Лживая птица счастья (СИ)

За столом повисла напряженная пауза. Палевский постарался успокоиться. Отставив в сторону бокал, он закурил и, медленно выпустив сигарный дым, произнес ледяным тоном:

— Дичь какая-то! Если бы я тебя не знал, то на пушечный выстрел не подпустил бы к девочке после таких слов. Но не думай, я и сейчас не позволю тебе безнаказанно издеваться над Мари…

— Поверишь на слово, если я скажу, что мне такая «дичь», как ты выражаешься, не приходила даже в голову? Надеюсь, ты понимаешь, что речь идет совсем о другом, — она моя неотделимая половина, второе «я», если хочешь. Поэтому давай не будем заранее конфликтовать. Попытайся все же выслушать меня до конца.

— Излагай, я тебя внимательно слушаю, но постарайся впредь обходиться без столь шокирующих заявлений, — проворчал Михаил, и снова взяв бокал с коньяком, откинулся на спинку скамейки.

— Ну, это вряд ли мне удастся, но я постараюсь доходчиво объяснить свою позицию по тем или иным вопросам.

— Сделай милость. Хотя я сразу же понял, что в твоих действиях таится какой-то подвох: слишком уж ты легко отказался от Мари, особенно в ее положении. Это на тебя не похоже. Надеюсь, ты в курсе, что она беременна?

— Само собой я знаю о ребёнке все, включая время зачатия до секунды. Мальчик красивый как ангел и уровень интеллекта у него не хуже, чем у родителей, — с гордостью произнес Ник. — Тиаран даже выдал мне кучу изображений, как малыш будет выглядеть в том или ином возрасте, вместе с таблицами роста и особенностей питания в соответствующем возрасте. Я потом передам тебе все нужное через локальный доступ в вашем доме. Постарайтесь соблюдать указанный рацион и комплекс физических упражнений. Хотя в этом нет особой нужды, мальчик совершенно здоровый. Замечательный ребенок, жаль что…

Ник внезапно замолчал, опустив глаза. Удивленный Михаил иронично хмыкнул, глядя на него, но ничего не сказал.

— Извини. Устал, и голова трещит от недосыпа. Может, сегодня посплю нормально.

— Как продвигаются дела со звездолетом? — тактично переменил тему разговора Палевский и заинтересованно посмотрел на собеседника.

— Лучше, чем ожидалось. У меня на днях появился очень толковый помощник. Поэтому мы сообща справимся вчерне со всем комплексом проблем приблизительно через полгода, а может и раньше. Потом я передам это дело полностью под контроль Академии, пусть они дальше возятся, доводя отдельные детали до ума. Но даже сейчас можно твердо сказать, что мы все улетим вовремя, с транспортом больше нет проблем.

— Очень хорошая новость. Просто замечательная! Могу я объявить в Совете, что звездолет практически уже существует?

— Думаю, да. Чувствуешь, что обстановка чересчур накалилась и хочешь хорошей новостью пригасить пыл сепаратистов?

— Да. Это сообщение выбьет почву у них из-под ног, но дело даже не в них. Общее брожение в умах вампирского сообщества достигло такого уровня, что обстановка, боюсь, близка к взрывоопасной, а мне не хотелось бы прибегать к крайним аргументам. График работ настолько напряженный, что у нас теперь каждый человек на вес золота. В общем, рабочих рук катастрофически не хватает. Людям приходится трудиться по десять-двенадцать часов в сутки, а тут еще неизвестность с полетом. Каждого посещает неотвязная мысль о том, — а вдруг придется кого-то оставить, поскольку не хватит места? И, не дай бог, это окажется кто-то из его семьи. Поэтому все раздражены и гудят, как пчелы в улье. Достаточно малейшей искры, и все полетит к черту. Ты даже не представляешь, насколько порадовал меня своим сообщением!

Довольный новостью Михаил тепло посмотрел на внимательно слушающего Ника. Тот отстраненно улыбнулся в ответ.

— Я рад, что так удачно сложилось все один к одному, и я вовремя поспел со своим сообщением, предотвратив очередной народный бунт. С некоторых пор они плохо воздействуют на мою ослабленную психику.

— Кто старое помянет, тому глаз вон… Я так понимаю, что работы по звездолету уже на мази и вчерне все готово. Ник, скажи мне, почему ты так торопишься? Что с тобой происходит?

— Ты это о чем? Со мной все в порядке.

— Прекрати. Нечего делать из меня дурака, а высокомерия мне и самому не занимать.

— Успокойся. Давай не будем обо мне — это разговор еще не ко времени. Ты же хотел поговорить о Мари? Вот к ней давай и вернемся. Как ты уже понял, у меня нет ни минуты свободного времени, поэтому я прошу тебя присмотреть за ней и ребенком, пока я не освобожусь. Через полгода я заберу ее домой, а сейчас пусть немного отойдет от обучения. Мари действительно пришлось со мной нелегко.

— Да, уж! Тебе не кажется, что битье было все-таки лишним в обучении? Она уже не совсем малолетка, которой нужно вкладывать ума через задние ворота.

— Крейд! А ты хотел бы, чтобы я с ходу выдал ей меч и покромсал в капусту? Должна же она хоть немного научиться уворачиваться от ударов? Для этого и существует система подготовки ритен. Это традиционная система подготовки молодняка принятая в среде эрейской знати и она не одно столетие давала очень хорошие результаты. Может, со стороны она выглядит жестоко, но я другой не знаю. Искать что-то новое — у меня не было ни времени, ни желания. К тому же все делалось для пользы Мари…

— Благими намерениями…

— Я знаю, куда ими выстлана дорога, но это не тот случай. Я решил, что Мари должна иметь соответствующую физическую и ментальную подготовку, потому как неизвестно с чем вам придется столкнуться в глубоком космосе и на другой планете. Как мать моего ребенка, она должна уметь при случае защитить его. Правда, я провел с ней ускоренный курс ритен. Из-за недостатка времени вышло несколько жестковато, но тут я рассчитывал на Мари, зная, что у нее очень пластичная стойкая натура. Она удивительно быстро приспосабливается к новым обстоятельствам, вживаясь в новую роль. Этим она пошла в свою мамашу. Риза годами могла прикидываться кем угодно, уж кому это знать как не тебе. Так что не беспокойся за Мари: вне базы с нее быстро сойдет налет эрейских привычек.

Раздался треск стекла, Михаил аккуратно сложил на столик осколки бокала. По его руке стекала янтарная жидкость вперемежку с кровью.

— Ты так уверен в этом? Или тебе так удобнее думать? К твоему сведению, все не так просто, как ты мне преподносишь; ты затронул глубинные слои психики Мари и теперь от нее абстрагируешься, как будто она тебе подопытная зверушка, — Палевский смерил собеседника испытующим взглядом, и в его резком голосе послышалась осторожные нотки: — В чем дело, Ник? Почему ты все время говоришь так, будто скоро исчезнешь из нашей жизни? Ты настолько привязан к планете, что опять собрался поспать в хронокапсуле несколько сотен тысячелетий? Решил остаться на Земле и посмотреть чем дело кончится? Не понимаю. Вроде ты как мальчишка рвался в космос…

— Хватит!.. Со временем я расскажу тебе все, но не сейчас, потому наберись терпения… Прошу…считай, что это моя прихоть, — в глухом голосе Ника прозвучала такая горечь, что Палевский умолк, уже с откровенной тревогой глядя на генетического отпрыска. — Теперь о Мари: я полностью уверен в своих действиях. Сколько не пройдет времени, но у нее останется умение мгновенно принимать решения в острой ситуации и небывалая скорость движений при защите. К тому же теперь никто не сможет повредить ей с помощью ментала. Знание этого — достаточно оправдание для моих действий. Во всяком случае, в моих глазах, а тебе хочешь или не хочешь, но придется смириться с происшедшим.

Мрачный Ник протянул Палевскому салфетку и тот сдержанно поблагодарил его, вытирая кровь.

— Ладно, черт с тобой! Действительно, дело уже сделано, и поздно сожалеть о пролитом молоке.

И снова в воздухе повисла недоговоренность, но почему-то Михаилу не хотелось допытываться до истины, потому что его стали одолевать дурные предчувствия. Он погрузился в размышления, вкратце анализируя состоявшийся разговор с Ником, и он ему все больше не нравился. У него создалось стойкое ощущение, что он прощается с ними, пытаясь напоследок успеть переделать массу дел. А еще он почувствовал, что это никак не связано со сном в хронокапсуле.