Танец (ЛП)

Я принимала приветствия от других копов типа «Здорово, Блэйк…», «Анита, рад тебя видеть…», когда они подходили к нам, чтобы познакомить меня со своими женами. Пока я была здесь единственной женщиной-полицейским. Я представила Мику как своего бойфренда, но чувствовала неловкость от того, что не упоминаю, что третий в наших отношениях сейчас находится в доме.

Мы услышали множество: «Мой муж, моя вторая половинка, мой парень, Дэн, Сол… не говорили, что у вас маленький ребенок».

Нам потребовалось почти полчаса, чтобы вдолбить им, что Мэтью — не наш ребенок, а просто проводит с нами много времени. Как только мы сказали, что он наш племянник, и мы всего лишь дядя Мика и тетя Анита, все стало проще. Я-то знала, что никакие мы ему не дяди и не тетя, поэтому он не мог нас так назвать, но это делало его счастливым, и объяснять было куда легче. Я устала от этой темы задолго до других женщин, потому что они засыпали вопросами больше мужчин. Как-никак они же мужчины, к тому же, копы, до большинства из них быстрее доходит, что не стоит задавать слишком много личных вопросов. Мика помог мне найти короткую версию объяснения:

— Его мама сейчас за городом в деловой поездке, а мы единственная знакомая семья в городе.

Затем последовали короткие беседы. В следующие несколько минут я перезнакомилась со столькими супругами коллег, сколько не получилось за все годы моей службы. А из-за того, что я была женщиной, они ожидали, что я любитель пощебетать. Это не так. Оба моих сегодняшних спутников были гораздо общительней меня. У Мики хорошо получалось уводить разговор с моей персоны на свою, но женщины, кажется, так и не поняли, что в этих отношениях я была «мужем», а наша «жена» сейчас находилась с Кэти на кухне. Естественно, эту часть мы тоже опустили.

К тому времени как нам с Микой удалось на несколько минут остаться вдвоем, мои нервы были уже на пределе, и я прильнула к своему парню. Я и забыла, как сильно ненавижу бывать на подобных мероприятиях: слишком много народу, знакомств и незнакомцев. Прикосновение к Мике принесло облегчение. Прошел не одни год с тех пор, как я в последний раз была на большой вечеринке без своих любовников, да и то это были либо вампирские либо оборотневские мероприятия, что означало отсутствие такого количества незнакомого народа или то, что там уже мои друзья. Я и представить не могла, как сильно успокаивали прикосновения моих любовников, не осознавала, как мои парни могли оградить меня от подобных разговорчиков и что можно было с кем-то уединиться в уголке и вместе ненавидеть общение. Мика чувствовал себя в этом гораздо лучше меня, но все же крепко обнимал меня и поглаживал по спине.

— Ты в порядке? — тихо спросил он.

— Я забыла насколько плоха в, подобного рода, беседах.

— Если бы это были наши люди, такие беседы бы лишь оживляли, — ответил Мика, зарывшись лицом мне в шею.

— Некоторые из них — друзья, но не «наши люди», — прошептала я ему в волосы.

Мика поднял голову. Его тело напряглось. Он прислушивался к чему-то.

— Мэтью.

— Что случилось? — спросила я.

— Он злится, кричит.

Я не стала спрашивать, как он это расслышал сквозь шум толпы. Одно из достоинств ликантропии — обостренный слух. Мы обнаружили, что оборотни из семейства кошачьих слышат гораздо лучше псовых. К тому же у маленьких детей высокие, писклявые голоса.

Мы начали спускаться по ступенькам террасы во двор, направляясь к детям, но меня окликнул Зебровски.

— Можно тебя на минутку?

— Только сначала проверим, как там Мэтью.

— Я проверю его, — сказал Мика, — а ты поговори с копом.

— Уверен?

Он поднялся ко мне и поцеловал.

— Уверен.

Мика направился через толпу, оставив меня с глупой улыбкой на губах.

— Земля вызывает Аниту, — прозвучал голос Зебровски.

— Прости. Так в чем дело?

Он ухмыльнулся и покачал головой.

— Что? — спросила я.

— Вы отлично смотритесь вместе, вот и все.

— Спасибо.

Уголки его губ опустились.

— Но мне нужно, чтобы ты кое-что увидела на кухне.

— Натаниэль в порядке?

— О, он в порядке. Многие жены считают его просто душкой. — Зебровски протянул это «душкой» в стиле паренька из гетто.

Я нахмурилась.

— О чем ты?

— Не заметила, что во дворе отсутствует большинство жен?

Я огляделась по сторонам. И правда, во дворе остались в основном мужчины.

— Так женщины ушли в дом, чтобы поболтать о чем-то другом, нежели о оружии, спорте и полицейской работе. Разве обычно не так происходит между копами и не копами?

— Не сегодня. Пойдем, сама все увидишь. — Зебровски показал мне следовать за ним, что я и сделала, гадая, что же стряслось.

Заходя с черного хода, проходишь через столовую, поэтому я заметила, что стол уже накрыт и ожидает, когда Кэти даст команду к трапезе. Но я поняла, что поток женщин перекочевал из столовой в кухню не для того, чтобы помочь с готовкой, потому что, чтобы вместить их для этого занятия требовалась кухонька в разы больше. Обычно, если люди предлагают свою помощь, а им отвечают, что она не требуется, они выходят из кухни, общаются и пьют прохладительные напитки.

Я услышала, как Кэти произнесла громче обычного:

— Леди, спасибо за предложение, но у нас с Натаниэлем есть вся необходимая помощь.

Три женщины развернулись и, смеясь, пошли на выход из кухни.

— Я бы с удовольствием помогла Натаниэлю закончить, — сказала высокая брюнетка.

Невысокая брюнетка рядом с ней произнесла:

— Если бы я не была замужем, то и сама бы ему помогла. — Она слегка нервно рассмеялась.

— Я замужем, но не мертвая же. Все равно могу за ним приударить, — высказалась третья женщина, блондинка.

Невысокая брюнетка и блондинка хлопнули друг друга в ладоши.

— Ты не станешь изменять Тому.

— Ради такого мужчины, пожалуй, я бы могла это сделать. — Ее голос опустился до низкого мурлыканья.

Увидев нас, высокая брюнетка коснулась руки другой женщины. Они немного настороженно посмотрели в нашу сторону, вероятно, размышляя, слышали ли мы их реплики.

— Здравствуйте, дамы, просто зашел проведать как тут дела у Кэти, а Анита — у Натаниэля, и посмотреть, как наши лучшие половинки управляются с едой, — произнес Зебровски.

Учитывая, что его жена и Натаниэль сейчас были вместе, он ясно подчеркнул, что они всего лишь жена и… партнер другой женщины. Троица это поняла, потому что тут же приняла неловкий вид. Блондинка решила прояснить ситуацию, кивнув подбородком в сторону кухни.

— Натаниэль принадлежит тебе?

— Говоришь так, словно он какой-то щенок, но если ты все же о том, мой ли он парень, то да, Натаниэль мой.

— Счастливица, — ответила она.

— Да, счастливица, — подтвердила я, стараясь не смотреть на нее, как на врага народа. Ее поза уже выводила меня из себя.

— Да, ты и правда счастливица, — согласилась невысокая брюнетка, подхватив блондинку под руку и потянув к выходу.

Зебровски наклонился ко мне и прошептал:

— Прекрати пялиться и просто отпусти их.

Я отвернулась, чтобы не видеть женщин.

— Меня вывела из себя ее поза.

— Анита, он привлекательный парень.

— И все равно меня это бесит.

— Ревнуешь?

— Не в том смысле, на который ты намекаешь.

— Ревновать можно только одним способом.

Я покачала головой.

— Я не ревную, рассматривая женщин как соперниц или испытывая в себе неуверенность. Я знаю, что значу для Натаниэля. Понимаю, что у нас есть.

— Тогда что?

— Если бы толпа незнакомых мужиков обсуждала Кэти, как только что женщины Натаниэля, в пределах твоей слышимости, как бы ты себя чувствовал?

Зебровски остановился и просто уставился в пространство. На лице появилось странное выражение. Наконец он покачал головой и сказал:

— Я бы разозлился. Перевел все в шутку, но реально бы разозлился.

— Вот, — ответила я.

— Но ты, наверное, привыкла к этому в «Запретном Плоде», когда он танцует.