Слуга царю...

шенных.

Дело в том, что на традиционные полковые обеды с высочайшим присутствием по заведенному десятки лет назад обычаю съезжались все пребывающие в здравии бывшие, так называемые старые, командиры, которых, кроме упомянутого уже Победоносцева, насчитывалось немало, а также многие из офицеров, прежде служивших в рядах полка. Теперь двор Собрания, мощенный по старинке брусчаткой (да, собственно, мостовая работы мастеров своего дела с середины XIX столетия, когда и было воздвигнуто нынешнее здание на месте сгоревшего во время подобного обеда, в особенном ремонте, кроме косметического, не нуждалась), был весь, без малейшего промежутка, в несколько рядов заставлен автомобилями. Хочется назвать их разномастными, но таковыми они не являлись по определению: здесь были собраны исключительно солидные представительские авто, в большинстве своем «Руссо-Балты» нескольких последних моделей с редким включением «мерседесов», «ландскрон» и подобных им. Царил на стихийной автостоянке его величество черный цвет во всех своих вариациях и оттенках (если можно говорить об оттенках черного цвета). Лишь где-то на отшибе, подобно тому как некоторые гостеприимные хозяева сваливают собственную обувь, чтобы освободить место для гостевой, пестрела невеликая кучка более простых железных коней, принадлежавших офицерам полка. Где-то там затерялась и «кабарга» Бежецкого… Естественно, почетное место перед подъездом занять никто не посмел, и импераюрскому кортежу предстояло там весьма вольготно разместиться.

В ожидании государя все две с лишним сотни предвкушающих обед мужчин самого разного возраста поодиночке и компаниями дефилировали в просторной гостиной между столиками, уставленными всевозможной легкой закуской и слабеньким горячительным вроде сухого вина или пива, отдавая в большинстве своем должное как первому, так и второму. Присутствовали здесь все поколения «царицыных улан», от юного Петеньки Трубецкого, впервые появившегося на подобном мероприятии не так уж давно, до восьмидесятивосьмилетнего патриарха князя Орбелиани, смахивающего на досточтимого Суворова бодрого сухонького старичка, вышедшего в отставку ротмистром лет сорок назад, но и по сей день не избегавшего возможности слегка промочить горло в приятной компании. Злые языки утверждали, что именно пристрастием к подобного рода времяпрепровождению почтенный Михаил Вахтангович и свел в могилу поочередно всех своих четырех жен, чтобы жениться двенадцать лет назад на молоденькой тогда княжне Ломидзе — Садогуровой.

Александр, в парадном мундире конечно же, находился среди гостей, вынужденный поминутно раскланиваться, пожимать протянутые ладони, а то и слегка обниматься с тем или иным бывшим или действующим офицером. Конечно же, Бежецкий не был новичком в этом просторном аквариуме, наполненном яркими представителями вида «царицынус уланус», — еще полтора с лишним десятка лет назад его посвятили в ряды уланского братства, сопливого еще подпоручика, едва привыкшего к звездочкам на плечах… Мог ли он мечтать тогда о