Песнь кецаля. Уакерос. Врата дракона

Блестящие гладкие врата раздвинулись перед ней в стороны.

Девушка испуганно отшатнулась, но невидимая сила ласково подтолкнула её вперёд и Фуратена подчинилась, сделав шаг в светящийся проём.

Яркий белый свет ослепил её, но она не стала зажмуривать глаза, остановившись посередине круглого абсолютно пустого помещения. Так, наверное, должна была выглядеть вечность: холодно, бессмысленно, враждебно…

Уже знакомый ей юноша возник из сгустившейся на мгновение воды.

Фуратена не стала ничему удивляться, рано или поздно она ожидала встретить его на дне горного озера.

– Вот мы и снова встретились, – хозяин Зеркального Озера звонко рассмеялся, и эхо его смеха причудливо отразилось от стен круглого помещения.

– Ты предал меня, – прошептала Фуратена, понимая, что она, по-прежнему, может говорить.

– Что ж, прошу у тебя прощения, – юноша картинно поклонился. – Но мне скучно здесь в моём подводном мире, и я решил скрасить своё одиночество тобой, самой прекрасной из когда-либо виденных мною смертных.

– Кто ты? – тихо спросила Фуратена, особо не рассчитывая на ответ.

Хозяин Зеркального Озера снова звонко рассмеялся:

– Зачем тебе это знать? Я прибыл сюда из далёкого мира, тебе никогда не понять этого. Мне повезло, что я оказался в горном озере. Там, откуда я прибыл, мои сородичи жили под водой, и здесь я обрёл свой новый дом, свою вторую родину. Но мне скучно, и я знаю, что уже никогда не смогу вернуться туда, где некогда жил. Стань моей женой, укрась моё одиночество, и я дарую тебе бессмертие.

Девушка безразлично смотрела потухшими глазами на усмехающегося Хозяина Зеркального Озера. Он всё-таки сумел погубить её, но она не собиралась сдаваться так просто. Что ей бессмертие, такая плата её не устраивала…

– Этого мало.

– Что?!! – брови молодого человека взлетели на лоб. – Ты хочешь со мной торговаться? Да, похоже, я сильно недооценил свою будущую супругу, но я люблю неожиданности. Говори, чего ты ещё хочешь?

– Моя судьба мне безразлична, – холодно ответила Фуратена, но голос её при этом слегка дрогнул, – спаси моего ребёнка и я навеки стану твоей…

Хозяин Зеркального Озера перевёл взгляд на спящую на плече у матери девочку.

– Ты поступила очень необдуманно. Гнев лишил тебя разума. Тебе не следовало забирать в озеро ребёнка.

– Я хотела наказать Кемунтесусу…

– И ты его наказала… Что ж, мне не нужна невинная душа этой девочки, и я верну её на поверхность в мир живых, но ты навсегда останешься здесь вместе со мной.

– Я согласна, – Фуратена вымучено улыбнулась.

Она больше не испытывала ненависти к этому непостижимому, погубившему её существу. Может быть, ЭТОГО она и хотела всю свою короткую жизнь, неосознанно стремясь к горному озеру, где лежали леденящие кровь неразгаданные тайны. Что ж, её безумные фантазии из мира грёз переселились в реальность, и некого было винить в этом кроме себя самой…

…Тёмный горизонт на востоке слегка посветлел, но Немекене, конечно же, не мог этого видеть.

– На следующий день, – слегка охрипшим голосом добавил он, – одинокие мужчина и женщина случайно нашли на берегу Зеркального Озера спящую маленькую девочку. Они давно молили богов послать им дочку или сына и с радостью забрали девочку, которая не помнила ни своего имени, ни своих родителей. А Фуратена вместе со своим молодым мужем Хозяином Зеркального Озера поселилась в подводном сияющем дворце, и вскоре супруг научил её превращаться в гигантскую анаконду, которая сделала очень много добра для живущего у горного озера народа…

Старик закончил свой рассказ с первыми лучами солнца.

Поражённые удивительной историей, жители селения не спеша разошлись по своим домам. И впервые за многие годы Немекене весело рассмеялся, подставляя обезображенное морщинами лицо ещё слабым лучам просыпающегося бога Суа.

Когда общинники на следующий день вновь собрались у ветхой хижины старика, надеясь послушать очередную историю, они к своему удивлению его там не нашли.

Немекене исчез.

Мужчины охотники обыскали всю хижину, но кроме кусочков странной змеиной шкуры ничего в доме старика не обнаружили…

Некоторые потом утверждали, что его забрала чёрная пума. Другие говорили, что он ушёл сам. Но были и те, кто видел на окраине селения в тот день, когда пропал слепец, гигантскую змею с красными, драгоценными камнями вместо глаз…

…Так рассказывают. А правда ли это, ложь, кто знает?

Глава четвертая

Расставания и встречи

– Фронтера! – показала большим пальцем куда-то вниз появившаяся в проходе стюардесса.

Бетси недоуменно посмотрела на девушку.

– Фронтера! – повторила та и добавила по-английски. – Граница!

А, все понятно. Их самолет пересек воздушную границу Колумбии.

Элизабет прижалась носом к иллюминатору, стараясь рассмотреть, что же там внизу.

Внизу были горы, покрытые густыми лесами. Показалось, что они стали как будто бы зеленее и как-то сочнее по сравнению с мексиканскими. Мисс МакДугал повернулась к соседу по ряду, чтобы спросить его мнение по этому поводу.

Хоакин мирно посапывал в своем кресле…

Обстоятельства ее отъезда в Колумбию напоминали землетрясение или цунами.

Главным источником стихийного бедствия стала, конечно же, многоуважаемая графиня Германгильда Клюге фон Клюгенау, примчавшаяся в Мексику, чтобы лично сопроводить под венец свою любимую племянницу Регентруду.

Сразу же навалилась масса «неразрешимых проблем».

– Ein – неприлично молодой девушке до свадьбы жить в доме холостого мужчины, пусть даже и жениха! Zwei – на свадьбе обязательно должны присутствовать родственники невесты, если не все, то как можно больше! Drei – отчего еще никто не позаботился о приличном подвенечном платье для новобрачной, а также о нарядах для подружки невесты и, главное, для её посаженных родителей?! Само собой, посаженными матерью и отцом невесты станут лично она, Германгильда, и сэр Арчибальд МакДугал, который из-за приступа подагры не смог прибыть вместе с графиней, но вот-вот воспоследует. Vier – почему до сих пор никто не озаботился тем, что невеста лютеранка, а жених – католик?! Надо же что-то решать!!..

Первым под напором будущей «тещи» пал сеньор Васкес. Вернее, ретировался подальше от урагана, сославшись на неимоверную занятость на выборах. «Последняя валькирия Третьего Рейха» милостиво приняла от него бразды правления в виде платиновой карточки «VISA» и символической связки ключей от дома.

Что касается любезной племянницы, то здесь нашла коса на камень. Баронесса Регентруда фон Айзенштайн, еле-еле вырвавшаяся из-под опеки графини, упорно не желала возвращаться «под материнское крылышко».

– Ein – я уже достаточно самостоятельная девочка, чтобы принимать ответственные решения! Zwei – свадьба моя, и я приглашаю на нее того, кого хочу!! Drei – кому не нравится, может катиться на все четыре стороны!

Естественно, ни о какой экспедиции в Колумбию при сложившихся обстоятельствах речи быть не могло. У дона Мигеля как-то сразу накопилось множество неразрешимых проблем в бизнесе и по предвыборным делам. Как бы ни ерепенилась Труди, но в резонах Германгильды имелись рациональные зерна. Особенно это касалось межконфессионального вопроса.

Так что, в конце концов, выяснилось, что в Колумбию может отправляться одна лишь Элизабет. Да и то ненадолго, чтоб поспеть к свадьбе, на которой ей уготовили роль подружки невесты.

Графиня Клюге фон Клюгенау попыталась было и тут вставить свое слово.

– Негоже тебе ехать Бог знает куда, едва-едва оправившись от тяжелой болезни! Поезжай-ка, милая, на курорт. В Баден-Баден или Лозанну. Горный воздух, прогулки на лыжах – это как раз то, что тебе сейчас нужно. Вот я телеграфирую своей кузине графине фон Болен унд Гальбах, чтобы она приготовила для тебя комнату в своем загородном доме на Женевском озере. Заодно познакомишься с ее внуком. Прелестный молодой человек! Погоди, где-то у меня была его фотография…