Хроники крови. Пенталогия (ЛП)

Было похоже на то, что нечто подхватило ее под локоть и потащило через весь дом, внимательно рассматривая все, что попадалось ему на глаза. Она никак не могла от него избавиться.

И

не могла загасить огни.

Но также она не могла позволить этому чудовищу отыскать то, что ему было столь необходимо. Хотя она не имела ни малейшего представления о том, что это было.

Они поднялись по лестнице и двинулись вдоль длинного коридора с множеством дверей по обе стороны. Как только она взялась заручку второй двери, то сразу же увидела строчки, написанные карандашом, поняла, кто ждет их за ними, и, подумав

—

или произнеся вслух, она не была в этом уверена: «Только не следующая дверь, все, что угодно, но только не следующая дверь»,

—

попыталась вырвать свою руку, избавиться от этого кошмара.

Оно удержало ее, развернуло и, протащив дальше вдоль коридора, втолкнуло в третью комнату. Когда они вышли оттуда, оно поволочило се дальше. К предыдущей комнате оно больше не возвращалось.

Очевидно, оно никогда не читало басен Эзопа.

Ей удалось защитить свою мать, Селуччи и Генри. Но оно разыскало все остальное.

Все.

*

Он знал, как сильно, должно быть, страдает эта женщина. Понадобится некоторое время, чтобы все привести в порядок, даже учитывая воздействие, уже предпринятое к настоящему моменту, но его господин будет доволен результатом.

*

— Ты неважно выглядишь. У тебя все в порядке?

Вики слегка разжала руки, стискивавшие бейсбольную биту, и выдавила улыбку.

— Ну разумеется. Просто немного переутомилась.

— Сожалею, что последняя пара ночных дежурств не принесла никаких результатов, но, если говорить честно, я никогда не ожидал от них ничего путного.

— Боюсь, ты был прав. Это оказалось весьма сомнительным предприятием. Генри… — Она села на край кровати и одним пальцем провела по золотистым волоскам посередине его груди. — Ты по-прежнему… видишь эти сны?

Вампир откинул покрывало в сторону и обнажил матрас, в котором зияло множество отверстий с рваными краями.

— Я дошел до того, что почти изодрал пальцами матрас, — сухо сказал он. После чего вернул покрывало на место и накрыл ладонью ее руку. — Если бы мне не удалось почуять едва заметный аромат твоих волос на подушке, не знаю, что бы еще пришлось разорвать.

Вики отвела глаза, и он решил не продолжать разговор на эту тему, не говорить ей, что лишь она была причиной того, что он продолжал удерживаться на грани безумия. Вместо этого Фицрой поинтересовался:

— Почему ты спросила об этом?

— Я просто хотела знать, не стали ли эти сновидения еще кошмарнее.

— Нет, они не изменились. Ты устала охранять меня?

— Нет. Я просто… — Она не могла рассказать ему. Ее сновидение казалось ей только что чрезвычайно важным, но теперь, вспомнив о кошмаре, который испытывал Генри, она сочла его не таким уж страшным, трудным для восприятия и вообще бессмысленным.

— Ты просто?.. — настаивал вампир, хотя и понимал по выражению лица подруги, что она не намерена продолжать эту тему.

— Ничего.

— Попытайся взглянуть на это оптимистически. — Он поднес ее руку к своему рту и поцеловал шрамы на внутренней поверхности запястья. — Сегодня вечером состоится прием. Так или иначе, что-то должно…

— Случиться. — Вики отдернула ладонь и распрямила руку Генри. Поправив сползшие на нос очки, она оперлась на биту, лежавшую на краю кровати. — Так или иначе.

10

— Ничего себе!

— Тебе не нравится?

Вики облизнула губы.

— Да ты что! Ты выглядишь… ух, ну просто с ума сойти.

Костюм Генри напоминал традиционный наряд киногероя начала века: черный смокинг с широкой алой лентой, по диагонали пересекавшей грудь, а поверх него накидка, ниспадающая изящными складками до самого пола. Эффект был действительно потрясающий. И отнюдь не из-за контраста между черным и белым, и не из-за скульптурно вылепленного, выделяющегося на этом фоне бледного лица и неожиданного сверкающего блеска красного золота волос Генри. Нет, решила она, весь эффект заключался в искусстве, с которым вампир носил свой наряд. Очень немногие мужчины смогли бы чувствовать себя в таком одеянии свободно и непринужденно; в общем, Фицрой выглядел похожим на настоящего вампира. «С таким вы бы с удовольствием столкнулись в темной аллее. И даже несколько раз».

— Правда-правда. Я в самом деле поражена. Ты великолепен.

— Спасибо. — Генри улыбнулся и разгладил рукав смокинга, добиваясь, чтобы из-под него виднелась лишь четверть дюйма ослепительно белой манжеты. На безымянном пальце правой руки блеснуло массивное золотое кольцо. — Я рад, что тебе понравилось.

Вампир чувствовал на своих плечах тяжесть прошедших лет; он ощутил себя Генри Фицроем, сочинявшим любовные романы, которому иногда поручалось исполнять роль детектива. Сегодня вечером он будет находиться среди смертных, скользя, словно тень, среди ярких огней и веселья, одинокий охотник в ночи. «Боже правый, я начинаю излагать свои мысли столь же выспренно, как герои моих собственных романов».

— Я все еще думаю, что это чудовищная наглость с твоей стороны — появиться на приеме, вырядившись вампиром. Не слишком ли многим ты рискуешь?

— А в чем заключается такой риск? В разоблачении? — Он перекинул через руку свою накидку и посмотрел на нее, приняв позу Дракулы из классических черно-белых фильмов. — Это всего лишь дешевый фокус; игра в прятки на виду у всех. Я поступаю таким образом далеко не в первый раз. Представь себе, что смотришь сквозь дымовую завесу. Во время Хэллоуина все надевают маски. Если Генри Фицрой появляется на вечеринке в честь этого праздника наряженный вампиром, то совершенно очевидно, что таковым он не является.

Вики перекинула ногу через ручку кресла и подавила зевок.

— Я не уверена в неоспоримости подобной логики, — пробормотала она. Ранние пробуждения и общий недосып начинали сказываться, несколько часов сна после полудня не слишком радикально исправляли состояние ее внутренних часов, скорее, наносили по ним дополнительные удары. Прошло меньше полутора лет с тех пор, как она заступала на круглосуточные дежурства, и теперь женщина изумлялась, насколько быстро потеряла способность к восстановлению сил. По вечерам она упражнялась с гантелями, и кровь начинала циркулировать более энергично, вымывая часть усталости. С появлением Генри Фицроя в ее жизни события стали сменяться куда более интенсивно.

Ноздри вампира, моментально уловившие ее внезапно усилившийся запах, затрепетали, и, приподняв одну бровь, он тихо прошептал:

— Я знаю, о чем ты думаешь.

Вики почувствовала, что краснеет, но постаралась продолжить разговор в обычном тоне. Однако позу все-таки переменила, положив ногу на ногу.

— Не начинай того, что не сможешь завершить, Генри. Ты уже насытился.

Он действительно отчасти утолил свой голод ранее, но перспектива пребывать среди смертных в течение целого вечера и сохранять способность думать о чем угодно, полностью исключая мысли о живительной алой влаге, пульсирующей под одеждами и кожей окружавших его, лишь обострила влечение вампира к подруге.

— Я и не собираюсь что-либо начинать, — подчеркнуто заметил он, не позаботившись скрыть улыбку. — Это не я извиваюсь в моем…

— Генри!

— …кресле, — закончил он тихим голосом, и в этот момент зазвонил телефон.

— Извини, мне придется ответить. Добрый вечер. О, привет, Кэролайн. Да, это было прекрасное время. Усиленно тружусь над новой книгой.

Кэролайн. Вики вспомнила это имя. Генри ни в коей мере не был исключительно ее собственностью, не большей, чем она для него, однако она не могла побороть… да, именно самодовольства. Она отнюдь не была единственной женщиной, делившей с Генри постель, в ней бывали и другие дамы, но ни одна из них не разделяла с вампиром таинства его природы.