Зазеркальные близнецы

де-нибудь в России-икс бесследно пропал некий Георгий Вельяминов, скажем, бухгалтер, чтобы объявиться на Земле-2 в роли жандармского штаб-ротмистра? Почему бы и нет? Судя по всему, в Санкт-Петербург вместе с Бежецким и Бекбулатовым он не собирался, более того, сдав Александра с рук на руки последнему, стал постепенно отдаляться, ссылаясь на занятость.

А не ждет ли где-нибудь своего часа и Бежецкий-третий? Бр-р-р. Нужно как можно меньше думать на эту тему…

6

— Александр Павлович, прошу вас пройти контроль. Не волнуйтесь, не делайте резких движений.

Прапорщик дворцовой охраны в своем шитом золотом черном, смахивающем на камергерский мундире и высокой медвежьей шапке дворцовых гренадер — сама вежливость — держа в руках новенькое служебное удостоверение ротмистра, указывал на сверкающий никелем стенд.

Александр, повинуясь указаниям, вставил обе ладони в специальные вырезы на передней панели и прижался лицом к обрезиненной маске прибора, более всего напоминавшего бинокулярный микроскоп. Полный контроль включал не только проверку отпечатков пальцев и состава пота входившего, но и сличение рисунка радужной оболочки его глаз с эталонами, хранящимися в банке данных дворцовой охранной системы. Бежецкий теоретически был хорошо знаком с принципом работы данного агрегата, но, когда его запястья, мягко, но властно охватили стальные “колодки”, а в глаза вкрадчиво заглянул зеленый лучик, сердце непроизвольно екнуло. Само собой, бояться ротмистру было нечего, но черт ее знает, эту машину…

Наконец электронный контролер довольно пискнул и, мигнув зеленым огоньком, как будто козырнув, отпустил Александра. Живой его сотоварищ тоже лихо кинул ладонь к шапке (как он не парится в такой?) и приколол именную карточку к отвороту пиджака Бежецкого. Удостоверение же непреклонно было отправлено в сейф, закамуфлированный под шкафчик в стиле ампир.

— Получите в конце дня, господин ротмистр. Извините, порядок такой.

Пожав плечами, Александр направился к лифту, автоматически потирая запястья, еще помнящие кратковременное стальное пожатие. Ощущение не из самых приятных.

Новая страница в жизни ротмистра Александра Бежецкого, ныне сотрудника его императорского величества собственной дворцовой охраны, была перевернута.
* * *

Кстати, Ленка, свинка такая, как выяснилось, все-таки оказалась в курсе. Когда утром, вернувшись от родителей, Александр заскочил на пару минут домой, горничная Клара, сухо поздоровавшись с недолюбливаемым ею господином (за то, что не немец, за то, что редко появляется дома, за то, что, как ей кажется, напропалую изменяет хозяйке, и еще бог знает за что), протянула ему длиннющий факсовский свиток, в котором дражайшая половина со своей прелестной непосредственностью и высокомерным пренебрежением к столь нелюбимой ею “руссиш грамматик” поздравляла его с новой должностью, сообщала о своих новостях, переживаниях, снах, здоровье своем и многочисленных тетушек, дядюшек, кузенов, кузин и даже чудом сохранившегося чуть ли не с бисмарковских