Спартак

огой читатель, наверняка догадались уже. Я ведь ничего не выдумал, я совершенно реальный бунт описал. Только случился он не в далекой Капуе двадцать один век назад, а поближе и не так давно. Год 1917-й, раннее утро 27 февраля, Петроград, казармы лейб-гвардии Волынского полка. Так тогда все и началось…

Почему Спартак мог действовать именно ТАК? А потому, дорогой читатель, что бунтуют везде одинаково. И ничего нового за двадцать один век в этом жутком деле не придумали. Уверен!

А дальше — все понятно. Вы ведь сценарий побега с товарищами своими не один раз проговаривали. Сейчас тревогу объявят, сейчас рожок сигнальный запоет, стража из караульной выскочит. Не страшно! И то, что народ во дворе безоружный, — тоже не страшно. Даже то, что вышли не все, две сотни всего, остальные по углам забились, — не страшно. Двести человек хватит, у страха глаза велики, сейчас Батиату кажется, что не школа бунтует — Ганнибал в Капую ворвался.

И систему охраны вы изучили. Ведь куда дежурная смена бросится? Первым делом, понятно, к воротам — тем, что со двора на улицу ведут. Вон, уже прибежали, копьями ощетинились, щиты сомкнули! А другие стражники возле оружейной толпятся. Тоже логично — нельзя бунтарей к оружию подпускать. Все же остальные "палача" Батиата телами прикрывают, потому как очень многие сейчас Батиатовым телом заинтересоваться могут.

Ну и прекрасно! Можете для верности проорать: "Даешь Батиата!" — чтобы страшнее было. А Крикс уже толпу к воротам ведет, а Эномай возле оружейной…

Догадались? Увы, обычаи бунта везде одинаковы — чтобы вытащить СВОИХ, требуется закрыться ЧУЖИМИ. Стеной тел закрыться, кучей мяса. Сейчас охранники безоружную толпу колоть и рубить станут, а там и городская стража подоспеет. Быть резне! Не прорвется никто ни через ворота, ни через двери оружейной. Вот уже первые лужи крови под сандалиями и калигами хлюпают, вот уже охранники с вертухаями начинают в себя приходить, а Батиат-"палач" из окна команды отдавать пытается, ровно Сципион какой-то…

Вы не смотрите — некогда вам, вы уже возле кухни. А рядом с вами — ВАШИ, что незаметненько этак сквозь орущую толпу просочились. И другие, что поумнее да повнимательнее. Сколько вас? Не важно, потом. Сейчас удирать нужно, а не подсчеты вести.

Дверь кухни открыта, изнутри осточертевшей Ячменной похлебкой несет, одуревший от ужаса повар спрятаться пытается — прямо в котел кипящий… Ну, чего ждете? Пока дверь, что на улицу ведет, запрут? Так ведь уже заперли, сволочи! Ничего, это не дверь оружейной, железом не обита. Выломаем!

Вперед!

И не забудьте команду отдать, чтобы орлы ваши прихватили все полезное — ножи кухонные, вертела, топоры для разделки мяса. Оружие не боевое, но в умелых руках чудеса сотворить может. И припасов захватите. Вон, копченая баранья нога на вас так и смотрит!

Вот и все, дорогой читатель. Впереди у вас пустая улица, где-то дальше, у ворот школьных, крики, стража городская калигами по мостовой топает и доспехами звенит. А вам — через всю Капую к другим