воинственных. Погибли кентавры, морские ящеры, горгоны. Остальные сумели договориться. Вот так.

   Гостей я почувствовал. Не знаю, как, но стоило им вползти в освещённое заклинанием моего "звёздного света" пространство, я их почувствовал.

   - У нас гости, - сказал я.

   Гном и эльф проснулись и изготовились к бою мгновенно. Я кивнул в сторону кустов.

   Из-за кустов поднялся улыбающийся человек, кутающийся в эльфийский плащ. На вид - лет 25, чёрноволосый, чисто выбритый. За плечом лук. Я не особенно разбираюсь в луках, но, похоже, дальнобойный эльфийский. Чистый Робин Гуд.

   - Доброй ночи, добрые путники.

   - И тебе того же, ночной путник.

   Почувствовал летевшую в "звёздном свете" стрелу, выхватил чёрный меч, отбил. Сделал я это машинально, не вставая с брёвнышка, на котором сидел. Стрела шла не в меня, а в землю, в шаге передо мной.

   - Надо ли понимать эту стрелу, как начало боя? - спросил я, смотря мимо разбойника.

   Эльф и гном тоже удивились моей реакции, но виду не подали.

   - Нет, - несколько натянуто улыбнулся разбойник. - Это просто знак вам, что вы под прицелом стрелков. И лучше вам мирно расстаться со своими кошельками, чем с жизнями.

   Меня это развеселило, я щёлкнул пальцами и яркость поля "звёздного света" увеличилось вдвое.

   - Ты, как видно, ни разу не грабил гномов. Гном может метнуть в тебя нож и попасть точно в глаз. И ты, как видно, ни разу не грабил эльфов. Эльф может убить твоего стрелка своей стрелой быстрей, чем она натянет тетиву. И по ночному лесу ей не убежать от эльфа.

   - Нас много.

   - У тебя всего один стрелок. Стрелица. Рыжая девушка. Если даже я её вижу, то эльф и подавно. Что с ними делать, а?

   - Убить и спать дальше, - предложил эльф, убирая меч и натягивая на лук тетиву.

   - Нет, - возразил гном. - Пытать, чтоб выдали свои сокровища. Того, кто первым скажет, отпустить.

   Я хмыкнул,

   - А ты что скажешь?

   Разбойник был бледен,

   - Убейте меня, девушку отпустите. Она покажет вам, где сокровища.

   - Не-ет !!!!! - Девушка выскочила из кустов и подбежала к нему, - нет, не надо, не убивайте его!

   - А скольких вы убили? - поморщился я при виде этой мелодрамы.

   - Мы ни одного не убили, честно. Только деньги брали. Нам всегда отдавали. Мы не убийцы.

   Гном сплюнул,

   - И эти двое нагнали страху на всю округу!? Сколько в вашей сокровищнице?

   - Мало. Двадцать золотых.

   - Вы три года караваны грабите. И двадцать золотых ?!

   - Мы пленных у гоблинов выкупали. В Прибрежных Скалах.

   Гном крякнул и стал укладывать свою секиру рядом с седлом, которое служило ему подушкой. Эльф засмеялся и снял тетиву.

   - Благородные разбойники, значит... - улыбнулся я.

   - Дикий Лес очень интересовало, - тихо сказал Эл, - кто это у гоблинов пленных выкупает. Они ведь не сразу всех в котёл кидают. Иные пленники по месяцу живут. А вот кто, оказывается. Эльфы гоблинам живыми не попадались. Только люди и изредка гномы.

   - Идите вы, разбойники, от сюда, - решил я. - И пророчество вам - если будете продолжать грабить так, как нас пытались, однажды вас убьют. И это будет скоро.

   Разбойники ушли, а эльф ещё долго время от времени подавлял смешок, не мог заснуть. Потом заснул. Моё дежурство было до момента, когда Большая луна пройдёт над высоким деревом. И я решил поэкспериментировать. Оборвал ветку колючки и начал над ней колдовать. В принципе, я уже разобрался, как что получается. Надо представить, что хочешь получить, представить, как происходит процесс, потом влить в события силу. Слова заклинаний помогали вливать силу.

   Фантазируя, я добавил колючкам гибкости, снабдил их подобием мышц, а так же примитивные глазки по всей палочке, затем примитивную нервную систему типа хорды. Под конец вдоль хорды добавил десяток утолщений-ганглиев, чтоб поумней была. По мере того, как я менял форму колючки, я чувствовал её всё лучше и лучше, каждую клеточку.

   Получилось! Диковинная гусеница завозилась в раздумье. И уползла в траву. Она была слишком мелкой, и моё поле её не ощущало. Я настоящий метаморф. Как интересно.

   В срок разбудил гнома и лёг спать на его место. Так и проспал до утра. Проснулся от грохота ложки о котелок. Гном будил на завтрак. Вздрогнул - напротив эльфа сидел гигантский волк, его глаза были на одном уровне с глазами эльфа. Весил зверь где-то полтора центнера. Похоже, они беседовали - пристально смотрели глаза в глаза. У собак такой взгляд означал бы вызов, а эти сидели мирно.

   - Правда, красивый? - спросил гном, любуясь волком.

   Красивый? Я вдруг понял, что моё восприятие мира изменилось. Я мысленно думал, что можно добавить или убавить волку, чтоб улучшить его. А ещё я ощущал его всего, как ночью ощущал ту колючку-гусеницу. И чем дольше я им любовался, тем красивей он мне казался. Он был идеален для средне-крупного хищника малых лесных стай. Инстинкты, характер, окрас, форма. Идеальное сочетание, ничего лишнего. А то, что есть, подобрано идеально.

   - Он совершенен, - наконец ответил я с восхищением.

   Гном и эльф посмотрели с удивлением, а волк вздрогнул и начал ко мне принюхиваться.

   - Ты его озадачил, - заметил эльф.

   - Он понимает мою речь?

   - Вообще-то нет. Но сейчас понял. Наверное, потому, что был со мной в контакте.

   Скорее он меня понял, потому что с ним в контакте был я. Да я и сейчас с ним в контакте. Я его чувствовал, как продолжение самого себя, и с трудом удерживался, чтоб не перехватить управление его телом. Удержало меня лишь воспоминание о причинах ненависти всего живого к метаморфам. Ничего подобного к другим существам я не ощущал.

   Волк поднялся и пошёл в лес, часто оглядываясь.

   - Он что-то почуял в тебе.

   - Я в нём тоже. Мы как-то связаны. Не пойму, как.

   - Араен...

   - Что?

   - Араен. Так звали метаморфа, одного из пяти, которому приписывают создание волков, драконов, акул, арахнидов и кентавров. Самый могущественный. Его убили первым.

   Я хмыкнул. Мысленно проговорил это имя несколько раз.

   - Нет. Это имя мне ничего не говорит. Да и не чувствовал я дракона так, как волка, когда с ним встретился. А в море акул тоже не чуял.