Бар «Дракон»

— Я Тромп, я убил святую Ма-Мин. И не спрашивайте меня, зачем.

Потом опустил меч.

Туман исчез полностью, осев на камни сероватой слизью.

Многоголосый вой кербов заставил вздрогнуть стены пещеры — и оборвался. Кербы стояли и сидели неподвижно, чего-то ждали. Из толпы кербов вперед вышел один, самый крупный. На его спине примостились две фигурки… Да, конечно. Капитан и Боцман. Наверное, кербы решили устроить нечто вроде поединка. Пусть валяют. Дмитрий совсем не устал после битвы с Ма-Мин…

Перина Катассы! Разве это была битва? Дмитрий просто зарезал мать кербов, словно мясник! Ему стало стыдно.

Керб, подойдя к подножию лестницы, поднял головы и низко прорычал в три глотки:

— Первый тоннель прорыт! Святая Ма-Мин мертва!

Снова жуткий вой огласил подземелья — и снова прекратился, обрубленный внимательной тишиной.

— Пророем второй тоннель! — Зарычала центральная голова керба.

— Коронуем Ма-Мэн! — Добавила левая голова.

— Коронуем Ма-Мон! — Закончила правая.

Всеобщий вой. Всеобщая тишина. Рык центральной головы:

— И будет прорыт третий тоннель. И будут дети Ма-Мэн биться с детьми Ма-Мон.

— И все мы погибнем, — добавила правая голова.

— Да свершится. Вот наши царицы, — левая голова качнулась в сторону Капитана и Боцмана. Те, наконец, поняли, что происходит, и кубарем скатились на каменные плиты по разные стороны керба.

— Вот уж хрен! — Завопил Боцман.

— Царицы… — Капитан сжал кулаки, — это что? Подставляться таким уродам? Не канает.

— Не канает… — Тихо повторил за ним керб. Потом, изогнув шеи, сказал с нажимом:

— Пророчество сбывается. Вы — царицы.

Но бандиты вспомнили о своих способностях. Самое время поболтать языком Ру-Бьек!

— Пророчество изменилось! — Крикнул Капитан, а Боцман поддакнул:

— Да, об этом уже все знают.

— Изменилось… — Прошептали три головы керба.

— У кербов теперь не царица, а царь. — Провозгласив это, Капитан вытянул палец в сторону Дмитрия. — Вот он!

— Я?! — Дмитрий вскочил.

— Соглашайся, Димка! — Весело всплеснул руками Боцман.

Дмитрий хотел выругаться, но вместо этого, к своему ужасу, тупо кивнул и ответил:

— Я согласен.

И вновь пещера огласилась ревом из всех кербовых глоток. Теперь уже восторженным.

— Царица умерла, да здравствует царь, — с ерническим пафосом прошептал Капитан.

Этих слов никто не расслышал.

А Дмитрию в голову вдруг пришла любопытная мысль: интересно, как кербы теперь будут размножаться?

Для меча нашлись отличные ножны, кожаные, плотные. Теперь можно не опасаться, что случайно заденешь кого-нибудь. Впрочем, Дмитрию казалось, что все его жертвы — случайны.

Для самого Дмитрия тоже нашлась одежка, чуть тесноватая, ну, да хрен с ней. Главное, сапоги пришлись впору — у бармена оказался тот же самый размер ноги.

Бутылки дешевой строфарии громоздились на деревянных полках, голова рептилии неподвижно скалилась со стены. За столом сидели все те же — Илион, Добужин, Теофил и старичок Ланс. Не хватало только Крильды и Толика. Бармен у стойки протирал кружки, Алмис сидела напротив Дмитрия и улыбалась. Дмитрий тоже улыбался. И молчал. Иногда он брал свою кружку и отхлебывал строфарии. Ланс что-то недовольно втолковывал своему мечу: узнав, что Черный Замок развалился сам собой, бедный старикан впал в окончательное беспамятство.

Когда Дмитрий полчаса назад появился из подземелья, он был встречен мрачными взглядами. Но весть о смерти Ма-Мин всех развеселила — убийство матери кербов никто здесь не считал излишним.

— Арконцы уже до Предместий добрались, — рассказал Илион, — резали всех подряд. Не арконцы, а прям кербы какие. И вдруг — раз! Обмякли, разбрелись. Тут уж наши стали их резать…

— Да, — хмыкнула Алмис, — наши. Сам-то ты в задней комнате пересидел.

— Мы — рыцари Предместий, а не защитники короны, — ответил за Илиона Теофил, — спасибо, рыцарь. Теперь я могу в Аркону вернуться, там хорошо. Полный беспредел. Буду дальше монахов трясти…

— Да, — чинно подтвердил Добужин, — беспредел — это хорошо, если своя башка варит. Мы тут потерли с ребятами… Я понял, рыцарь, что ты был прав. Без драконов намного легче. Так что, можно сказать, ты их за дело грохнул.

Дмитрий встал, опершись руками о стол, и приблизил свое лицо к лицу Добужина:

— Во-первых, я их убил не за дело, а просто так. А во-вторых…

— Во-вторых, легче вам не станет, почтеннейшие, — закончил за Дмитрия чей-то глубокий спокойный голос.

Дверь бара захлопнулась с противным влажным звуком. Алмис ахнула, бармен резко оглянулся на стену у себя за спиной. Действительно, голос принадлежал голове рептилии. Бармен не успел увернуться — голова, отделившись от стены, упала на бармена раскрытой пастью. Мелькнули ноги в войлочных башмаках, и бармен исчез… Внутри головы? Едва ли. Голова, облизываясь раздвоенным языком, зависла в воздухе перед Дмитрием. На самом деле, воздухом окружающий газ было назвать сложно: густая драконья вонь, казалось, вытеснила весь кислород.

Дмитрий одним размашистым движением стряхнул ножны со своего меча.

— Не старайся, Тромп, — ухмыльнулась голова, — твой ножик меня не достанет. Или ты забыл? Нафнир всех умней, дом построил из слов и земли. Ты, правда, примешал к моим словам болтовню двух других братцев… Теперь они мертвы, а слова их значат все меньше и меньше.

Только сейчас Дмитрий осознал, что на голос дракона накладывается какой-то фон. Визг! Визжала Алмис, противно и хрипло. Илион, Теофил и Добужин исчезли — наверное, под столом. Только Ланс сидел, как и раньше, рассказывая своему эспадону о том, как рыцари короны штурмовали Черный Замок.

Стены бара сгладились и начали покрываться едкой слизью. Сами собой соскочили пробки с бутылок. Потоки желой жижи, вырываясь из стеклянных сопел, разлились по залу… Точнее, по желудку дракона!

Дмитрий, подскочив к ближайшей стене, попытался проткнуть ее мечом, но лезвие скользнуло по блестящей поверхности. Голова, шевеля длинными синими усами, выписывала медленные круги вокруг деревянной люстры:

— Жил на свете рыцарь бедный, съеден был змеюкой вредной… — Пропела голова. Деревянные детали люстры размягчились, а потом и вовсе потекли.