Дикое поле

, как игла, струя пламени из запального отверстия, и только после этого наконец-то грохнул выстрел.

Приклад шибанул в плечо - Юля, взмахнув руками, отлетела назад, растянувшись на утоптанной земле стены.

- От блин, паразит! Ни хрена себе! - захлопала она глазами. - Ты бы еще гаубицу к ружейному прикладу привязал...

- Юленька, что с тобой?! - Варлам испуганно наклонился и поднял ее на руки. - Что с тобой, любая?

- Пусти, больно, - коснувшись ногами почвы, она осторожно потрогала плечо, покачала рукой. - Кажись, ничего не сломано.

- Так что, нельзя из нее стрелять? - покосился боярин на пищаль.

- Можно, только отдача замучит. Подожди, дай подумать...

Юля зачесала свой остренький носик, пытаясь оживить познания в области артиллерии. Поставить на лафет? Неуклюже получится - ни на цель толком навести, ни угол возвышения придать. Да и мелковата пищаль для пушечного лафета. По меркам двадцатого века, по силе выстрела примерно крупнокалиберный пулемет получается. Турель нужна. Чтобы и отдачу гасила, и целиться не мешала.

- Значит, так. - Она снова потерла отбитое плечо. - Берешь железный стержень с палец толщиной и в два твоих указательных пальца длиной. Сверлишь отверстие в прикладе под стволом и в бревнышке с руку толщиной. Втыкаешь стержень в бревно, сверху насаживаешь пищаль. Получается, она может крутиться вправо-влево. А чтобы вверх-вниз можно было наводить, бревнышко не приколачиваешь к частоколу, кладешь на уши, вдвигаешь в петли, делаешь дырки вертикальных бревнах и приколачиваешь уже их. Короче, чтобы бревно тоже могло проворачиваться. Понял?

- Понял, Касьян? - дернул бородой Варлам.

- Сделаю, боярин, - кивнул смерд.

- Русские, сдавайтесь! Вам не устоять! - От неожиданного клича все повернулись к стене проводили взглядом несущегося во весь опор татарина.

- Чижика вам с маслом в задний проход, - презрительно сплюнула Юля и поморщилась от резкой боли. - Пойду в погреб схожу, холодненького чего плечу приложить... Опять синяк будет. Везет мне последнее время.

Теперь, когда она спустилась со стены, на боярыню смотрели уже не с недовольством, а с восхищением: низко кланялись, крестились, кое-кто пытался по целовать руку - бывшая комсомолка с непривычки отдергивала.

- Уберегла... заступница наша... упредила, увела... Спасла от неволи негаданной...

Юля поняла, что еще немного - и у нее начнется мания величия. Она ускорила шаг и торопливо нырнула в погреб.

Последующие два дня вся осада заключалась в том что время от времени вокруг усадьбы начинали носиться всадники, громко предлагая сдаться. Злящиеся мужики иногда пытались попасть в них стрелой, но за все время это получилось только один раз - да и то ранили не всадника, а лошадь. Попасть в одиночного воина из пищали Юля даже и не пыталась. Пищаль не лук: попробуй выцели его, если с момента нажатия на спуск и до выстрела едва не две секунды проходит!

К вечеру второго дня к татарскому лагерю начали подходить новые сотни численность врага