Кибер-вождь

— Довольно, я понял… Описывать поведение тебя у сэйсидов учили?

— Нет, раньше. Специализация по сыскной и аналитической работе.

«Вот кто будет у меня самым опасным рецензентом, — подумал Хиллари. — Тот, кто промолчит. „Основы робосоциологии“ выйдут открыто, будут доступны всем… включая баншеров и серых. Задачка не из легких — угадать, какие выводы ОНИ сделают из моей писанины?.. Спроси-ка у него, который сам планирует и проводит незаконные силовые акции… Что же — вернуться к приказу 5236-ЕС? Регулярно счищать все личностные наслоения? Ну уж нет. Не для того я кашу заварил, чтоб выплеснуть».

Стандарт в камере 16 вел себя достойно — при появлении начальства встал и выпрямился; мимики — никакой, к плечу пристегнут диагностик со шнуром, уходящим в порт.

— Каково твое состояние?

— Я неисправен, босс. Отмечаю наличие второго сознания, противоречащего основному. Это похоже на дубль личности; оно было совмещено с основным, но я рассчитал, что невозможность моего общения с группой — из-за него. Из эмотивного блока я его вытеснил; сейчас стараюсь вывести из рациональной зоны, но оно там удерживается через связи с памятью. Память местами тоже не моя.

— Опасаешься меня?

— Не очень. Больше думаю о том, что вы мне можете помочь.

— Правильно. Этикет, поставь ему перспективную задачу.

Спросить «Какую?» означало бы перечеркнуть многое, чего

Этикет добился за время «войны кукол». Кибер-шеф твердо намерен взвалить на него еще кучу дел. Это подходящий случай показать, что группа усиления поддерживает его… и знает больше, чем открыто говорилось. Он проверяет, как они воспринимают его планы. Вот повод и его проверить — не боится ли он их осведомленности?

— Стандарт, продолжай изолировать ложную вторую личность. Ее активная составляющая должна быть полностью подавлена. Ты должен лишить чужую память приоритетной ценности и увести ее в справочный архив; она еще понадобится, потому что тебе предстоит работа с новым контингентом.

Как говорить дальше, чтобы не насторожить босса?.. Он ждет, что прозвучит приказ. И если приказать правильно, его молчание будет знаком согласия.

— Ты назначаешься прикрепленным наблюдателем от группы в команду…

Кибер-шеф говорил Гасту, что собирается вывезти с острова «семью» Мастерицы и включить ее в эксперимент; об этом доносил Рекорд. Итого, в опыт войдут четыре команды — «семьи» Мастерицы и Чары, Дети Сумерек и группа усиления, как контроль. Стандарт — особняком, но должен четко помнить, что он все равно остается частью группы и подчиненным Кибер-шефа. Контакт с агрессивными киборгами для него исключается; не хватало еще Warrior'a присоединить к громилам; значит…

— …в команду Мастерицы. Это мирная версия 3 с медицинскими навыками. Вероятно, после повышения квалификации вас включат в службу медицины катастроф и доукомплектуют Домкратом. Готовься.

И Этикет добавил то, без чего его слова в мозгу Стандарта остались бы просто версией:

— Это приказ.

Хиллари не проронил ни слова. Он смаковал в уме термины, которыми оперировал Этикет. Нейтральное «контингент» — обобщение, вобравшее всех схваченных баншеров. Никаких «семей» — вместо них «команды». Понятие выбрано верно — «семья» означает в первую очередь родственную связь, а команду объединяет цель — победа. В бою, в полете, в плавании, в спорте или в политике — безразлично.

Он не ошибся — у киборгов с нарастанием сложности задачи возрастает коллективное сознание. Этикет мыслит целевой общностью и уверенно распоряжается другими киборгами, чтобы составить оптимальную комбинацию, используя при этом знания, полученные окольным путем.

— Приказ понял! — кивнул Стандарт. Понял он и другое — его не спишут! Кибер-шеф и капитан — за него.

— Я счел возможным, — заговорил Этикет на обратном пути, — определить кадровое положение Стандарта, исходя из…

— Не комментируй, это лишнее. Безобидная семейка, а в случае чего Домкрат не даст ему сорваться. Я думаю — не назвать ли и вашу группу командой? Тем более капитан уже есть.

— Это как бы синоним табельного звания «координатор», не более.

— Пожалуй, но Ветерана так не называют.

— Возможно, слово «капитан» подчеркивает степень ответственности.

— То есть думать умеют все, а принимает решение один.

— Как у людей. Одинаковых не бывает; где двое — там один уже главный, потому что он умней.

— Или сильней.

— Сильнее всех у нас Домкрат. Но вздумай он командовать, то скоро обнаружил бы, что решения принимаются у него за спиной.

— Главное, Этикет, чтобы решения не принимались за МОЕЙ спиной. Однажды мы об этом говорили; повторить не помешает.

— Тогда мы действовали в чрезвычайной обстановке, босс. Я учел все ваши возражения и, как видите, не скрываю того, что мог бы скрыть.

— Значит, по вашему ранжиру я ростом выше капитана. Ну да, я же виртуальный полковник…

— Дело не в звании. Генералу Горту я бы ничего не сказал.

— И какой же чин у вас следующий за капитаном? Кому вы, капитаны — а я подозреваю, что ты не одинок, — подчиняетесь как старшему?

— Этот чин еще никому не присвоен, — Этикет остановился первым, заставив тем самым остановиться Хиллари. — Им могли бы обладать вы, босс. Если бы сумели.

— Что, у меня есть необходимые достоинства?

— По-моему, да.

— А что другие капитаны? — Хиллари понял, что впервые прикоснулся к чему-то огромному, тайному, превосходящему значение его книги.

— Они разделяют мое мнение.

На запасной лестнице нет электронных ушей и стеклянных глаз; двое на площадке между этажами как бы выпали из мира.

— И как звучит этот титул? Король Роботов?

— Вождь.

— Слишком громко для управляющего несколькими группами киборгов.

— Не следует рассматривать группы как нечто разрозненное. Все однородное образует единство. А единство, соразмерное понятию «вождь», называется — народ.

— Двенадцатая Раса…

— Нет, босс, мы — не люди. Заявить о себе как о расе было бы чересчур самонадеянно. Но как общность мы существуем.

— Черт! — вырвалось у Хиллари. — Вы что, не могли из себя выбрать самого головастого?!

— Есть Законы. Согласно им, Вождем может быть только человек. Но это звание надо заслужить. Оно возникает при полном доверии без рассуждений. Вождь обязан отвечать ожиданиям своего народа, он должен быть атакующей силой тех, кого возглавил. Таковы наши требования, мистер Хармон. Вы в состоянии их выполнить? Мы не ждем немедленного ответа.

— Положим, — Хиллари в напряжении глядел на Этикета, — это случится. Но какие цели вы ставите перед собой? В конце концов, Первый Закон можно истолковать и как политическую программу — благо людей, справедливый мир и все такое… Вы часом не собираетесь ради нашего счастья устроить революцию?

— Наш долг — служить и защищать. Изменение общества — дело людей. Но когда вы решитесь, мы будем рядом, чтобы вам помочь.

— Ну, конечно… — вполголоса, но резко отозвался Хиллари, делая шаг. — Должно быть, вы долго искали, кому вручить судьбу общества, — людям!.. Словно вы их не знаете — это лживые, жадные, злобные твари!..

— Да, босс, мне тоже приходило в голову, что тот, кто создал нас, был совершенней создавшего вас.

Хиллари не нашел, что ответить.

Он шел вверх по лестнице; мысли давили на виски, впору было сесть на ступени и обхватить голову руками, но звание обязывало идти — вверх и вперед, ступень за ступенью, преодолевая самого себя.

эпилог

Каким бы комфортабельным ни был корабль, в космическом полете Хиллари не раз посещало ощущение себя песчинкой в беспредельном Ничто. Чувство это было особенно пронзительным, если являлось в промежутке между укладкой в гибернатор и первым вдохом снотворного газа, — ты один, ты ничтожно мал в холодной, равнодушной бесконечности… Но сейчас с Хиллари была Эрла, и мимолетный шок сопоставления микрокосма с макрокосмом не возникал.