Диомед, сын Тидея. Книга 2. Вернусь не я

! Кур-р-р-р-р-р!
Бой, о богиня, воспой возле стен Аскалона-твердыни.Страшный, немало исторгнувший душ достославных ахеян,Что из-за моря пришли, совершив дел великих премного.Начали бой аскалонцы, гордынею страшной ведомы,Дети Астарты Великой, чей храм златостенный воздвигсяСтогнов среди городских. Лишь поднялася Эос над миром,Керы послышался глас: то отверзлись врата городские,Тяжкие, медью покрытые. К бою, сыны Аскалона!Мерною поступью по полю движутся рати.Вот броненосцы грядут в медно-звонких халебских доспехах.Вот колесницы несутся, конями борзыми влекомы.Страшные! Серп остролезвый колесные оси украсил.Лучники всех впереди, и свистят медножальные стрелы.Грозно идет Аскалон, но ахеи готовы к сраженью.Исстари люб им Арей! Ополчились на битву герои.Словно ко брегу гремучему быстрые волны морскиеИдут, гряда за грядой, клубимые ветром-Зефиром;Прежде средь моря они воздымаются; после, нахлынув,С громом о берег дробятся ужасным, и выше утесовВолны понурые плещут и брызжут соленую пену, -Так непрестанно, толпа за толпою, ахейцев фалангиВ бой устремляются; каждой из них отдает повеленьяВождь, а воины идут в молчании; всякий спросил бы:Столько народа идущего в персях имеют ли голос?Вои молчат, почитая начальников. Пышно на всех ихПестрые сбруи сияют, под коими шествуют стройно.Их враг, словно овцы, богатого мужа в овчарне,Стоя тмочисленно, млеком наполнив дойницы,Все беспрестанно блеют, отвечая блеянию агнцев, -Крик же такой аскалонцев гремел по их рати великой.Их возбуждает Астарта, ахеев же – боги родные.Молча на битву грядет воевода Тидид-бранолюбец,На колеснице вздымаясь, с ним рядом Сфенел, Капанея,Мужа великого сын, сам же славы отцовской достойный.Хмурится он, Диомед же, напротив, смеется:Люб браноносцу Арей – и сам он Арею подобен,Богу ужасному, что ненавистен всем смертным,Ниже бессмертным. Душа его к битве влекома.Рати, одна на другую идущие, чуть соступились.Разом сразилися кожи, сразилися копья и силыВоинов, медью одеянных, выпуклобляшные разомСшиблись щиты со щитами; гром раздался ужасный.Вместе смешались победные крики и стоныВоев губящих и гибнущих; кровью земля заструилась.Словно когда две реки наводненные, с гор низвергаясь,Обе в долину единую бурные воды сливают,Обе из шумных истоков бросаясь в пучинную пропасть;Шум их далеко пастырь с утеса нагорного слышит, -Так от сразившихся воинств и гром разлиялся, и ужас.Грозно взглянув на врагов, воскипел Диомед благородныйГневом великим: «Ужель не нужна им пощада?Смерти-Таната они, что на крыльях летает железных,Жаждут? Ну что ж, устремимся – и вспомним кипящую храбрость!»Рек – и с высот колесницы с оружием прянул на землю.Страшно медь зазвучала вкруг персей царя Диомеда,В бой полетевшего; мужа храбрейшего обнял бы ужас.Глянули боги на землю, и слово родилось златое:«Горе тебе Аскалон! И мужам аскалонским всем – горе!»

– Ну мы им и дали, Тидид! Ох, дали! Прямо как под Фивами, да?
– Горек глоток из чужого колодца!Хей-я! Хей-я!Тленом разит запах хлеба чужого!Хей-я! Хей-я! Солнце чужое огнем