Имперская гвардия: Омнибус (ЛП)

— 3-я огневая группа — сержанту Челкару. Как слышно? Прием.

— Давир? — спросил Челкар. — Это ты?

— Так точно, сержант. Слушайте, у нас мало времени. Мы используем кое-какое оборудование здесь, чтобы улучшить сигнал и убрать помехи, но Учитель сказал, что скоро оно все перегорит. Я передам вам некоторые указания. Я знаю, вы старше меня по званию, но сейчас вы должны делать то, что я скажу. Просто поверьте мне. Я знаю, как вытащить вас оттуда.

— Этот туннель называется секция А-92, - сказал Давир и сообщил точные указания, как туда добраться. Когда Челкар повел своих людей туда, он мог лишь надеяться, что это не какая-то дурная шутка. Давир обещал ему чудо. И сержант надеялся, что чудо свершится.

— Сержант! Сюда!

Уводя своих солдат по туннелям от гнавшихся за ними орков, Челкар вдруг увидел впереди Булавена. Здоровяк отчаянно махал руками, призывая варданцев скорее двигаться вперед.

— Быстрее! Быстрее! — кричал Булавен, направляя их к месту, где туннель ненадолго сужался прежде чем вновь расшириться. — Учитель включил механизм, но у нас мало времени!

Челкар обернулся спросить, о чем он говорит, но когда последний из варданцев прошел в секцию сузившегося туннеля, Булавен дал сигнал.

— Все! Закрывай! Они все прошли!

Металлический люк захлопнулся со скрежетом ржавых механизмов, отрезая варданцев от наступающей орды орков.

Когда люк закрылся, к ним подошли Давир и Учитель.

— Неплохо, а, сержант? — Давир улыбался, как кот, наевшийся сливок. — Это старый шлюз. Мы увидели его на карте канализации и поняли, что это именно то, что нам надо.

— Он не удержит их надолго, — сказал Челкар. Было слышно, как орки колотят по люку снаружи.

— Надолго и не нужно, — Давир улыбнулся еще шире. — Только чтобы нам хватило времени выбраться на поверхность.

Он так долго жил в канализации. Наверное, целую жизнь. И теперь эта жизнь подошла к концу.

Глубоко под землей, на насосной станции, десятилетиями бывшей его домом, в посту управления стоял адепт Серберус, испытывая тяжкое чувство скорби.

Это чувство было незнакомо ему, как во многом, и все прочие эмоции. Чтобы он мог лучше выполнять свои обязанности, его мозг еще давно был оснащен кибернетическими имплантами, регулирующими и заглушающими эмоциональные реакции.

Он подозревал, что теперь эти импланты начали давать сбои. Столь же странными казались неисправности некоторых его органических систем. Каналы, обеспечивающие увлажнение глаз, были переполнены. По его лицу текли слезы.

Многие годы он не знал ничего кроме своих обязанностей. Он поддерживал работу канализации, каждый час бодрствования посвящая тому, чтобы система функционировала эффективно. Это была непрерывная и безнадежная борьба, особенно с тех пор, как он остался совсем один, и ему помогали лишь сервиторы.

И все же он делал то, что от него требовалось. Он выполнял поставленную задачу, отвергнув почти забытые радости дружбы и человеческого общения. Перед лицом надвигающейся старости и прогрессирующего выхода из строя своей аугметики, он продолжал свой труд.

Он не ожидал благодарностей. Будучи слугой Бога-Машины, он и не мог ожидать каких-то наград за свою работу. Во многом он и сам был компонентом системы, как какой-нибудь дренажный клапан или предохранитель. И, как и в случае с любым механизмом, в конце концов, он подвергнется износу и его придется заменить. Странно лишь, что он еще продолжал службу так долго.

Новость о том, что его работа больше не нужна, была неожиданной. Ему сказали, что он устарел и бесполезен, как и канализация. Последнее просто поразило его. Одним ударом вся его жизнь, все принесенные им жертвы, были объявлены бессмысленными.

Он был потрясен, но не стал оспаривать полученные приказы. Эти приказы отдал высокий техножрец — один из его телохранителей называл его «Учитель». Он выглядел и действовал странно для магоса, но едва ли это имело значение. Его служебное положение было обозначено вполне четко. Он говорил с Серберусом машинным кодом, используя правильные команды и приоритеты.

Какая-то частица Серберуса хотела взбунтоваться. Ему хотелось отказаться выполнять приказ, но это побуждение быстро прошло. Он понимал, что он всего лишь крошечная шестеренка в Великой Машине. Он просто не имел права не подчиняться приказам начальников. Уже один тот факт, что он помыслил об этом, был доказательством его прогрессирующей неисправности. Его жизнь перестала приносить пользу. Пришла пора расстаться с ней.

Протянув руки к переключателям, регулирующим работу системы, Серберус переключил клапаны огромных резервуаров с метаном под насосной станцией, подняв давление газа до критического уровня.

Он чувствовал, как земля дрожит под ногами, как резервуары едва не разрываются. Он перегрузил систему до предела. Его рука потянулась к красной кнопке зажигания, размещенной под защитным плексипластовым колпаком в центре панели управления. Он убрал колпак, открыв кнопку.

Вознеся последнюю молитву Богу-Машине, Серберус выполнил приказ, отданный Учителем. Он нажал на кнопку, вызвав искру в системе, и канул в небытие.

Результат был впечатляющим. От искры вспыхнул газ в системе, и резервуары с метаном взорвались. Взрыв испарил Серберуса вместе с насосной станцией.

Огромное облако горящего метана взорвалось, расширяясь во всех направлениях. Направляемый туннелями, горящий газ двигался со скоростью, превышавшей скорость звука. Когда грохот взрыва достигал той или иной части канализации, там уже не оставалось никого живого, способного его услышать — а облако огня уже мчалось дальше, выжигая все на своем пути.

В заселенный орками атриум смерть ворвалась внезапно. Причудливый грибной ландшафт был уничтожен во мгновение. Орки-эмбрионы, не успевшие родиться, лопались в пламени. Все до последнего орки в канализации, оказавшись в огненном шторме, были испепелены. Выживших не было. Огонь очистил туннели от всего живого. Даже орочьи споры не смогли пережить этот ад.

Огненное облако мчалось дальше. Когда оно достигло поверхности, значительная часть жара уже рассеялась, но крышки канализационных люков по всему Брушероку взлетели в воздух из-за сильного перепада давлений. Земля под городом задрожала. Это было похоже на землетрясение. По всему городу благочестивые люди сотворяли знамения аквилы и молились Императору, чтобы Он не позволил земле поглотить их. Иные думали, вдруг это некий злой бог пробудился у них под ногами, и к страданиям города добавятся новые ужасы.

На секунду земля вздрогнула еще раз.

Потом все затихло.

— Мы выжили, — произнес Челкар.

Он стоял в тени обгоревшего здания, глядя, как в небе появляются первые проблески зари. Полчаса назад варданцы выбрались из канализации, едва успев вовремя. Еще несколько секунд, и взрыв накрыл бы и их. Но все же они остались живы. В нормальных условиях это был бы повод для праздника, но здесь у них еще хватало дел, которым требовалось уделить внимание.

— Да, мы выжили, — сказал Давир, стоявший рядом с ним, и улыбнулся, показав свои кривые зубы. — Впрочем, я в этом и не сомневался — в том, что лично я выживу, ну вы поняли. В этом городе еще нет такого орка, который смог бы меня убить.

— Слава Императору и за это, — ответил Челкар. — Было бы жаль тебя потерять.

Остальные выжившие солдаты патруля по мере сил старались восстановиться после столь тяжкого испытания. Они перевязывали раны или помогали раненым товарищам. Один из гвардейцев сумел даже найти топливо и жаровню. Солдаты собрались вокруг нее, чтобы погреться. Были розданы пайковые брикеты.

Они выжили, но ценой жизней половины взвода. Челкар не лгал Давиру, когда сказал, что было бы жаль его потерять. Он не хотел потерять никого из них.

— Понимаешь, придется готовить доклад, — сказал Челкар Давиру. — И, возможно, не один. Штаб командующего и штаб сектора захотят узнать об орках в канализации и о том, откуда они там взялись. И самое главное, они захотят узнать, как мы уничтожили орков и как взорвали канализацию. Собственно говоря, я и сам хотел бы услышать ответы.