Имперская гвардия: Омнибус (ЛП)

Но вообще-то тихо. Бессмертные ублюдки, это я, сэр, так нашего врага называю, в последнее время не так часто нападают в этой части города. Я так думаю это из-за наших танков в полях. Враг от страху вернулся обратно в горы, и сейчас ублюдки собираются только у доков и у Западных ворот. Осаду держим. Я дела так понимаю. Хотя я всего рядовой второго класса — не осведомлен о тактическом раскладе. Ход войны мне вышестоящие чины объясняют, майор Цайлман, например. Да и то, когда сочтут нужным, ну а остальное узнаю из слухов.

Склад, да, склад 686 — это продуктовое хранилище. Продовольствие всякое. В ящики все упаковано. Банки, склянки, сухпайки, еще есть еда в стазисных коробках, чтобы не испортилась. Еды не хватает. Но судя по вашим впалым щекам, сэр, вы это тоже прекрасно знаете, как и я. Долго нас уже осаждают. Еда, которую доставляют в город, сначала идет на склад, а потом ее распределяют бдительные и усердные офицеры Муниторума, поэтому всем достается одинаково по-честному. Много кто, в основном граждане из разрушенных районов, очень нуждаются в пище, как вы и догадываетесь. В отчаянии они пытаются заниматься мародерством и совершают набеги, поэтому караул там приставлен на круглые сутки.

Наша смена выпала на полночь. Мы пришли и собрались во внутреннем дворе, между огромными лужами. Слуга из Муниторума, в обмундировании и все такое, вышел и объяснил нашему сержанту, что да как, а тот потом объяснил все нам. Ума не приложу, почему он сразу нам все не объяснил, но, наверное, в Муниторуме так все делается.

Наш сержант, Полак, хороший человек. Мы его зовем Пол. Здоровенный малый, силы не занимать. Я и сам не раз видел, как он пускал в ход против врага свои мощные кулаки, когда доходило до ближнего боя. Он немного себе на уме, но в целом порядочный. Пол получше нашего предыдущего сержанта, Гамберлина, который в прошлом году в горах пропал, когда лицом к лицу повстречался с клинком одного из бессмертных ублюдков.

И тогда Пол, — да, в смысле сержант Полак. Сержант Полак закончил с этим офицером Муниторум, потом повернулся к нам и снова объяснил то же самое, только нам — пока мы все стояли во дворе в компании копошащихся паразитов. Рассказал, где точки доступа, где границы забора и стены, ну и расположение нескольких потайных брешей — там, где мародеры пытали свою удачу. Эти тайные ходы заделывают, как получается, когда находят, но мародеры то делают новые, вот какая штука. Особенно там, где снаряды до этого падали, и крыша обрушивается, ну и все такое. Закроешь одну крысиную норку, глазом моргнуть не успеешь, как появится новая.

Ну, им же жрать хочется.

Пол, — ах, да, сержант Полак, — он нас разослал по постам. Часовых на стены, забор, места где есть тайные ходы и на ворота, а патрули — для обхода территории складов. Патрули с часовыми менялись местами каждые два часа, чтобы каждый мог размяться и быть посвежее. Мы держали ухо востро. Если ты часовой на воротах, то приходится стоять неподвижно. От этого, разумеется, в сон клонит, но, лучше уж не засыпать, а не то сержант Пол увидит, что ты расслабишься и приложит тебя мордой в пол.

Я с ним в патруле был, хотя, только во вторую двухчасовую смену. Я и Пол, и рядовой Эрон, и рядовой Февурс. Мы ходили взад-вперед вдоль стеков — куча рядов ящиков и поддонов — проверяли, чтобы все было в порядке. Мы там целый час ходили, прочесали все вдоль и поперек, под брезент заглядывали, чтобы убедится, что от водостока защищено все. И вдруг Пол выдает: — Не нравится мне, как тут пахнет.

А я и говорю: — Чем пахнет, сержант?

Потому что, честно сказать, на складе всегда изрядная вонь стоит. Сырость, разложение, дерьмо паразитов, сточная вода, которая по дренажным трубам идет, ну и еда протухшая. А её там, как не грустно это говорить, навалом. Это гремучая смесь, туда в первый раз когда заходишь, сначала ртом дышишь какое-то время.

Ну я и говорю: — Что за запах, сержант Пол?

А он и отвечает: — Этот запах, — ну он какие-то химикаты в виду имел, и когда он это сказал, я тоже учуял. Похоже было на очистительные средства, что странно, потому что в этом городе уже много месяцев ничего не чистят, уж поверьте мне сэр, ну может только ночной горшок военачальника, ну мне то откуда что знать, я же всего рядовой второго класса.

— Запах идет оттуда, — сказал Февурс, и мы пошли глянуть.

А там вода, и Пол говорит: — Не нравится мне эта вода вон там.

Она на земле прямо, на полу склада, сочится из под огромной стопки ящиков — штук восемь в высоту, которые все на металлических полках расставлены. Мы и смекнули, что это новый тайный ход, который какой-то бедняга прокопал прямо под ящиками, и поднялись грунтовые воды, с химикатами вредными и все такое. Ну Пол и сказал передвинуть ящики и заделать дыру. Он достал зажигательную гранату, чтобы потом катнуть ее вниз по спуску.

— Чтобы их припугнуть, — как он сказал.

Мы начали двигать эти здоровенные и тяжелые ящики. Офицер Муниторума говорил нам, чтобы ничего не трогали и не двигали, потому что это не наша обязанность. Двигать ящики — обязанность Муниторума, а охранять их — обязанность Милитарума, и эти двое пересекаться не должны. Но Пол сказал, что если ящики не сдвинем, не найдем дыру, поэтому двигать придется. Мы их передвинули и в проходе сложили, чтобы потом можно обратно убрать было. А ящики, здоровенные такие, ну как я и говорил, все с отгрузочными ярлыками Муниторума и транспортными пометками. Эти стазисные ящики недавно там появились. Судя по отметкам, их два дня как с посадочной площадки доставили.

Мы убрали в сторону несколько штук. Работенка не из легких: к третьему ряду мы приложили винтовки к стойкам, куртки сняли и все такое.

— Ну и где эта дыра? — Эрон спросил, а Пол ему и говорит: — Думаю, вода идет из ящиков. Смотрите-ка.

Ну и некоторые ящики прямо мокрые были, как будто там внутри вода, протекает с мест, где печати стоят. Пол провел по нему рукой, понюхал и говорит: — Химикаты, — прямо как запах, который раньше заметили.

— Что-то здесь не ладно, — говорит он нам. — Что-то здесь не чисто, нужно вскрыть один из ящиков.

А Эрон говорит: — Погоди, Пол, нам запрещено. Собственность Муниторума. Нам их даже двигать нельзя без разрешения. Подделка печатей Муниторума — это преступление. Это мародерство, за такое вздернуть могут.

Пол сказал, что согласен, мол, что за это вздернуть могут, но еще это и вопрос безопасности. А значит и к Милитаруму относится. Дело нечисто и нам надо это проверить. Повешенье, не повешенье, но служим-то мы кому? Богу-Императору Человечества, который за всеми нами присматривает, вот кому, а не какому-то заносчивому засранцу из Муниторума.

Ну, Эрон снова начал ныть, а Пол ему говорит: — Эрон, сбегай и приведи этого парня из Муниторума и веди его сюда, пусть глянет сам что мы тут собрались делать.

Эрон понял, что идея неплохая и побежал искать этого товарища. А Пол на нас посмотрел и говорит: — Давай монтировку, Кавкус, сейчас ящики будем открывать.

Ну я и дал ему монтировку.

Мы вытолкали ящик, чтоб его открыть. Тот, из которого вода прямо текла, и Пол говорит: — Да, этого мне только не хватало, — и начинает работать монтировкой, срывает печати и снимает крышку.

В стазисном ящике внутри должно быть холодно и система гудит постоянно, которая все стабильно поддерживает. Всякие технические штуки, не знаю, как их там. А в этой коробке все в воде плавает, с химикатами, и шума никакого. На это ваше стазисное поле совсем не похоже.

Ну я и понял, что он сломанный, и поле не работает, значит содержимое испортилось, поэтому и вода наружу сочится. А Пол закатал рукав, сунул туда руку и начал тащить.

А там внутри человек. В пластиковом мешке, скрюченный весь. Мертвый.

Мы его на землю вытащили и вылупились на него. А он все еще мертвый был. И Февурс достал свой боевой нож, разрезал пластиковый мешок и вся эта вонючая, грязная хрень вылилась наружу, как будто вода отстойная со дна канавы. А мертвец выскользнул наружу, все еще мертвый.