Ламбрант (СИ)

Когда деревья стали редеть, а под ногами зашелестела мягкая трава, Павлов проявил бдительность и осмотрелся. На часах доходило одиннадцать вечера. Это в любом случае рано для всяких привидений и прочих инфернальных диковин, из-за чего бес расслабился и попробовал насладиться окружающей обстановкой. В какой-то степени она была приятной и не такой страшной, как представлялось студенту ранее. В этих покосившихся надгробиях и холмиках присутствовал свой шарм. Усевшись на одну из могил, парень присмотрелся к треснутой плите и разобрал на ней всего две цифры. Пользоваться фонариком или зажигалкой ему не понадобилось. Глаза прекрасно видели в темноте.

Размеры старого кладбища впечатляли. Здесь находились сотни могил, причём некоторые занимали весьма немалую площадь из-за какого-нибудь шикарного мемориала или склепа. И как их до сей поры никто не растащил на стройматериалы?.. Изучив парочку, Легонт лишь расстроился. Там нельзя было разобрать даже дату погребения, настолько обветшали все эти постройки. Для чего они нужны? Для кого? Неужели для мёртвых?..

Когда наступила полночь, Павлов прохаживался у западных границ Михайловского могильника, развлекая себя тем, что сшибал маленькие ржавые кресты на некоторых оградах. Погребения в этой части сохранились намного лучше. Были и такие, что совсем не пострадали от времени. Пока бес блуждал между аллеями, он натыкался на довольно симпатичные памятники, выполненные в форме застывших людей и ангелов. Прям целый парк, а не кладбище. Рукам уж очень хотелось побезобразничать над скульптурами. Особенно Легонта напрягали каменные распятия. Помнится, в своё время он с товарищами по вере много раз занимался вандализмом и переворачивал такие кресты вверх тормашками. Но сегодня ему нельзя бесчинствовать, и первокурсник продолжил обход.

У северной стороны, где зарослей было совсем мало, он повстречал ворон. Те усердно ковырялись в земле, но с его появлением расправили крылья и исчезли в тёмном небе. Проверяя ради любопытства, что они тут делали, Павлов поворошил траву и почувствовал что-то мокрое и скользкое.

—Фу,— отдёрнул он ладонь, когда понял, что это полуразложившаяся кисть чьей-то руки. И откуда она здесь взялась? Кому принадлежала?

Аккуратно приподняв гниющую плоть веточкой осины, Легонт брезгливо осмотрел её и перевернул. Рука была идеально отсечена. Запаха практически не ощущалось, но всё равно на душе стало как-то гадко.

Вдруг в небе что-то забрезжило, и сквозь рассеивающиеся тучки выглянула половинка луны. Легонт откинулся к соседней могильной плите и насторожился. Антипий-Креститель возникал именно при лунном свете, однако пока его присутствия не ощущалось. Просидев на корточках ещё минуту, Павлов вернулся к отрубленной руке и приметил ещё одно странное явление. Через две могилы от него что-то засветилось слабым сиреневым блеском. Спустя секунду неведомый предмет погас вместе с луной, но потом снова появился.

Оставив чужую руку в покое, бес подполз к нужному холмику и вгляделся в сияющий объект. Это был серп, самый обыкновенный и абсолютно не призрачный. Пока тучи не заслоняли бледную луну, он переливался. Когда же становилось темно, наточенное лезвие угасало. На всякий случай Легонт взял его в перчатках. Парень опять вслушался в тишину, огляделся и обнаружил ещё один серп, только теперь на противоположной могилке. Сложив первую находку в мешок, Павлов перекинулся к новому и убедился, что та ничем не отличается от прежнего. Тоже взяв его в перчатку, студент обернулся к отрубленной руке. Что-то зловещее напоминала она своим чудовищным видом. Было в ней нечто такое, что хорошо знакомо Легонту, нечто из той прошлой жизни, из того участка памяти, который стёрся после смерти и пока плохо восстанавливался.

Задумавшись, бес не заметил, что недалеко от него зажёгся лунным светом очередной серп. Когда же он очнулся от своих мыслей, луна погасла, не дав ему запомнить могилу, на которой появился странный инструмент. Обождав минутку, пока ночное светило вновь пробьётся из-за туч, Павлов пополз в угол кладбища. Третий предмет был таким же, как и прежние. Но когда парень взял его в руку, справа раздался писк, словно кто-то сцапал шуструю мышь. Легонт опять прислушался. Вроде никаких шевелений, по крайней мере, поблизости с ним. Зато сверкнул новый серп, почти в самом углу кладбищенского забора, где темнел вход в полуразрушенный склеп, а может, это была часовенка. Подобравшись к неведомому сооружению, Павлов уже хотел схватить четвёртый по счёту инструмент, как сверху ему на голову что-то резко запрыгнуло, вцепилось в рожки, царапнуло затылок и повалило назад.

Мешок с тремя серпами звонко ударился о ближайшую могильную плиту, как и голова беса. На мгновенье он потерял ориентацию в пространстве, а существо, напавшее на него, тем временем с воплями выдирало волосы из своей жертвы. Кто это? Тот самый Креститель? Он заманил неосмотрительного Легонта в ловушку и теперь убьёт???

Совладав с собой, Павлов одним движением скинул с себя неведомую визжащую тварь и подобрал мешок. Вроде ещё жив. И рога на месте. Но в следующую секунду кто-то укусил его сзади за локоть и вскарабкался по спине на плечо. Боль пронзила ухо, которое даже хрустнуло, когда маленькие зубки впились в его нежную мочку. Вскричав, Легонт ударил неопознанного монстра мешком и машинально отпрыгнул к склепу. Руки нашарили на камнях оставленный тут серп, и с этого мгновенья обозлённый студент был вооружён и очень опасен. Так и не разглядев нападавшего, он всадил в его серое тельце кривое лезвие и откинул к забору, за которым начинался деревенский луг. Существо с жалобным стоном шмякнулось о ржавые решётки и притихло в зарослях багульника.

Легонт расслабился, думая, что ликвидировал угрозу. Поэтому очередная атака стала для него совершенно неожиданной. Теперь неведомых тварей было две и обе впились острыми коготками в его плечи, не давая даже отмахнуться. Сверху, наверняка использовав крышу полуразрушенного склепа, на парня спрыгнул третий коварный паразит и стукнул чем-то тяжёлым прямо в темечко. Павлов едва не потерял сознание, но от боли озверел и ударился спиной о погребальное каменное строение. Оно не замедлило развалиться, и один из нападавших был увлечён под его руины, издав напоследок предсмертный визг.

Кое-как освободив голову от усевшегося на неё создания, Легонт вновь вскочил на ноги и бросился вперёд к светлому надгробию. Существа только увеличивались. Их сделалось уже пять, и все они желали любыми средствами прикончить беса, забредшего во владения Крестителя. Перепрыгнув вслед за ним через могильную плиту, самый отчаянный субъект воткнул в лопатку Павлова какую-то наточенную рогатину и победно пискнул, подобно бешеной мыши.

—Дрянь!— завопил парень и выдернул прутик из своего тела.— Мразь, убью!!!

И с этими словами пронзил невысокого обидчика наточенным серпом. Правда, инструмент застрял в нём, что дало шанс безбоязненно атаковать беса другим мелким злодеям. Парочка существ ударили его мокрыми палками по лицу, и он скатился с холмика уже без своего оружия. Лезть в мешок не было времени, и первокурсник предпочёл отползти отсюда, лишь бы не подвергнуться новым порциям боли.

От резких движений и нанесённых ударов закружилась голова. В глазах замелькали одни травинки да камни от рассыпавшихся поминальных монументов. Нет, очередной атаки ему не вынести, хотя кто-то уже успел ухватиться за копыто. Хорошенько дёрнув ногой и задев ею случайную плиту, Легонт сбил противника. Но на смену одним низкорослым созданиям шли другие, точно так же вооружённые палками, рогатинами, булыжниками и прочими примитивными предметами. Это были смутно знакомые существа. Их рост составлял едва ли полметра. Самое примечательное – это их головы: лысые, крупные, с заострёнными ушами и намёком на рожки. Они бежали за уползающим бесом как первобытное племя охотников за подраненным кабаном. Единственное, что ещё спасало Павлова, это резкие повороты на соседние аллеи. Однако и они ненадолго задерживали карликов. К тому же те начали бросаться камнями и щепками, что было не менее больно, чем удары рогатиной.