Виртуальность (СИ)

— Тоже мне нашелся Иосиф Волоцкий! — произнес кто-то из монахов.

А отец Александр добавил:

— Не научимся евангельским заповедям любви, будем исполнять исламские заповеди порядка. Таков закон Божий. Бог все равно приведет нас к своему царству не через заповеди христианской любви, так через строгие законы чистоты ислама. И через вас забывших христианские заповеди любви и предавших Христа и Петербург станет мусульманским, и соборная мечеть покроет всю Россию.

Архимандрит перекрестился и продолжил молитву, присоединившись к хору.

Впереди показалась толпа одержимых. Длинной змеей они втекали на мост. Одержимые заметили приближающийся крестный ход.

— Чернопузые идут! — воскликнул кто-то.

Лица одержимых обернулись к монахам. По их лицам блуждала презрительная усмешка. Зомби сжимали в руках железные прутья и камни.

— Ну идите сюда, чернопузые! Мы с вами позабавимся! — кривляясь в похабном жесте, выкрикнул из толпы какой-то подросток.

Земнухов обратил внимание, что некоторые из одержимых одеты в кольчуги и шлемы, украденные из музея. Несколько человек качались среди толпы и били в шаманские бубны и барабаны. Кто-то в изорванной одежде, свисающей длинными полосами, выкрикивал заклинания на неизвестном языке. Раздался боевой клич. Одержимые, как гориллы, ударили себя грудь и пошли на монахов.

— Идемте, братья! Нам ли бояться их! — воскликнул отец Александр и начал молитву честному животворящему кресту: «Да воскреснет Бог, и расточатся врази Его, и да бежат от лица Его ненавидящие Его…»

Громкое пение монахов взлетело над Троицким мостом. Молитва набрала силу и поплыла в сторону одержимых.

«Да воскреснет Бог, и расточатся врази Его, и да бежат от лица Его ненавидящие Его. Яко исчезает дым, да исчезнут: яко тает воск от лица огня, тако да погибнут беси от лица любящих Бога и знаменующихся крестным знамением, и в веселии глаголющих: радуйся, Пречестный и Животворящий Кресте Господень, прогоняяй бесы силою на тебе пропятого Господа нашего Иисуса Христа, во ад сошедшего и поправшего силу диаволю, и даровавшего нам Крест Свой Честный на прогнание всякого супостата.

О, Пречестный и Животворящий Кресте Господень! Помогай ми со Святою Госпожею Девой Богородицею и со всеми святыми во веки. Аминь».

Два шествия сближались. Монахи и шедшие с ними христиане возносили молитву, уповая на Божью помощь. Передние ряды бесноватых остановились, будто споткнулись о невидимую преграду. Лица подростков, измазанные боевой раскраской, испуганно и непонимающе уставились на крестный ход.

Над шпилем Петропавловского собора разошлись тучи. На ангела, несущего крест, упал луч света. Ангел засверкал золотом и расправил крылья. Над кронверком засеребрился туман. В тумане проступили фигуры воинов в кольчужных доспехах. Обороняющие крепость увидели, кто пришел к ним на подмогу. Князь Александр Невский со своей дружиной сошел на кронверк Петропавловской крепости. Дружина святого князя встала оплотом надежней, чем каменные стены. Автоматные очереди стали реже и через минуту смолки вовсе.

Одержимые остановились. В руках у Александра Невского сверкнул золотой клинок, но два смиренных старца земли русской Серафим Саровский и Нил Сорский остановили пылкого князя. Старцы обратились к одержимым с кроткими словами смирения и молитвой. Живая Божественная любовь коснулась душ одержимых. И тотчас злой дух, что смущал отроков, покинул их и черным вихрем ввинтился в землю. Но этого никто не заметил, кроме святых старцев. Старцы молились за спасение душ этих молодых людей и за благоденствие России. Пальцы одержимых разжались, и на асфальт полетели палки и камни, с помощью которых они крушили «квалы» и крепость. Молодые люди плакали и смотрели в небо, где над золотым шпилем ангел держал большой сияющий крест. Многие повторяли за старцами молитвы. Удивительные мир и тишина опустились на набережную. Люди просыпались от страшного сна. Они недоуменно оглядывали друг друга и видели разорванную одежду, мечи и копья, вложенные в их руки. Слезы текли из глаз бывших одержимых, смывая с их лиц боевую раскраску.

— Смотрите, Владимир Кириллович, что делается! Мы победили! — воскликнул отец Александр, обращаясь к генералу.

Но генерал и сам все видел. И то, что видел, мог назвать только чудом. Отец Александр перекрестился и перекрестил толпу бывших одержимых. Отделившись от крестного хода, архимандрит пошел к молодым людям. Навстречу ему кинулись несколько человек. Повинуясь какому-то неосознанному порыву, они упали перед ним на колени и попросили прощения. Отец Александр широко улыбнулся и перекрестил их: «Во имя Отца, Сына и Святаго Духа».

Генерал Земнухов набрал номер губернатора. После долгой паузы губернатор наконец снял трубку.

— Анатолий Георгиевич! Они остановились! Стоило прочитать молитвы, как они остановились! Сейчас стоят и думают, что это на них нашло и как это они тут оказались, — радостно доложил Земнухов.

— Кто? — не понял Нильский. После разговора со Сталиным в голове губернатора непрестанно прокручивались картинки его византийского величия.

— Толпа молодежи! Они одумались! Наши молитвы помогли изгнать из них бесов. Никто этому не верил!

— Что вы говорите, генерал? Какие молитвы, какие бесы?

— Они были одержимы! Отец Александр говорит…

— Какие бесы? Кто говорит? — уже строже перебил губернатор.

— Отец Александр, настоятель Александро-Невской лавры. Мы закончим молебен, и эти молодые люди сейчас разойдутся по домам.

— Да вы в своем уме, генерал?! О каких бесах вы говорите? Это толпа вандалов и преступников! Я требую, чтобы в городе немедленно был наведен порядок и виновные арестованы!

— Вряд ли мы найдем виновных в этом случае. Во всем виновны злые духи, а они вне нашей компетенции. Все уже позади. Люди с обеих сторон стоят и молятся. Монахи поют псалмы. Мы победили сатану, отбили у него людей. Над городом стало тихо и спокойно, у всех настроение такое приподнятое. Мне кажется, даже Нева пошла на убыль.

— Что вы городите! Мне только что доложили, что творится на Невском и у Исаакия, а вы псалмы поете! Немедленно бросьте туда все силы! Меня не интересуют возможные жертвы. Стреляйте в них, если не остановятся! — бушевал губернатор.

— Не понимаю вас, Анатолий Георгиевич! Ведь все уже закончилось. Сейчас по Невскому пройдут монахи крестным ходом и помолятся. Я уверен, все будет хорошо… — безмятежное настроение Земнухова таяло под губернаторскими окриками.

Нильский понял, что у него крадут победу. Картина венценосной коронации, стоящая перед его внутренним взором, таяла и пропадала. Огромная византийская империя в его грезах превращалась в тускнеющий фантом.

— Почему я должен объяснять ваши обязанности, генерал! Перед вами хулиганы и бандиты! Сейчас они поют молитвы, а через полчаса опять пойдут убивать и крушить все вокруг! Немедленно разгоните всю эту свору! Или вы тоже с ними заодно?

Земнухов вздохнул и посмотрел в серое питерское небо. Его снова швырнули лицом в злую повседневную реальность.

— Отец Александр говорит, что уже нечего бояться. Бесы покинули этих людей. Включите телевизор, все увидите сами. Преследовать этих людей в уголовном порядке, вряд ли целесообразно. Будет лучше, если они просто разойдутся по домам.

— Как это разойдутся! Вы что, их просто отпустите?

— То состояние одержимости, в котором они пребывали, сродни невменяемости. Будет лучше, если мы не станем применять против них репрессивных мер. Эти люди сами не понимали, что творили.

— А кто это определил? У вас есть заключения экспертизы? Или вы сами невменяемы!

— Я в порядке. А вот вы… Может, объясните, к чему обострять обстановку, когда общественный порядок восстановлен! Эти молодые люди нуждаются в помощи психолога, а не в заключении под стражу.

— Теперь понимаю ваше отношение к служебным обязанностям! Знаете, как называют наш город? Бандитский Петербург! И это благодаря таким оборотням в погонах, как вы, генерал Земнухов. Я отстраняю вас от должности. Немедленно передайте все дела вашему заместителю Крицкому.