Если смерть проснется

часов. Лазутчики и беглецы пробираются по ночам, днем же лучше отдыхать. Правило старое — и надежное. Одно плохо — ночью легче сбиться с пути, но Войча надеялся, что тропа все-таки приведет его к старой границе.

Войчемир проснулся после полудня, отдохнувший и голодный. Провизии в мешке оказалось не очень много, но зато там было копченое мясо, и Войча с наслаждением вонзил зубы в самый сочный кусок. Странно — зубы перестали болеть. Разве что слегка ныли, но это казалось сущей ерундой. Поев, Войча наконец-то почувствовал себя человеком, лишь неопрятная бородища слегка его смущала. Но с этим можно подождать, не бриться же плохо заточенным скрамасаксом!

В холодном осеннем лесу было тихо. Даже птицы исчезли — не иначе, как рассказывают старики, улетели в далекий Ирий. До темноты было далеко, но Войча решил рискнуть. Он выехал на тропу и не спеша направился на закат.

Вокруг все было желтым и красным — осенняя листва покрывала землю. Среди желтых крон странно смотрелись редкие темно-зеленые пятна старых елей. Несколько раз тропу пересекали зайцы, из чащобы выглянул могучий лось, и Войчемир понял, что заехал в самую глушь, где зверье все еще непуганое, не боящееся человека. Это порадовало. Правда, а такой чащобе можно встретить не только зайцев, но даже навы теперь не казались опасными. Страшновато, конечно, но не страшнее сырого поруба. Вот люди — этих действительно следовало опасаться.

Избушку, точнее небольшую полуземлянку, едва выглядывавшую из-под кучи старых листьев, покрывавших черные доски крыши, Войча заметил уже под вечер, когда начинало смеркаться. Домишко стоял посреди поляны, тропа проходила чуть в стороне, и Войчемир наверняка проехал бы мимо и не заметил, если бы не пожелтевший медвежий череп, торчавший на колу. Такие черепа обычно украшали жилища охотников, а вот лошадиных следовало опасаться — того и гляди нарвешься на кобника, а то и чаклуна. Войча придержал коня и огляделся. Возле дома пусто, не дымила небольшая печь-каменка, пристроенная слева от входа, да и выглядела поляна как-то весьма заброшенно. Сразу же вспомнилась другая поляна и скелет на пороге старой избушки. Впрочем, теперь следовало опасаться живых, а не мертвых. Мертвецы едва ли поспешат в ближайшее село с изветом о беглеце, проехавшем мимо их избы.

Подумав, Войча решил разобраться и с домом, и с его обитателями. Но, подъехав ближе, понял — разбираться не с кем. Дом был пуст. Полусорванная дверь косо висела на одной петле, а из темного входа несло сыростью и плесенью. Внутри стояла лавка, на земляном полу валялось несколько мисок — глиняных и берестяных, а в углу лежала ложка. Больше в доме ничего не оказалось, за исключением скелета — но не человеческого, а собачьего.

Итак, домишко был брошен, и брошен давно.

Можно спокойно ехать дальше, тем более, что ночевать в подобном месте не тянуло, но Войчемир решил отдохнуть пару часов и заодно дать попастись коню. Впереди — ночь, лишний привал не помешает…

В дом заходить он не стал, устроившись у печурки.