Клыкастые страсти (СИ)

Во сне вампир был в ударе. Компенсировал свой обыденный вид в реальности? То есть — Мечислав был в черных брюках, которые облегали его как вторая кожа, оставляя воображению не больше одного миллиметра — и в алой рубашке под цвет маков. При этом рубашка — с манжетами, воротником и даже запонками — состояла из одной сплошной красной сетки. И каждый мог наслаждаться созерцанием совершенной груди и рук вампира. Да, такую фигуру бы — в Голливуд. Там бы через год не осталось никого другого на главные роли. Да и зрители требовали бы именно этого, хм… «героя». У меня по коже побежали очень знакомые мурашки. Ей-же-ей, если я так постоянно буду реагировать на Мечислава, мне проще будет дать мурашкам имена и общаться с ними, как со старыми знакомыми. Почему даже сейчас, когда я понимаю, что он не имеет никакой власти надо мной — я едва сдерживаюсь, чтобы не броситься ему на шею.

— О чем будем разговаривать? Что мы еще не договорили при встрече?

— Ты себя слишком плохо чувствовала. Как твои дела — сейчас?

— Лучше. Что мы еще не обсудили?

— Многое. Но я рад, что смог войти в твой сон.

— А раньше ты этого не мог?

— Кудряшка это возможно, только если у тебя есть силы и ты сама хочешь меня ви-деть.

Я криво ухмыльнулась.

— Просто мечтаю. В гробу и в белых тапочках.

— Одно твое слово, кудряшка. Это ведь мой сон — и здесь все мне подвластно.

На ногах вампира медленно начало проявляться что-то белое.

— И это слово — нет.

Белое марево растворилось в воздухе.

— Очень жаль. А ты точно не передумаешь?

— Я не передумаю, даже если ты здесь коноплю посадишь вместо маков.

— Хорошая идея. Надо попробовать.

Очень хотелось съязвить, что — свои чары ослабли, теперь еще и наркоз нужен, а то жертвы сопротивляются? — но я кое-как промолчала. Вместо этого я спросила:

— А позвонить было нельзя?

— Но ты же спала, — глаза у вампира были искренние — искренние. Как у двоечника в третьем классе. — Мне просто не хотелось тебя будить телефонным звонком.

— О, это так мило с вашей стороны, — процедила я.

— Да. Я знаю. Не хочешь поблагодарить меня? Поцелуем?

— Поленом? По зубам?

— Ты совершенно не романтична, пушистик.

— Зато умна, красива и практична. — парировала я. Препираться, стоя на ногах, было откровенно глупо. И я уселась на край дивана.

— Ложись рядом, кудряшка.

— Много чести.

— Да неужели? А кого ты считаешь достойным этой чести — теперь?

Но если Мечислав и надеялся уколоть меня моим плохим поведением, он зря старался. Я пожала плечами.

— Мы это уже обсуждали. Что ты еще хочешь услышать?

— Твой потрясающе музыкальный и нежный голос. Я бы слушал его всю жизнь.

— Всю смерть, — ехидно поправила я. — Вампиров же нельзя назвать живыми, так?

— Согласно твоим справочникам, которые выпускает ИПФ — нас вообще надо уничтожать. Вот об ИПФ я и хотел поговорить. Я вышел из себя и многое не успел сказать.

— Слушаю внимательно.

— Будь завтра осторожнее с Рокиным.

Вот спасибо! А я-то собиралась броситься ИПФовцу на шею и во всем покаяться! Хотя кое-что рассказать придется.

— Да я вообще-то и так собиралась. А ты с ним знаком?

— Нет. Просто я о нем знаю.

— Что именно и откуда?

— Лапочка, это теперь мой город! Конечно я должен знать обо всех ИПФовцах, которые здесь живут.

— Несомненно. Но Рокин не похож на фанатика. Почему он в ИПФ?

— Потому что хочет отомстить.

— За что?

— Ты слишком любопытна, кудряшка. И смысла рассказывать тебе эту историю я не ви-жу. Еще тебе не хватало жалеть этого ИПФовца.

— В переводе на русский язык — что ты дашь мне за этот секрет?

По красивым губам скользнула легкая усмешка. Естественно — не обнажая клыков. Сто-летние вампиры так не делают. Показывать клыки — это моветон. Хотя мне очень нравилось, когда Даниэль улыбался искренне, от души, показывая не только клыки, но и часть других зубов. И пусть в кино зубы вампиров выглядят не очень красиво — Даниэля я ни-когда не боялась. Для того, чтобы внушать страх, он был слишком человечным.

— Опять ты о чем-то задумалась, кудряшка.

Я тут же окрысилась. Девушке не надо много думать, а то вешать ей лапшу будет сложнее?

— И что? Ты уже решил, что я должна за досье на Рокина?

— Да, вполне.

— Надеюсь, не поцелуй?

— Что ты, я бы не осмелился…

Я фыркнула. Не осмелился бы он! Стеснительный семисотлетний вампир! Держите меня семеро, а то от смеха помру! Особенно после нашего столкновения в реале. У меня губы с утра будут выглядеть, как гусеницы от трактора, а он — сте-есняется… — а что тогда?

— Ложись рядом, обсудим.

Я помотала головой. Нет уж, вампиру только пальчик дай — и не заметишь, как челюсти руку по плечо заграбастают.

— Настолько я получить это досье не хочу.

— Ладно, — неожиданно легко согласился Мечислав. Странно, обычно он так просто не отказывается от попыток соблазнения. — Теперь о деле.

Я чуть расслабилась, но полностью успокаиваться не спешила.

— И что же у нас с делом?

— Я просто еще раз хочу тебе напомнить — не расслабляйся. Рамирес не из тех, кто легко сдается. И каждый его план имеет двойное, а то и тройное дно.

— Я догадываюсь. Но у нас нет выбора.

— Увы.

— А кто будет встречать господ из Тулы? Лиза, а кто еще?

— От нас?

— От вампиров.

— От нас будет Константин.

— Кто это?

Мечислав небрежно повел плечом.

— По-моему ты его как-то видела. Такой высокий брюнет с каштановыми волосами. Он у меня отвечает за связи с общественностью.

— И только?

— Еще он спит с Лизой.

— А ты?

Не удержалась. И тут же пожалела о своей откровенности.

— Ревнуешь, кудряшка?

— Нет. Просто любопытно.

— Я спал со многими. Это что-либо меняет?

— Нет.

— Я знаю. Ты слишком умна, чтобы позволить себе обратить внимание на такие мелочи.

— Ты же не обращаешь внимания на одноразовые салфетки. Я знаю природу твоей силы. Даниэль объяснял мне. Тебе необходим секс, как мне — умываться по утрам и вечерам. Вернемся к нашим делам?

Я изо всех сил старалась, чтобы голос звучал спокойно. Получалось плохо, но хоть как-то. Сами понимаете, разговаривать с Мечиславом о сексе — то же самое, что принимать конский возбудитель. За время нашего разговора он всего-то пару раз поменял позу и разок потянулся, а у меня уже пересохло в горле и пришлось втихорца щипать себя за ногу, чтобы хоть как-то контролировать. Помогало плохо. Мечислав промолчал, но я не думала, что он оставил мои попытки контролировать себя без внимания.

Медовый запах по-прежнему дурманил голову. Да что же со мной такое!? Только пару часов назад огребла по ушам — и опять готова кинуться ему на шею? Может, я мазохист-ка? Твою латимерию!

— Прежде чем вернуться к неприятной теме, — Мечислав вложил в голос всю свою сексуальность, — наших гостей, хочу заметить, что ты, кудряшка, всегда будешь обостренно реагировать на меня, на мое присутствие и на мой, столь неугодный тебе, запах. Я же твой хозяин, а ты мой фамилиар. Забыла?

Худших слов нельзя было и придумать. Я зашипела кошкой.

— У меня нет хозяев!!!

— Называй как хочешь, суть от этого не изменится.

— Тварь!

— И что?

— Подонок, мерзавец, ублюдок!

— Очень просто и непритязательно.

Я зашипела и выдала весь словарь русского мата, который только запомнила. И совершенно напрасно.

Мечислав только улыбнулся.

— Ты меня не потрясла. Я слышал и лучше за свою жизнь, кудряшка.

— За свою смерть, — огрызнулась я.

— Пусть так. Ребята закончат тебя одевать, сфотографируют — и вышлют снимок мне электронной почтой. У тебя работает Интернет?

Я аж зашипела. — вот только моих фотографий в Интернете не хватало!

Интернет у меня, конечно, работал. Это же универсальное отвлекающее от забот. А за-бот хватало, чего только стоили одни ночные кошмары. Кто-то другой на моем месте ушел бы в компьютерные игры. Я же увлеклась полезными вещами. Языки, библиотеки, программирование….