Бесконечное лето: Эксперимент (СИ)

И дверь захлопнулась за моей спиной. Да, неудача. Ничего, доберемся и до этого. «Чтобы не как в прошлый раз, ага».

***

Время тянулось неспешно. Очередной аргумент не в пользу «сонной гипотезы», во сне время как раз летит как экспресс, а заодно присутствует и «монтаж», когда сцены сменяются так быстро, что не успеваешь их осмыслить. Тут хочешь — не хочешь, а в очередной раз задумаешься — а сон ли это вообще? Может, меня погрузили в гипноз? Транс? Медицинскую кому? Господи, кома-то тут причем? Да и зачем, с какой целью?

Но поверить в этот пионерлагерь как в доподлинную реальность было, конечно, еще тяжелее.

— Доброе утро! — громыхнул я прямо на входе в библиотеку, скалясь в дебильной ухмылке. Сидящая за столом девушка в очках подняла голову и уставилась на меня со смесью раздражения и любопытства. — Имею желание записаться в ваш прекрасный клуб любителей книги!

Девушка вздохнула.

— Новенький небось? — сварливо поинтересовалась она. — И что вас всех именно ко мне несет, будто медом намазано?

— С детства питаю неизъяснимую любовь к книгам, мадам! — отрапортовал я, щелкнув каблуками. — Не могу прожить без них буквально ни дня, мадам! Осмелюсь заметить, мадам…

— О господи, — простонала девушка, — ну почему мне вечно достаются идиоты? Обходной тебе? Давай бумажку и проваливай!

Я отдал бумажку, раздражительная девчонка что-то черкнула на нем и подтолкнула обратно. Но я раздумал уходить.

— А есть у вас что-то из периодики? Газетные подшивки? «Наука и техника», «Химия и жизнь», «Ровесник»? Мы дома не выписываем, так хоть здесь ознакомлюсь.

Девушка (на столе была табличка, сообщающая, что ее зовут Женя) закатила глаза, что-то прорычала, но поднялась и удалилась куда-то. Надеюсь, с возвратом.

Сзади раздались легкие шаги — в библиотеку зашла незнакомая пока что фея с фиолетовыми волосами, завязанными в два смешных хвостика. Увидев незнакомого человека, она остановилась и ойкнула.

— Мадемуазель, прошу прощения, — сбиться в предыдущего настроя получилось не сразу. — Позвольте представиться, Алессандро де Шуази, граф де Этанмор, прибыл утренним дилижансом. Аншанте!

Девушка уставилась на меня совершенно безумными зелеными глазами, что-то пискнула, бочком-бочком протиснулась к столу и положила на нее какую-то книжку. После чего сбежала.

Да, не особенно я продвинулся в плане новых знакомств. А тем временем, заслышав голоса и прочие звуки, вернулась мрачная как туча девушка Женя. Вернулась не сама, а с кипой пыльных журналов.

«А журнальчики-то старые совсем, не новьё. Нет, это не Рио-де-Жанейро».

— Вот, — пыхтя как бегемот, сообщила Женя. — Что нашла.

Ну-с, поглядим. Так, «Новый мир», «Дружба народов» и подшивка «Иностранной литературы». Все старенькое, все начала восьмидесятых.

— Почему только антиквариат? — поинтересовался я нахально. — Самое новое — восемьдесят третьего года.

— Ну, прошлогоднее, — мрачно пояснила Женя. — За этот год не приехали пока.

Ага. Путем несложных вычислений получаем 1984 год в качестве текущего. Неплохо, неплохо. Обозрев в последний раз библиотеку и приметив самодельный бумажный кармашек с надписью ИЮЛЬ и листочком «23», я совсем обрадовался, вежливо поблагодарил, подхватил обходной и молодцевато удалился.

Кажется, Женя осталась не очень рада этому факту. Я пришел к этому выводу потому, что она что-то закричала мне в спину и даже попыталась остановить. Но некстати закрывшаяся дверь библиотеки лишила ее этой возможности.

Дальше — медпункт. Медсестра — мда, роковая женщина. И что она здесь работает? Ее такую… красивую везде с руками и ногами оторвут. Да и зачем она кому-то без рук и ног? Хм, что-то меня не туда понесло. Виола — это ее зовут так — поинтересовалась, нет ли жалоб, и не страдаю ли от хронических болезней. Сказал, что не страдаю, за исключением хронического недосыпа. Виола развеселилась, сказала, что меньше по ночам не пойми где лазить надо, и отправила вон.

Чего это она? Я вроде и не лазил нигде. Хотя это мысль. Тем более, что оговорочки, оговорочки… Ладно, сову эту мы разъясним. А хотя бы даже и совенка. Но — потом.

***

После медпункта я решил сделать перерыв. На обед, благо время как раз позволяло. Кормили, кстати, отменно, хотя повариха сперва отказывалась обслуживать человека не в форме и без галстука. Но потом, увидев обходной и проникнувшись историей про третий день не евшего паренька из голодающей в кольце враждебных капиталистических держав Венгрии (это я), подобрела и налила целых две порции борща.

Вообще-то Ружичка — это чешское имя, а не венгерское, но знать ей об этом было необязательно.

Осторожно маневрируя заполненным вкусностями подносом, я только-только приблизился к свободному столику, как вдруг…

— Хоп! Шлагбаум!

Подставленная нога сделала свое дело — я споткнулся, и, спасая хотя бы борщ, изо всех сил грохнул подносом по столу. Борщ уцелел, а вот компот удачно смешался с картофельным пюре и рыбной котлетой, образовав что-то похожее на традиционное японское блюдо «карэ райсу».

Диверсию устроила рыжая девчонка в задранной форменной рубашке, края которой были завязаны на загорелом животе узелком. Нахальные карие глаза задорно поблескивали. Я с трудом восстановил равновесие и опустился на скамейку рядом, выпрямив спину и устремив пустой взгляд вдаль.

— Нас, полагаю, не представили друг другу, сударыня, — глухо начал я. — Шталмейстер, виновный в этом промахе, казнен в полночь. Я же отныне буду звать вас Аской.

Если и был способ гарантированно ошарашить рыжую, то он был найден мной в этот жаркий летний день.

— Ч-что?! Ты что несешь? Тебя как зовут-то, герой?