Спасибо моей новенькой фритюрнице за чудесный ужин (СИ)

— Например?

— Ну, например, прореха Бездны идет только по Прокаженным землям, не имея отношения к светлым.

— Ну, значит хорошо, — улыбнулся я, — меньше милах пострадает. А ты узнаешь руну заклятия, которое накладывали на нашу страну в старое время?

Лэйме снова поглядел на карту с моими пометками:

— Не такое уж и старое, двести лет назад… Время после падения ордена Хаоса, не так ли?

Я кивнул. Уж эту-то историю я помнил по датам.

— Это руна Занзасх, не полная, конечно, — сказал Лэйме после некоторого раздумья. — Процветание рода, многодетность и счастье в семейной жизни.

— Но как? — я потрясенно уставился на карту. — Ты издеваешься надо мной? Думаешь, я не узнал бы заклятье первого порядка?!

— В гигантских рунах нет заклятий первого порядка, — усмехнулся Лэйме и провел пальцем, соединяя точки извержений. — Они начинаются с одиннадцатого. Смотрите, Дейнар, во-первых, руна начертана в трехмерном пространстве рельефа, а не на плоскости. Во-вторых, ее начертание идет во времени, обратите внимание на даты. И в-третьих, судя по всему, продолжается вдоль фиксированных потоков стихии. Должно быть, те, кто заклинали страну после падения ордена, пытались ее сохранить, как свою семью. И им это удалось.

— Да, — покивал я, — Эйлах говорил про договор Десяти родов, что они приняли всю Империю, как свой род. Только теперь их осталось семь.

— Прекрасный пример служения родине и всему народу, а не только своему сословию, — отозвался Лэйме грустно. — Не думал, что темные способны на это.

Я выразительно хмыкнул. А потом вспомнил про издевки благородных насчет “наложника” и про совет Никрама.

— Хочешь стать моим братом, Лэйме? — сказал я, и глаза Лэйме изумленно распахнулись:

— Ты… вы готовы привести в свой род неверного? Вы же знаете, что я не смогу быть преданным до конца.

— Тебя заклюют, если ты будешь штурманом. Даже когда станешь слугой высокого рода, они будут помнить — что все равно безродный. Знаешь же, как они называют, когда безродный живет в чьем-то доме.

— Знаю, — криво усмехнулся Лэйме. — Особенно, если это дом благородного… Но почему, Дейнар? Вас снова он попросил? Тэргон?

— Эй, — я возмущенно стукнул его по плечу,— я же называл тебя другом, ты забыл? И он, — я насмешливо выделил голосом последнее слово, — о тебе не упоминал.

— Я согласен, Дейнар, — нерешительно улыбнулся Лэйме. — И я оправдаю ваше доверие, вам не придется жалеть о своем великодушии.

— Тогда обращайся ко мне на ты, раз мы теперь типа братья будем, — обрадовался я.

И мы провозились с псевдожизнью почти до вечера, пока к нам не прибежал Ясси и не погнал домой готовиться к приему, а то “скоро гости придут, а вы грязные, как будто из Бездны вылезли”. Мы действительно извозились — после наложения последнего слоя заклятий Рогачка внезапно взбесилась и вырвалась из загона. Не знаю уж, что там готовиться, я просто сходил в душ и надел костюм. А потом сидел в гостиной и читал последний выпуск “Вестника робототехники и комплексной автоматизации”, с удовольствием наблюдая за суетящимися милашками. Ясси позвал парочку своих темных приятелей для подготовки к приему. Подготовка была загадочной — еды не так-то много (все же значит и людей будет не толпа!), но зато они украшали дом веточками, спиралями и фигурками. И щебетали, заглядывая в какие-то исписанные листочки. Я прислушался и с изумлением понял, что мой Ясси увлекся “Нумерологией Судьбы”! Да-да, той самой хренью, которой забивают себе головы темные милахи, пытаясь рассчитать судьбу супругов, детей и свою собственную. А также пути достижения счастья в личной жизни. Вот же Ясси неугомонный, и когда успел?

— Милашка, — фыркнул я, — неужели ты сходил на прием к профессиональному эмпату, и тебе там так прополоскали мозг, что ты нумерологией увлекся?

— Ты просто не понимаешь, потому что не-эмпат, — снисходительно(!) заметил Ясси, — а я все рассчитал специально для этого приема.

— О, боги, ну, тогда конечно, дорогой, раз ты все рассчитал, — засмеялся я, снова утыкаясь в журнал.

Ясси с друзьями убежал на кухню, а Лэйме тихо заметил:

— Ты зря смеешься, Дейнар. Методики, подобные этой вашей нумерологии, служат инструментом для обладающих талантом предчувствия судьбы. Талант очень редкий, но у магов Жизни он встречается гораздо чаще. Хотя относительно подавляющего большинства вы… ты прав, всякие нумерологии — это лишь потеря времени и тщетные надежды.

— Тэргон говорил, что жертвоприношениями можно повернуть колесо судьбы, — вдруг вспомнил я. — Значит, те, кто приносил эти жертвы, должны также обладать этим редким даром?

— Или полагать, что они им обладают, — прошептал Лэйме, страдальчески изламывая бровь. — Или завладеть предсказанием, в которое они поверили и возжелали исполнить или изменить.

— А у Ясси, значит, этот дар есть? — спросил я.

— Не проверим — не узнаем. Обычно этот дар у всех спит, проявляясь на уровне интуиции. То есть, работает, в основном, на очень коротком временном отрезке и, чаще всего, только на своего носителя. Но если маг Жизни разовьет разум, у него есть большой шанс пробудить и этот дар, — Лэйме на меня осторожно покосился: — Ты все так же предубежден против магов разума, Дейнар?

Я пожал плечами:

— Даже не знаю. По-моему, Ясси уже и так достаточно коварный.

Лэйме засмеялся, а потом к нам пришли гости. Это была сестра с подругой, оказавшейся ее коллегой. Действительно, небольшой прием, как и обещал Ясси. Всего четверо гостей, если считать и его двух друзей.

— Дорогая сестренка, — ухмыльнулся я, — а где же минимум трое прелестников легкого поведения? Я реально шокирован.

— Не до прелестников, дорогой брат, то есть, прости, благородный Дейнар, — усмехнулась она и прищурилась на робко выглядывающих темных милах. — Да я вижу, у тебя и без того прелестников полон дом.

— Что есть, то есть, — самодовольно отозвался я.

“Прием” получился по-семейному приятным. Сестра с подругой рассказывали про аварии на работе, про серфинг, горы и прыжки с высотных зданий. А я трепался об университете, Темном мире и психованных светлых солдатах — самые безопасные темы из всего происшедшего в последнее время. Ясси щебетал о “прекрасном милом Тиони” который достал билеты на крутой концерт крутого певца, чье имя я тут же забыл. И даже Лэйме рассказал немного про поездку на яхте с “пламенным сердцем”.

А потом внезапно случился конфуз: на самого тихого и робкого из темных милах напал наш котик и, рыча, разодрал ему штанишки. Милаха разрыдался, и Ясси бросился его утешать, а потом увел переодевать, обещая, что подарит ему “новые штаны, еще красивее прежних”. Я закрыл лицо ладонью, пытаясь подавить рвущийся наружу гогот — не ржать же бедняге в лицо, тот разрыдается еще больше, а Ясси будет смотреть на меня с осуждением в чистых золотых глазах… Тут мне пришла в голову мысль — а мог ли Ясси натренировать котика на разрыв штанишек у гостей, и от такой мысли пришлось прикрыться уже двумя руками.

— Дейнар, как можно, — сказал Лэйме тихо, когда Ясси с пострадавшим ушли.

— Простите, — выдавил я. — Еще вина?

Я посмотрел на сестру и осекся: она сидела с совершенно каменным лицом и смотрела вслед Ясси и его дружку.

— Ты что, Динара, подавилась и проглотить не можешь?

— Хвостатый милаха, — сказала Динара и встала. — Как, ты говоришь, его звали?

— Не помню, — хмыкнул я. — У него хвост? Вот Бездна, а я не заметил.

— Его зовут Лио! — пискнул второй темный и наябедничал: — Ясси его из Последнего приюта привел, сказал, что тот выздоровел, но, по-моему, ничего он не выздоровел, только и знает, что хныкать! А теперь еще и хвостом крутит и…

— Заткнись, — сказала ему Динара и направилась в коридор — наверное, хотела подглядеть, как хвостатик переодевается. Ее подружка, явно осененная тем же предположением, подалась вслед за ней. — Сиди! — сказала ей Динара.

— Ничего себе! — возмутилась подруга и села.

— Любовь с первого взгляда на хвост, — развеселился я. — Влюбленные паучки! Пушистые комочки. Скоро я стану дядей?