Чаша гнева

ак что, клянусь Святым Отремуаном, не стоит спешить!

Робер, желавший побыстрее сесть в седло, смутился и принялся проверять сбрую, от которой иной раз зависит жизнь рыцаря в бою.

– Но разве не стоит поспешить на помощь осажденным? – пробормотал он несмело.

– Не стоит, – ответил лейтенант десятка, к которому был приписан молодой нормандец, – я служил в Сафете и знаю его укрепления. Рвы вокруг замка глубоки, а гарнизон – велик. Осадные машины в горы затащить трудно, так что последователи Мухаммеда только зубы себе обломают {[132]} ! Раз уж они не взяли его раньше, то не возьмут и за то время, что мы потратим на подготовку атаки! Королю и прочим предводителям это хорошо известно…

Совещание командиров, вопреки предсказанию брата Анри, закончилось быстро. Магистр спешно занял место во главе своих рыцарей, и рядом с ним тут же поднялось знамя, удерживаемое пока в свернутом виде – знак готовности к бою.

– Похоже, мы будем в резерве, – сообщил лейтенант, глядя, как в боевой порядок строятся воины баронов королевства и самого короля Амори. Лес пик поднимался над отрядами пехоты, шагали сотни стрелков, рыцари группировались около значков своих сеньоров.

– Верное решение, – одобрил брат Анри, – слишком тут узко, чтобы идти в наступление всеми силами. Вот только позиция не самая лучшая…

Действительно, склон, поднимающийся к крепости, был не очень широк. Христианам предстояло наступать вверх, в то время как мусульмане могли отражать их натиск с гораздо большим удобством.

Повинуясь сигналу труб, войско двинулось, точно единое живое существо. Сарацины, так и не прекратившие осады замка, выжидали. У них было достаточно воинов, чтобы держать в напряжении гарнизон, не давая ударить себе во фланг, и сражаться с подошедшей с юга армией.

Лишь когда воины короля Амори преодолели половину подъема до Сафета, свистнули первые стрелы. Лучники христиан отвечали, но без особого успеха.

– Они должны двигаться быстрее! – воскликнул лейтенант. Шлема он пока не надел, и видно было, как напряженно опытный воин смотрит на битву. – Иначе их всех перестреляют!

В этот момент над рядами мусульманского воинства взметнулись знамена.

– Ого! – покачал головой брат Анри, лицо его сделалось озабоченным. – Здесь Аз-Захир, да и Аль-Мансур! Нам придется нелегко! Счастье, если султан не успел прислать им подкреплений!

Волна сарацинских всадников перехлестнула через гребень склона, точно настоящая вода, прорвавшая плотину. Слышался тонкий визжащий крик, изогнутые сабли сверкали под солнцем.

С лязгом и грохотом отряды столкнулись. Удар отбросил воинство латинян. Видно было, как падают тела, как огромная масса людей колеблется то туда, то сюда. Серые камни склона окрасились кровью.

Робер ощущал, как солнце нагревает натянутый на голову кольчужный капюшон, но не обращал на это внимания, весь захваченный зрелищем грандиозного человекоубийства, которое развернулось прямо перед его глазами. Впервые он видел сражение, в котором участвовали многие