Клыкастые страсти (СИ)

— Козловой.

— Козловой?

Я фыркнула. Козлова Виолетта Петровна, изволите ли? Хоть бы Машей назвали…

— Козловой, — надавил голосом Мечислав, прекращая мое хихиканье — они оставались без квалифицированной медицинской помощи. Займитесь Юлией Евгеньевной, а я пока прогуляюсь к руководству.

Он встал с кушетки и одним слитным движением выскользнул за дверь. Та даже не шелохнулась.

Медичка несколько секунд стояла, как вкопанная, потом взвыла что-то невнятное и бросилась вслед за вампиром. Виктор Аркадьевич ловко набросил мне на плечи халат.

— Идемте, Юля.

Я кивнула и вышла вслед за врачом из кабинета.

— Боюсь, что девушка уже у вас не работает, — вздохнула я.

Виктор Аркадьевич пожал плечами.

— А вам жалко?

— Нет.

Я не стерва, просто она первая начала.

— Вот и мне — нет. Эта зараза тут всех достала. Ее и взяли-то потому, что у нее тетя здесь главбушкой работает.

— Полагаю, что с сегодняшнего дня — не работает. Ничего, Мечислав новую подыщет, — махнула я рукой.

Врач вежливо приоткрыл передо мной дверь в процедурный кабинет. Я поблагодарила кивком головы, прошла и села на кушетку.

— Тем лучше. Меня эта трепетная фиалочка уже достала по самое дальше некуда, — Виктор Аркадьевич был безжалостен, как настоящий медик. — Блатная девушка, что тут еще скажешь? Ходячая головная боль. То она пациентов перепутает, то врачей, то карту по-теряет, то нахамит кому-нибудь… А уж как она уколы делала! Вы ее ногти видели?

Я пожала плечами.

— Симпатичный маникюр.

Девушка предпочитала нейл-дизайн в стиле «кровавых пальчиков» — длиннющие, сантиметра три, когти пожарно-красного цвета. Естественно, с росписью и стразами. Жуть.

— Она этим маникюром человек пять ободрала, когда спиртом место укола протирала. Мы ее с таким трудом выставили на ресепшен, чтобы хоть работу не губила…

— Теперь можете расслабиться, — махнула я рукой. — Мечислав не зверь, убить не убьет, но и в медицину эту дамочку больше не возьмут. Если только полы мыть на полставки.

— Хорошая идея, — хохотнул врач. — Но лучше вообще ее убрать отсюда.

— Уберем. Вместе с теткой, — пообещала я.

За те несколько минут, в которые мы обсуждали ногти, Виктор Аркадьевич успел осторожно промыть мне руки чем-то желтым.

— Такое ощущение, что вам в руки иголки втыкали, — поделился он впечатлениями. — или вы рылись в снегу…

— Летом?

— Юля, меня это не касается. Передо мной — пациент. Я — врач. И я собираюсь выполнить свои обязанности. А с допросами — к вашему другу.

Мужчина улыбнулся лукаво и весело. И я впервые пригляделась к его ауре. Хорошая. Желтая, голубая, зеленая, белая.

И с серебряным рисунком.

Ёёёёоооо!

— Вы — тоже оборотень?

Виктор Аркадьевич не стал ни смущаться, ни притворяться.

— И я, и кое-кто из руководства клиники, и моя жена. И, я надеюсь, мои дети тоже будут оборотнями. Если вы и правда сможете продлить беременность у наших женщин.

— А, так это вы ко мне просто подлизывались — «прозрела» я.

— Не-а. Я налаживал личностные контакты с непосредственным начальством, — парировал оборотень.

Я фыркнула — и тут же взвизгнула, потому что оборотень плюхнул мне на руки какую-то прохладную мазь.

— Зачем?!

— Надо. Ну-ка помажьте ее сами, как будто руки кремом мажете. — слушаюсь и повинуюсь — пробурчала я, принимаясь размазывать жирную пакость.

— Интересно, кудряшка, а я дождусь когда-нибудь от тебя таких приятных слов?

В дверях стоял Мечислав.

— А что — вам женщин мало? — огрызнулась я.

— Женщин — много. Ты — одна. Единственная и неповторимая.

— Я — такая, — гордо согласилась я. — а что там с блондинистой куклой? — пришлось уволить. Кстати надо будет завтра прислать сюда своего бухгалтера. Пусть посмотрит документы, и будем подбирать нового.

— А прежний?

— Уволен. Семейственность не идет на пользу делу.

— Ну и что я говорила?

— Мечислав Николаевич, вы нам просто жизнь спасаете, — засиял оборотень, заканчивая перебинтовывать мне руки.

— О! Кстати! А чего это он — Николаевич?

— Юля, я же не могу жить среди людей без паспорта! Вот и пришлось.

— Да-а? — Я впервые подумала о самом простом. — Мечислав, а какая у тебя фамилия?

Впервые я увидела, как вампир — смутился! Отвел взгляд в сторону и захлопал длиннющими — хоть бантик вяжи — ресницами.

— Любомирский.

— Любомирский Мечислав Николаевич? — попробовала я на вкус. — А по национальности ты — кто?

Почему-то я впервые задумалась, что в наш век нельзя обойтись без документов. И Мечислав должен быть где-то прописан, как-то отмечен и все в таком духе.

— Я — русский эмигрант с просторов Украины.

Вампир — хохол оказался для меня слишком сильным испытанием. Я закатилась почти истерическим смехом. И хохотала, пока Мечислав не погрузил меня в машину.

Глава 8.Как правильно ловить слонопотама

— Мечислав а у тебя клыки в сале не взянут?

— Юлька, не доставай шефа. — Вадим попытался меня успокоить, но — увы. После всех переживаний сегодняшнего вечера, качественно этого добиться можно было только лошадиной дозой снотворного. Или ударом по голове. На выбор.

— Это вообще про вампиров сказано, что «тиха украинская ночь, но надо перепрятать хлеб и сало»?

— Юлька, ну что ты привязалась? Подумаешь, Украина. Надо же было куда-то шефа приписать. А Киев ничуть не хуже остальных городов мира.

— Даже лучше, — я все еще заливалась дурацким смехом. — Мечислав, а тебе вообще как среди кацапов? Так ведь теперь называют русских?

— Да что за глупости ты несешь!? — наконец разозлился Его Неотразимость. — Хохлы, кацапы… пороть вас некому! Поколение идиотов! Лапшу вам вешают на уши, а вы и лопаете! А ты вообще знаешь, что первое государство, с которого все и пошло — и Россия, и все остальные — было основано еще в девятом веке и называлось Киевская Русь? А Киев оставался столицей вплоть до середины тринадцатого века! И никому в голову не приходило делиться по национальности. Нет, конечно, были поляне, древляне, уличи, радимичи, северяне… много разных народов, но все вместе они были русичи. А вот эта вся ахинея — хохлы, кацапы — это все придумалось позднее, чтобы легче было управлять дураками. Одно дело — когда брат отделяется от брата, вот, как Славка вас бросил. Подлость? Подлость! А если сказать, что это не старший брат, а злой хохол — или, например, мерзкий кацап, так вовсе и не предательство получается! Наоборот — похвальное деяние! Подонки во времена перестройки всех подробили, придумали эту глупость в свое оправдание, а теперь такие соплюшки, как ты повторяют эту мерзость, да еще и считают это смешным! Значит так, когда все это закончится, Вадим, ты сядешь — и займешься с Юлей историей. И чтобы я никаких расистских глупостей от нее не слышал. Никогда.

После этого даже я заткнулась. Впервые видела Мечислва настолько разозленным. Зацепило что-то…

То есть и раньше он сердился, когда подумал, что у меня что-то было с Сережей, но тогда — за дело, а сейчас? За пару слов? М-да…

До клуба мы ехали в гробовом молчании.

В «Трех шестерках» Мечислав протащил меня через заднюю дверь сразу в свой кабинет, усадил на диван и придвинул поближе столик.

— Ты что-нибудь хочешь, кудряшка? Я закажу.

Есть не хотелось. А вот пить…

— Апельсинового сока. Литр, — заказала я.

— Хорошо. Вадим, распорядись. Заодно найди мне остальных, и приходите все сюда. Будем…

— Думу думать, — подхватила я. Вадим улетучился. И правильно. Мне позарез надо было поговорить с Мечиславом наедине.

Кажется, вампиру тоже было, что мне сказать. Во всяком случае, начали мы практически одновременно:

— Мечислав…

— Пушистик…

Вампир замолчал и изящным жестом предложил мне продолжать. Я покачала голо-вой. — после тебя.

Как-то легко уже получается говорить вампиру «ты». Слишком легко…