Небесный суд

— Джек Дибнах, — крикнул верховой офицер и поправил на голове круглый шлем. — Джек-Сорвиголова — для друзей. Уже давно веду охоту на шифтеров, если у кого-то из них хватит глупости сунуть нос в королевский округ Стейнфолк. До меня дошли вести, что здесь, в Миддлстиле, появились кое-какие нахалы, которых тоже пора обуздать.

Он указал на сотни лошадей позади себя, в основном шестиногов, тощих и запыхавшихся от долгого бега.

— Нерегулярный полк командира Дибнаха! На парад такой не выведешь, но если нужно поработать копьем или саблей, то всегда пожалуйста!

Одна из укротительниц огня выехала вперед колонны.

— Хватит болтовни. Нам обещана кровь шелудивых мерзавцев, что согнали нас с наших равнин!

Джек-Сорвиголова подмигнул коммодору и Оливеру.

— Как видите, никакой субординации. Но они у меня кобылки горячие! — Он посмотрел в сторону политика-паровика. — А вы из той компании, что расположилась бивуаком к востоку от города?

— Я — уважаемый представитель избирательного округа Уоркберроуз, юный мягкотелый, — с достоинством ответил Страж Тинфолд. — Какую компанию вы имеете в виду?

— Великий Круг! Да по ту сторону Гэмблфлауэрса стоит целая армия вашего брата-паровика!

— Значит, Король-Пар выполнил условия древнего договора, — ответил Тинфолд.

В эту минуту мимо шлема Джека-Сорвиголовы просвистели пули, но он лишь отмахнулся от них, словно это были не пули, а оводы, привлеченные запахом пота его шестиногого скакуна.

— Паровики нам бы здорово помогли, — заметил карлистский офицер. — Почему же они стали лагерем, почему не идут к нам?

— Король-Пар связан договором, — просвистел Тинфолд. — Никакая армия нашего Свободного Государства не имеет права перейти Гэмблфлауэрс, не получив предварительно приглашения от Палаты Стражей.

— Ваш король, он что, совсем из ума выжил? — вскричал коммодор Блэк. — В городе бесчинствует Третья Бригада! Если мы не прорвемся через мост на ту сторону, здесь скоро будет и их кавалерия, и их пушки. Вот тогда нам точно всем крышка!

— Я должен пойти к ним. Они должны получить от меня разрешение форсировать реку, — произнес Тинфолд и обернулся к Джеку-Сорвиголове. — Ваша лошадь меня выдержит?

— Если только вы сядете на телегу, старина паровик. Или не видите, что она напугана одним только вашим видом!

Оливер махнул рукой в стороны быстрых вод Гэмблфлауэрса.

— Вот что быстро доставит вас куда надо.

— Ты что, предлагаешь, чтобы уважаемый член Палаты Стражей плыл вниз по реке как какая-нибудь бочка? — спросил коммодор. — Беженцы успели захватить с собой даже самые утлые лодчонки, которые только могут выдержать такое сильное течение.

— Ну, скажем, не все.

Коммодор с ужасом посмотрел в ту сторону, куда указывал Оливер. На приколе у берега стояла превращенная в таверну баржа.

— Предлагаешь воспользоваться питейным заведением, юноша? И ты намерен, рискуя жизнью, плыть в этом корыте, которое не отчаливало от берега вот уже пару десятилетий?

— А если за штурвалом будет умелый шкипер? Что вы это скажете, коммодор?

— Нет, мой мальчик. Только не проси меня встать за штурвал! На мою голову хватило приключений! Мой дом захвачен шифтерами, мои друзья и боевые товарищи погибли в кровавой схватке под землей, а теперь вторая половина квотершифтской армии пытается то же самое сделать с нами. Да стрелки, что окопались на северном конце моста, вмиг изрешетят это старое корыто, как только увидят, что мы пытаемся отчалить от берега!

— А если применить какой-нибудь обманный маневр? — предложил Оливер и посмотрел на кавалерию. — Я слышал, что лошади никогда не прыгают через штыки.

Стоявшая рядом цыганка презрительно посмотрела в его сторону.

— Ты, похоже, никогда не видел настоящих лошадей.

— Неужели ты никогда не бывал в настоящем сражении? — спросил у него Джек-Сорвиголова. — Что перескочить через изгородь, что перескочить через шифтеров, у которых на конце винтовок небольшой колющий инструмент, — не вижу большой разницы.

Оливер вскочил на спину цыганской кобыле и принялся размахивать колдовским лезвием.

— Удачи тебе, коммодор, ты только что был повышен в звании. Теперь под твоим началом остатки флота Шакалии!

— Ах, мой мальчик, когда ты наконец попадешь в сумасшедший дом, попроси, чтобы для тебя там приготовили отдельную камеру. Ведь ты вырыл старому Блэки могилу!

— Как может тот, кто ничего не понимает в лошадях, скакать без седла? — удивилась цыганка.

— Иногда меня выручает память.

Джек-Сорвиголова развернул своего скакуна и указал саблей на мост.

— Все, кто готовы скакать как свободные люди, все, кто готов скакать во имя Шакалии, — за мной!

И они поскакали — сначала рысью, затем карьером, затем галопом. Мост тотчас наполнился грохотом копыт и пронзительными криками цыганок. Правда, уже в следующее мгновение на другом конце моста грянули выстрелы, и многие из всадников полетели на землю. Падали и лошади — в них целиться было проще, а если пуля попадала в сердце, животное так и оставалось лежать на мостовой под смертоносным дождем пуль.

И все же с каждым мгновением баррикада становилась все ближе и ближе. Стрелки Третьей Бригады второпях перезаряжали оружие. Оливер на мгновение обернулся: коммодор Блэк направлялся к стоящей на приколе плавучей таверне. Вслед за ним едва поспевала горстка приверженцев Бена Карла, тащившая вниз по ступенькам старого парламентария-паровика.

Вокруг рук цыганки, сидевшей впереди Оливера, взвихрились языки пламени.

— Крис! Крис. Крис! — кричала она. Нет, теперь это был не кавалерийский отряд, это был гром небесный, обретший телесную форму, и он летел на ряды квотершифтских солдат, сотрясая воздух топотом копыт и боевыми кличами.

Впереди вражеская шеренга ощетинилась штыками, словно гигантский дикобраз.

— Стена! — крикнула Молли паровику, когда два каторжника устремились в их сторону. — Испробуй на ней свой голос!

Слоустэк развернулся лицом к каменному проходу и прокричал на боевой частоте рыцарей-паровиков. От мощного крика сотряслась голосовая коробка, а стены начали покрываться паутиной трещин.

По проходу прокатился клубок черной энергии — это из человеческих глоток вырвался вой двух нечеловеческих духов. Трещины на стене сделались еще заметнее, еще крупнее. Сначала медленно, а затем все быстрее и быстрее стена стала рушиться, не выдержав давления магмы, рвущейся наружу из глубин земли. В разные стороны полетели осколки зеленого камня, столь любимого чимеками, вслед за ними брызнул фонтан расплавленной скальной породы.

Молли заметила, что оба каторжника при помощи черного света пытались сдержать наступление магмы, однако были вынуждены отойти назад. Правда, в следующий момент прямо перед ней и паровиком с потолка обрушился кусок скалы, и преследователи пропали из виду. Магма, пойманная под нижним краем двери, начала с шипением остывать у их ног.

— Мягкотелая Молли, ты представляешь себе, чем мы рисковали? Что, если бы замок на двери не сработал?

— Тогда, если бы мы с тобой отправились в странствия по Великому Кругу, эти двое составили бы нам компанию. — Она указала на кристаллические наросты на каменном полу. — Пожарный сенсор сломан, я это чувствую. У него какой-то неправильный вид. Но вот тот, на другой стороне, похоже, исправен.

Слоустэк издал свист — частично от облегчения, частично от отчаяния.

— Давай проверим, смогут ли твои чувства привести нас к Гексмашине.

— У тебя хороший голос, Слоустэк. Тебе следовало бы быть рыцарем.

Паровик оставил без внимания ее слова. Туннели, по которым они теперь шли, стали другими: уже не грубо вырубленные проходы, а искусно украшенные коридоры. Потолок поддерживали дорические колонны, словно мастера бывшей империи нарочно решили показать свое мастерство там, где его никто не увидит, на самых глубоких уровнях. Что осталось прежним — так это нестерпимая жара и разбитые кристаллические приспособления на полу, которым по идее, будь они целы, надлежало охлаждать воздух. Иногда беглецам на пути попадался исправный охладительный кристалл. Он светился и, вибрируя от натуги, негромко гудел, пытаясь пусть немного, но все-таки охладить изнуряющий жар.