Слово шамана

крутящимся рядом.

– А-а, Константин Алексеевич приехал, – кивнул Иван Васильевич. – Как дорога?

– Да по снежку молодому и прокатиться приятно, государь, – одной головой поклонился Росин. – Вот только смотрю, темновато у вас во дворце. Слюда обмерзла, ставни местами закрыты. Я так мыслю, стекла вам нужно купить на моей мануфактуре. С ними и светло, и тепло, и видно, что снаружи творится.

– Вижу, вижу, – рассмеялся правитель. – Совсем ты в купцы заделался. Только и знаешь, что продать чего-нибудь, или заказ в приказе вытребовать. Мзду дьякам, сказывали, давал!

– Ну да, – кивнул Росин. – А они бегали от меня по двору и кричали “Не надо!” Куда денешься, коли без “подмазки” порох гранулированный травой сушеной обзывают? А продать захочешь, так сразу “Государь не велит”... Хоть бы одно чего выбрали, право слово.

– Что же это, порох у купцов в приказе не покупают? – удивленно взглянул Иван Васильевич на боярского сына Толбузина.

– Сказывают, все погреба забиты, государь, – пожал плечами опричник. – Все крепости снаряжены по полному призору, и потребности насущные так же пополняются с лихвой.

– Ну, коли с лихвой, – пожал плечами Иван Васильевич, – вели объявить мое дозволение зелье огненное всем охотникам невозбранно продавать! Пусть привыкают...

– Скажи, государь, – подступил ближе Росин. – Неужто снадобье колдуна узкоглазого не помогло?

– От болей суставных? Да помогло, Константин Алексеевич, помогло. Ныне никаких болезней не чувствую.

– А чего тогда лекарь тут крутится? – указал головой на тощего немца гость.

– Пусть, – отмахнулся царь. – Митрополит Филипп мне и так все уши прожужжал. Дескать, не по-божески помощь у колдунов принимать. Душу погубить можно... Вот только схизматиком этим и отговариваюсь. На него митрополит косится, но терпит. Вроде как за христианина считает.

– Кровопийцы они все, – кратко высказал свое мнение Росин. – Кровопийцы и жулики. Хоть кровь пускать себе не давайте, государь. Зарежет.

– Ты меня не пугай, Константин Алексеевич, – покачал головой царь. – Мне и так есть чего опасаться.

– Так почто звал, государь? – тоже посерьезнел Костя. – К чему готовиться.

– К чародейству, – поднялся с трона Иван Васильевич и спустился к гостю. – Решил я, по примеру басурман проклятых, к силам колдовским прибегнуть. Силы неведомые призвать. А поскольку касаться дела сего мне митрополит запретил настрого, то поручаю его тебе. Хитроумие твое нам известно, как и бесстрашие к ведуньям и чернокнижникам всяким. Тебе, стало быть, их на службу и звать.

– Опять? – не понял Росин. – Ведь сортировал же уже!

– С ними службу исполнять и станешь, – подал голос Андрей Толбузин. – Все в целости дома у меня сидят. Сберег, прости Господи.

– Тогда что от меня нужно?

– Нужно заставить их чародейство важное свершить, – глядя прямо в глаза Росина, сообщил царь. – И уверенность поиметь, что действенно оно, а не ради корыстия изображается.

– Порчу на кого навести, или сглаз снять?

– Рать османскую остановить.

– Войско