Если смерть проснется

и ко мне попал. Я тебя накормил и подарил бритву. Как, хорошо бреет?

Войчемир кивнул, хотя, как часто это бывало, с трудом мог уследить за рассуждениями Сварга. Бритва тут при чем?

— …Вся моя заслуга — то, что я тебя не прикончил, как Рацимир Валадара. Так?

Войча вздрогнул. Вспомнилось, как он сомневался в Сварге, и ему стало стыдно. Зачем брат говорит об этом?

— А теперь речь пойдет о Железном Венце. Понимаешь?

— Понимаю…

— Тогда зачем ты бежал ко мне? Ты же мог догадаться, что если я не признал Рацимира, то сам хочу стать Светлым!

Войчемиру стало жарко.

— Но… Но я-то при чем! — в отчаянии воскликнул он.

— Ты сын Жихослава, брат… Из жара Войчу бросило в холод. Матушка Сва, так ведь и братан Рацимир о том же говорил!

— Но батя же не был Светлым! По праву… Этому… Лествичному… Я же изгой, братан!

Сварг долго молчал, затем спросил негромко, равнодушно:

— Тебе это дядя сказал?

— Ну да! — обрадовался Войча. — Он, как я из Валина приехал, сразу мне и объяснил. Вот ежели бы батя мой стал Светлым, хотя бы на денек…

— Вот тогда мы бы с тобой повоевали! — Сварг улыбнулся, резко встал и вновь наполнил чаши. Войчемир сразу успокоился. Раз братан шутит, значит все в порядке. Но почему и он вспомнил о Жихославе? Тай-Тэнгри, Рацимир, теперь Сварг…

— А меня признаешь? — внезапно спросил Сварг, и Войча чуть не поперхнулся сладким терпим вином. — Если я надену Железный Венец?

— Не знаю, — честно ответил Войчемир и тут же испугался, что брат его неверно поймет.

— Я… Понимаешь…— слова рождались медленно, с трудом, хотя Войча думал об этом не раз и не два. — Я в семье вроде как лишний. Зря меня дядя из Ольмина вызвал. Там я хоть не мешал никому! А теперь… Ведь дядя хотел престол братишке Уладу завещать…

— Но не успел, — тут же заметил Сварг, и Войча увидел, что глаза брата вновь стали серьезными.

— …Ну, не успел, конечно, — поспешил согласиться он. — Значит, как решать надо? Собраться вместе, поговорить…

Глаза Сварга округлились, несколько мгновений он молчал, а затем рухнул на подушки, заливаясь хохотом. Войча недоуменно пожал плечами. И чего он такого сказал? Самое обычное дело: собирается семья, делят наследство…

— Ой! Не могу! Убил! — Сварг попытался приподняться, но новый приступ смеха вновь бросил его на подушки. — Войча! Что ты говоришь? Ты хоть подумал, что ты говоришь?

Войча чуть не ответил: «Подумал», но сдержался. Как бы братан Сварг и вправду от смеха не помер.

— Ну и дурак же Рацимир! — Сварг с трудом встал, вытирая слезы. — Тебя — и в поруб! Войча, братец, признай меня Светлым, а?

Трудно было понять, шутит Сварг или говорит серьезно. На всякий случай Войчемир усмехнулся чтобы брат не решил, будто он посмеяться не любит.

— Я тебе Тустань подарю. Будешь у сиверов наместником — ты и твои дети. Ты же там родился там твоего отца помнят…

И вдруг Войча понял, что шутки кончились.

— Ну-у-у… Если это тебе надо… А может, все-таки вместе решим? Помиритесь же вы с Рацимиром когда-нибудь?

Сварг