Блюз белого вампира

— Наверное, ушами прохлопал. Или мне так сильно везло.

— Вполне возможно. Странно, однако, что за исключением твоей стычки с тремя бандитами он всегда ограничивался или предупреждением, или попыткой выгнать тебя из города, который считает своей территорией. Он определенно знает, что три дня назад ты вернулся в город, но, не считая одного-единственного нападения, никаких действий не предпринял. Неужели ты думаешь, весь Французский квартал не кишел бы его агентами и убийцами, если бы он правда хотел твоей смерти?

Джулс серебряной ложкой выудил со дна своей чашки несколько случайных кофейных зерен.

— Ну, скорее всего ты прав. Просто последнее время я был очень осторожен. Видел бы ты, например, какой костюмчик я вчера напялил, чтобы выйти из дома. Честное слово, вот это было инкогнито так инкогнито…

— Не сомневаюсь, что маскировку ты придумал отличную, да все равно такое чувство, будто очень уж легко ты всякий раз отделывался. Мэлис будто специально тянет резину и получает удовольствие, унижая и изматывая тебя.

— Ха. — Джулс приподнял бровь. — Вот в этом я ни капли не сомневаюсь.

Дудлбаг облокотился на стол и пристально посмотрел другу в лицо.

— Отсюда следующий вопрос. Как ты думаешь, почему Мэлис Икс ненавидит тебя так сильно?

Джулс фыркнул.

— Ничего тут загадочного нету. Негров ведь долго по-всякому унижали. Мы с тобой оба помним всю эту расовую дискриминацию в Новом Орлеане. С тех пор не так много времени прошло. Я — белый парень, Мэлис — черный, поэтому он меня и не любит. Песня Юга, вот как это называется, приятель. Самая старая история наших мест. Вот и все дела.

— Разве?

— А почему нет, черт возьми?

— Ты ведь не единственный белый вампир в Новом Орлеане. Почему Мэлис Икс не преследует остальных?

Джулс выкатил глаза.

— Проще простого. Бестхофф с Кацем и всеми остальными сидит в своем поместье на Бамбу-роуд, где Мэлису их просто не достать. Там у них настоящая крепость.

— Я имел в виду не Каца с Бестхоффом.

— А кого тогда?

Дудлбаг помедлил с ответом.

— Морин.

Джулс невольно вздрогнул.

— А что Морин?

— Сам подумай, Морин живет тем, что завлекает своих жертв из клуба. Учитывая то, какая там клиентура, питается она не только белыми. Однако на Морин никакие чернокожие вампиры не нападали и никаких предупреждений ей не делали. Почему?

Джулс прикусил нижнюю губу.

— М-м… что-то не нравятся мне твои намеки. Мо никак не может быть тут замешана. Только не Мо. Она ведь пустила меня к себе после Батон-Ружа без всяких вопросов. Мы столько всего пережили вместе.

— Мне тоже не нравится так думать, Джулс, но вопросы сами по себе не исчезнут. Думаю, очень скоро нам придется пойти к Морин и обо всем ее подробно расспросить.

* * *

На следующий вечер, всего минут через сорок после захода солнца, Джулс и Дудлбаг въехали на дамбу через Пон-чартрейн и двинулись на север, в сторону Ковингтона. Несмотря на отчаянное сопротивление автомобиля, Джулс увеличил скорость до сорока двух километров в час вместо допустимых здесь тридцати пяти. «Линкольн» со своей древней подвеской перебирался через соединительные стыки моста, как разбитая частичным параличом старушка.

Дудлбаг, одетый в алое платье для коктейлей, крепко держался за подлокотник и морщился всякий раз, когда они подпрыгивали на очередном стыке.

— Могу я сказать прямо?

Джулс сосредоточенно крутил рулевое колесо, не решаясь ни на секунду оторвать взгляд от дороги.

— Неплохо бы. Мне никогда за богатый словарный запас призов не давали.

— Плохая это идея — с набором армии.

— Разве я спрашивал твоего мнения? — Джулс резко свернул, чтобы не столкнуться с низко летящей чайкой. Раздался визг лысых покрышек. — Интересно, кто вчера говорил всякую ерунду типа «Джулс, ты здесь ответственная сторона» или «Я собираюсь помочь тебе в том, чего хочешь именно ты, Джулс»? Это все вранье, что ли, было?

Дудлбаг вздохнул.

— Да не обманывал я тебя, Джулс. В моем представлении в понятие «помощь» входит и непредвзятый взгляд на твои решения. Вот если бы я не стал честно высказывать своего мнения, это и было бы враньем.

Теперь вздохнул Джулс.

— Ладно. Выкладывай. Чувствую, нравится мне это или нет, а слушать все равно придется.

— Я думаю, гораздо разумнее было бы потратить сегодняшний вечер на разговор с Морин.

Джулс насупился.

— Господи, опять двадцать пять! Мы ведь это уже проходили. Некогда нам! С армией время поджимает. У меня там на трех баллонах таймеры тикают, вот-вот газ выпустят. Только бы успеть через чертов мост перебраться.

Дудлбаг расправил складки на платье.

— Ну, знаешь ли, особой трагедии не случится, если таймеры без тебя сработают. Власти расценят это как политическую акцию. Повернуть обратно в город еще не поздно.

— Почему ты так настроен против моего плана? Только потому, что классная идея пришла в голову не тебе? Я прав?

Дудлбаг сдвинул брови.

— У меня хватает собственных классных идей, и чужим я никогда не завидую. Почему я настроен против твоего плана? По двум причинам. Во-первых, никакая армия тебе не нужна. Во-вторых, если и была бы нужна, то не такая.

Джулсу прямо в глаза ударил дальний свет от фар встречного автомобиля, и он зажмурился.

— Значит, не нужна мне армия, да? Может, рассказать это десяткам убийц, которых Мэлис на меня науськивает?

— Тебе не надо бороться с десятками убийц, Джулс. Надо бороться с одним-единственным.

Джулс фыркнул.

— Плевал я на такую философию, ясно? И обсуждать тут нечего. Я тверд как камень. — Он глянул на часы, слабо освещенные зеленым светом от приборной доски. — Черт! Гляди, сколько времени! Торопиться надо, а то там вся толпа успеет без нас и заснуть, и проснуться.

Джулс еще сильнее вдавил скрипучую педаль газа в ржавый пол, подгоняя и без того обессиленный «линкольн». Дудлбаг вынул из сумочки пудреницу и подправил макияж.

— Ну, разумеется, не следует заставлять твоих неонацистов ждать.

— Никакие они тебе не неонацисты, а сторонники превосходства белых.

— Ах, простите! Как я мог не заметить столь существенной разницы?

* * *

Когда Джулс въехал на грязную стоянку перед зданием Союза американских ветеранов, она была заполнена примерно наполовину. Он посмотрел, нет ли тут грузовиков телевизионщиков. Если репортеры будут в зале, когда пойдет газ, их тоже придется вербовать, а там — будь что будет. К облегчению Джулса, ни грузовиков, ни фургонов с названием телекомпаний на стоянке не наблюдалось.

Он снова посмотрел на часы.

— Повезло. Газ пойдет в девять пятьдесят, а сейчас только девять сорок. Осталось десять минут.

— О радость! — изрек Дудлбаг, поправив платье.

— Пошли внутрь. Поглядим, что там происходит.

Народу на собрании было не так уж много. Джулс бегло пересчитал присутствующих — получилось человек двадцать — двадцать пять. Он с трудом отогнал разочарование. Ничего, хватит и столько. По крайней мере почти все они были мужчины. Женщин — только двое. На груди одной из них висела карточка репортера «Нью-Орлеан таймс», а на коленях лежал блокнот. На столике у задней стены Джулса ждал приятный сюрприз — кофейник и пластиковые стаканчики. Он встал рядом со столиком и стал слушать.

— По регламенту! По регламенту! — подскочив с места, закричал сидевший недалеко от Джулса человек — невысокий, круглый мужчина в потертой футболке с надписью «Бьюкенена в президенты». Весь потный, он говорил, активно размахивая руками. — Мы собрались для того, чтобы официально выдвинуть мистера Найта нашим кандидатом в члены окружного совета! Здесь не место и не время обсуждать создание этнического государства!

— Тут, Джордж, я не могу с тобой не согласиться!

На сцене стоял высокий, худой мужчина и говорил, орудуя руками так же яростно, как первый. Создавалось такое впечатление, будто эти двое через весь зал играли друг с другом в невидимый теннис.