Одиссеи Ричарда Блейда

Поэтому странник не удивился, заметив цепочку неванских воинов, протянувшуюся к северу и югу от моста мили на две. Это было только передовое охранение; за ним плотными рядами стояла пехота, в центре и на флангах грудились всадники и колесницы, а в ближайших рощах тоже наблюдалось шевеление — там, вероятно, стояли резервные полки.

На первый взгляд численность неванцев не превосходила пятидесяти тысяч человек; слишком небольшие силы, чтобы задержать кантийское войско на речном берегу. Однако противник явно не собирался сдаваться, и Блейд слышал, как воинственно ревут рога и грохочут барабаны, воодушевляя бойцов. Насколько он мог рассмотреть с расстояния полумили, неванские солдаты выглядели бравыми молодцами; их кольчуги сверкали на солнце, вымпелы и длинные плюмажи вились по ветру, большие квадратные щиты перегородили равнину бронзовой стеной, над которой вздымался лес копий.

И все же они были обречены. Кантийские рангары не спеша разворачивались на западном берегу, ставили палатки; конники расседлывали лошадей, подтягивались обозы и боевые машины, отряды Крепкоруких уже начали устанавливать бревенчатые помосты у самой воды. Армия Великого и Победоносного не собиралась с ходу форсировать реку; вероятно, топорам и молоткам саперов предстояло поработать раньше мечей и пик. Пока альбаги разбивали лагерь — в месте, указанном посыльным, вблизи берега Радды, — Крепкорукие и Огненосцы успели затащить на помосты полсотни тяжелых катапульт и дюжину стрелометов. Теперь фургоны непрерывной чередой подвозили к ним большие горшки с зажигательной смесью и восьмифутовые дротики с промасленной паклей у острия.

На следующий день войска отдыхали. Блейд, отправившись побродить по огромному стану, не смог его обойти: обозы и рангары всадников и пехотинцев стояли на десять миль вдоль берега и еще на столько же в глубь суши. Это было свободное расположение, не мешавшее подвозить провиант и перемещать огромные телеги с частями каких-то сложных конструкций, что непрерывно двигались к реке. Там их сноровисто разгружали саперы, спуская прямо в воду длинные плоты и зачаливая их к многочисленным сваям, вбитым в землю. Вся эта кипучая деятельность велась на участке в две сотни ярдов, между стоянкой альбагов и батареей катапульт, так что Блейд мог наблюдать за Крепкорукими прямо из своей палатки.

Вскоре он догадался, что они готовят секции наплавного моста — нечто вроде переправы, которую некогда соорудил для его войск в Зире покойный Тэн, хиттский мастер. Но люди Тэна, как хорошо помнил странник, трудились много дней, тогда как саперы Канта, по-видимому, были готовы собрать мост за несколько часов. Блейд следил, как они закрепляют цепями по краям помостов огромные металлические бочки, как кладут поверх бревен настил из толстых досок, как покрывают его мокрыми кожами — очевидно, чтобы вражеские лучники не могли поджечь дерево. Каждый плот был шириной в семь ярдов и вдвое больше в длину, так что пятьдесят-шестьдесят таких секций вполне перекрыли бы Радду. Но на берегу их находилось вдвое больше — либо Крепкорукие собирались строить пару мостов, либо один, но двойной ширины.

Ближе к вечеру на реке появились лодки; они спускались по течению с южного фланга армии и тащили за собой плоты с арбалетчиками и легковооруженными пехотинцами. Плоты выглядели словно настоящие пловучие крепости, с высокими бортами, с бойницами и кровлей, устланной мокрыми кожами. Их зачалили около остатков каменных быков, на которых некогда держался разрушенный мост, и Блейд, поразмыслив, понял, что кантийцами без боя захвачена важная позиция. Быки находились выше по течению от наплавной переправы, и саперы, видимо, хотели принайтовить к ним свое сооружение.

За час до захода солнца в стан альбагов прибыл гонец, молодой кантийский офицер. Он проследовал в просторную палатку атара Хэмба, и уже через десять минут в лагере поднялась суета. Впрочем, она так же быстро и закончилась, если не считать монотонного визга напильников и шлифовальных камней: северяне точили топоры. Этот резкий звук, производимый тысячами бойцов, словно ввинчивался в темнеющее небо, давил на уши, бил по вискам.

Еще через полчаса Блейда вызвали к вождю альбагов.

Хэмб сидел на походной койке, перед столом, на котором находились кувшин, две кружки и свиток — вероятно, доставленный посыльным. Кивнув страннику на табурет, он без предисловий сказал:

— Завтра поведешь на тот берег мою первую рангару. Десять тысяч альбагов и четыре тысячи стрелков.

— Надо захватить плацдарм?

Атар кивнул и потянулся к кувшину. Вино багровой струей хлынуло в кружки.

— Разве у рангары нет своего командира? — поинтересовался Блейд.

— Есть. Но вести ее велено тебе, — Хэмб покосился в сторону свитка и поднял кружку. — Выпьем, каснит, за твой шанс и за женщин, которые нас не забывают!

Странник, усмехнувшись, поддержал тост. Итак, возлюбленная Энна Корана, Цветок Ночи, в нужный момент подсаживает его наверх! Вернее, строит лесенку, по которой ему предстоит подняться к чинам и славе! Воистину предусмотрительная и заботливая женщина!

Они опустошили кружки. Вино было терпким и чуть кисловатым.

— Альбаги, как всегда, впереди, даже если их поведет касс, — сказал Хэмб; он выглядел очень довольным.

— Тебя не обижает, что мне доверена честь первого удара? — спросил странник.

— Нет. Во-первых, с приказами Победоносного и Гинны Пала, его правой руки, не спорят. Во-вторых, я тебе обязан… ты научил нас новым фокусам с секирой… — альбаг замолк.

— Есть еще и в-третьих?

— Конечно. Если ты удержишь кусок земли размером с этот стол, то сильно прославишься, клянусь десницей Гирларла! Кто-нибудь из больших людей — очень больших, понимаешь? — захочет взять тебя под свою руку, и я перепродам твой контракт. С большой выгодой, касс!

— Давай выпьем за то, чтобы тебе отсыпали целый мешок золота, — сказал Блейд. — А потом ты пояснишь мне, что надо делать.

Они подняли тосты за достойную цену контракта, за успех завтрашней операции, за топоры альбагов, что визжали сейчас под напильниками, за их крепкие руки и непроницаемые щиты. На том вино кончилось, и атар Хэмб приступил к военным делам.

— С утра, — принялся объяснять он, — Огненосцы, сучьи дети, устроют свиному дерьму на том берегу фейерверк. Клянусь милостью Отца Найлама, там можно будет поджарить зад, не снимая кольчуги! Короче, Огненосцы будут палить, а дуболомы, — Блейд понял, что атар говорит о саперах, — наведут мост. И наши парни пойдут в атаку! Ты должен сбить заслон, очистить берег от падали хотя бы на десятую ниррата и держаться, пока крабы не перейдут через реку. Как они построят «ежа» или выпустят всадников, можешь быть свободен. — Хэмб похлопал странника по плечу. — И постарайся не уложить, ради собственной славы, слишком много моих ребят.

— Постараюсь, — пообещал Блейд. — Но у неванцев есть конница и колесницы, так что я буду спокойнее, если половина рангары возьмет с собой копья.

— К чему? У тебя будет четыре тысячи стрелков, я же сказал.

— Стрелки — стрелками, а копья — копьями. Кстати, пусть стрелки возьмут лопаты. Такие же, как у гасильщиков.

— Смотри, перегрузишь парней!

— Запас спины не ломит, — сказал Блейд, и на том они расстались.

Сигнальный рожок пропел за час до рассвета. Альбагская рангара, восемь полных текад, выстроилась на берегу при свете факелов. За шеренгами секироносцев стояли стрелки, половина — с луками, половина — с арбалетами. Блейд, сопровождаемый Маком в качестве адъютанта, придирчиво проверил, что у всех лучников и арбалетчиков имеется шанцевый инструмент и что четыре текады альбагов прихватили с собой копья. Конечно, их оружие уступало длинным пикам фалангитов, но все же десятидюймовые острия на двухярдовых древках лучшее средство против конной атаки, чем секиры.

Проверив снаряжение, Блейд перестроил свое воинство в колонну по десять человек, поставив впереди четыре текады с топорами, потом стрелков и копьеносцев. Он скользнул взглядом по лучникам и арбалетчикам, не без оснований подозревая, что среди них есть люди Гинны Пала. Интересно, скольким мерзавцам велено всадить в него стрелу при первом же признаке измены? Странник ухмыльнулся и разыскал глазами Мака. Тот был приставлен к стрелкам, и ему, как было договорено вчера перед сном, предстояло выполнить особую задачу.