Призраки прошлого

Пока Влад колдовал над панелью, мне пришла в голову, как мне показалось, гениальная мысль. Вытащив из рюкзака топорик, я поднялся по хлипкой металлической лесенке, закреплённой на стене, к оборудованию и начал аккуратно обрубать металлические крепления, которые росли из здоровенной тарелки.

– Эй, ты чего там делаешь? – подняв глаза на меня, поинтересовался Влад.

– Ничего. Работай, работай.

– Ты смотри у меня, ничего не сломай там, – шутливо предупредил он, углубившись в хитросплетение кнопочек, тумблеров, рычажков, светящихся индикаторов.

Обломав все, что торчало, я принялся крушить крепления, на которых держалась антенна. Она пошатнулась и с грохотом свалилась.

– Все готово! – возвестил Влад.

Я спрыгнул вниз и подошёл к нему. Влад торжественно поднёс руку к рычагу, опустил и в ту же секунду нас оглушил невыносимо громкий звук сирены. Мы испуганно переглянулись. Но я понял, шум исходил не из маяка, а снаружи. Выглянул и с облегчением увидел проходящий на горизонте красавец-теплоход с ярко горящими иллюминаторами, периодически издававший душераздирающий гудок.

– Идиоты, – облегчённо выдохнул я. – Весь город перебудят. Пошли отсюда.

Влад подошёл к окну, выглянул вниз и начал спускаться по верёвке. Я последовал за ним, спрыгнул на землю. Вдруг кто-то жёстко схватил меня сзади и заткнул рот. Я начал извиваться, пытаясь вывернуться, но силы были явно не равны. Краем глаза увидел темнеющую фигуру, которая держала Влада. Нас грубо запихнули в машину. Она снялась с места, сделала резкий поворот. И буквально через несколько минут затормозила, дверь распахнулась, и голос с кавказским акцентом произнёс:

– Вылезайте, приехали.

Рядом недобро ухмылялся Рахмет. Мы прошли по дорожке, усыпанной гравием, вошли в довольно тесную прихожую. Нас провели по длинному, глухому коридору, ввели в небольшую комнату с выцветшими обоями на стенах, парой продавленных кожаных кресел, диваном и колченогим деревянным столом. У окна совершенно предсказуемо я заметил тушу Розенштейна.

– Какая удача, – произнёс он ехидно, и плюхнулся в кресло, сцепив толстые короткие пальцы на пузе. – Одним выстрелом – двух птичек. И что вы делали на маяке?

– Влад показывал мне город с высоты птичьего полёта. Очень красиво, скажу я вам. Думаю, вам тоже стоит на это посмотреть, а то сидите здесь, чахните. Над златом своим.

– Юморист, – протянул Розенштейн ядовито. – Петросян Петросяныч.

– Давид, они вывели из строя панель управления и повредили антенну, – доложил Рахмет.

– Ах, Верстовский, мало того, что ты похитил ведущего актёра реалити-шоу, так ещё нанёс материальный ущерб владельцам, – с притворным сожалением проговорил продюсер. – А ведь они возлагали на тебя большие надежды. Хотели сделать звездой англоязычной версии своего канала, а ты их так подвёл.

– Передай Бенедикту Романовичу, вряд ли его шоу будет продолжаться, – возразил я. – Все материалы об этом ушли в московскую прокуратуру. А также все, что связано с убийством Северцева и тех жертв, которых убивали по твоему заказу. Северцев попал в кабалу к тебе, вынужден был участвовать в этом мерзком представлении, а когда понял, во что ввязался, грозился пойти в полицию. Поэтому ты заказал его убийство, а твой подручный подложил запонку Верхоланцева на место преступления. Правда, запонку я нашёл.

– Умный мальчик, – произнёс, осклабясь Розенштейн, давая понять, что совершенно не боится моих разоблачений. – Ну что ты ещё знаешь? – добавил он.

– Ты тянул из Мельгунова огромные деньги, делая вид, что поставляешь души для его сделки с силами Тьмы. Правда, он был очень не доволен, что вместо души Верхоланцева ты подсунул ему Милану. Она ведь свидетельница убийства Северцева, ты жаждал с ней разделаться, подстраивал несчастные случаи, толкнул на самоубийство.

– Интересно, откуда тебе это известно? – спросил Розенштейн с любопытством, но без тени страха. – Неужели Мельгунов поведал?

– Я подслушал твой разговор с Мельгуновым. Он орал, что платит тебе бешеные бабки, и не получает того, чего хочет. Он понял, что ты специально заставил сказать мне, что Милана решила уйти от мужа. Ты считал, я решу, что Милана и Мельгунов в сговоре. Но ты сделал одну маленькую ошибку, вернее две. Во-первых, я доверяю Милане. А, во-вторых, я знал, каким образом ты узнал о том, что мы собираемся пожениться. Ты приставил ко мне шпиков, которые следили за каждым моим шагом и подслушивали наши разговоры.

Розенштейн нахмурился, громко втянул ноздрями воздух и забарабанил по подлокотнику кресла.

– Мельгунов возмущался, что Милана осталась жива, – продолжил я. – И, может, в коме пролежать лет тридцать, а ты ответил ему … сейчас вспомню. Ты сказал: «Не волнуйся, Игорёк. Я об этом позабочусь. В самое кратчайшее время её душа будет твоей». Кстати, Верхоланцев в курсе всех твоих грязных делишек. Так что убивать нас, смысла нет.

Розенштейн расплылся в довольной улыбке, вальяжно развалившись в кресле.

– Верхоланцев на моей стороне, а когда я окажу ему неоценимую услугу, он закроет глаза на всё. Благодаря мне, он сможет избежать мучительного развода, делёжки имущества, полоскания грязного белья в прессе. И кто тебе сказал Верстовский, что я собираюсь вас убивать? Двое развесёлых парней, один из которых собрался жениться на богатой телке, на радостях упились в хлам, решили покататься. Но не справились с управлением – тачка упала в залив. И все, никаких проблем.

– Ты же хорошо понимаешь, что никто в несчастный случай не поверит, – жёстко заявил я, хотя ощущал, как начинает бить дрожь. – А ты ведь боялся, что из-за убийства репортёра сюда набежит пресса со всей страны.

Розенштейн нахмурился и переглянулся с Рахметом.

– И это знаешь? Ну-ну. Приятно иметь дело с таким противником. Считаем – боевая ничья. Но, если ты передал все материалы в прокуратуру, какого хрена вы полезли на маяк-то? – ехидно поинтересовался Розенштейн, и сам же торжествующе ответил: – Ты прекрасно понимал, что все это бесполезно. В этом деле замешены такие важные лица, что твой хреновый компромат – мусор, который можно сразу выкинуть в помойное ведро.

Я промолчал, Розенштейн почти полностью повторил мои слова, сказанные в кабинете Сергея. Неужели лже-менты, которые обыскивали дом, сумели установить жучков и все наши разговоры подслушивались? Или Сергей в сговоре с Розенштейном? Почему же тогда нас не схватили до того, как мы полезли на маяк?

– Интересный у нас с тобой разговор получится, – важно изрёк Розенштейн, увидев вошедшего молодого человека неприметной внешности, в наглухо застёгнутом, темно-синем костюме. – Пора вам отправляться в путешествие. Последнее.

Он довольно захихикал. Пара дюжих парней подошли ко мне, схватили за плечи, я успел обернуться и бросить:

– Розенштейн, я вернусь с того света и превращу твою жизнь в кошмар. Мы будем приходить к тебе вместе с Северцевым.

Я ожидал, что Розенштейн расхохочется, но неожиданно его толстое лицо, обычно румяное, круглое, вытянулось, посерело, маленькие глазки округлились и стали похожи на блюдца. Это продолжалось буквально пару секунд, потом он взял себя в руки. Сузив злобно глазки, пробурчал:

– Уведите их.

Нас с Владом вытащили в другую комнату, влили что-то обжигающее и вытолкнули наружу, где у входа в дом стояла разбитая тачка, бывшая когда-то Жигулями шестой модели. Один из подручных Розенштейна усадил меня на водительское кресло, я ощутил, как предательски засосало под ложечкой – руль, приборная панель были точь-в-точь, как из моего кошмара, когда меня спас дед. Правда, теперь я был не один, рядом находился Влад.

– Приятного пути! – загоготали парни.

Тачка снялась с места и покатилась вниз, под уклон. Я крутанул руль, он поддался, но ни тормоза, ни газ не работали.

– Ну и на кой хрен ты пудрил мозги этому гоблину? – спросил Влад. – Время хотел потянуть? Думал, к нам на помощь явится спаситель с калашом? Прям, как в поганом детективе.

– Извини, Влад.