Золото вайхов

Лаборатория тоже впечатляла – и оборудованием, и мебелью, частью новой, частью отлично отреставрированной. Честное слово, мне самому захотелось накинуть на себя один из темных балахонов, висящих на вешалке, подойти к столу с таинственно поблескивающими на нем ретортами, колбами, пробирками и еще с чем-то непонятным – и немедленно что-нибудь сотворить.

Увиденное зрелище Капсома впечатлило не меньше, чем меня.

Не давая ему опомниться, я заговорил о предстоящих делах:

– Первая задача, которая стоит перед вами, уважаемый Нерк, – это создание состава, благодаря которому обычное стекло превращается в зеркало.

Капсом сник прямо на глазах.

– Барон, может быть, для начала что-нибудь попроще – например, золото из свинца получить…

Мне понравилась его ирония.

– Теоретически это возможно, по крайней мере, из ртути, – но на деле себестоимость такого золота так высока, что процесс теряет всякий смысл. Да и невозможно это при нынешних технологиях, вы уж поверьте мне на слово. Нет, я поставлю вам конкретную задачу и укажу направление, в котором предстоит двигаться, а все остальное за вами. Но сначала хочу предупредить, что все сказанное мною останется строго между нами.

Капсом часто закивал, немного даже испуганно, как мне показалось.

– Мне господин Коллайн успел все объяснить. С этим проблем не будет, господин барон.

Что ж, Коллайн тоже успел славно поработать.

– Понимаете, Капсом, я не собираюсь хранить в секрете все, что мне известно. Здесь нечто другое. Практически все, что я имею на данный момент, вы уже видели, и, согласитесь, всего этого не слишком много. Когда мы крепко встанем на ноги – тогда пожалуйста, берите и пользуйтесь всем, что сам знаю. А сейчас мы должны выиграть время, не более того. Сейчас мы конкуренции не выдержим, но пройдет какое-то время – и все будет иначе, уверяю вас. Теперь о деле.

Мне хватило неполных четверти часа, чтобы объяснить Капсому, чего я от него желаю в первую очередь. Разговор пошел о бренди – этим вопросом я попросил Нерка заняться сразу же после окончания нашего разговора.

Мы вместе собрали перегонный аппарат, химик получил подробные инструкции и жаждал немедленно приняться за работу. Но время подошло к обеду, который доставили прямо сюда, и мы все отлично пообедали прямо у него в лаборатории – благо там еще ничем не пахло. После обеда, усевшись в удобные кресла, мы завели разговор о перспективах нашего сотрудничества. Бренди – это хорошо, амальгама – вообще отлично, но это работа только на ближайшую пару месяцев.

– Капсом, вы человек весьма далекий от военного дела, но и вам должно быть понятно, что даст открытие, которое вам же и предстоит сделать в скором времени. А предстоит изобрести небольшую деталь, которая сделает революцию в производстве огнестрельного оружия и выведет его на новую ступень развития. Вот смотрите.

С этими словами я нарисовал на листке бумаги патрон, обыкновенный унитарный патрон в разрезе.

– Это металлическая трубка, это пуля, это порох, а вот это та самая важная деталь изделия, которое мы назовем патроном. Задача этой детали состоит в том, чтобы при ударе она смогла выдать достаточно мощную искру, от которой воспламенится порох, чтобы пуля вылетела из ствола. Представляете, как удобно – в хранении, в заряжании, при переноске… И таких «удобно» несть числа.

Капсому не пришлось объяснять дважды, мою мысль он понял моментально. Но я не дал ему открыть рта, а продолжил:

– Скажите, а вам не приходилось работать с кислотой, способной растворить золото?

Тот согласно кивнул: было такое дело.

Фу, прямо гора с плеч. Золото способна растворить только смесь концентрированных соляной и азотной кислот. Нам же нужна только азотная, а выявить, которая из двух она, – дело несложное. Получить глицерин элементарно из животного жира, того же говяжьего, обработать его азотной кислотой – и получится нитроглицерин. Пропитываем им что угодно, тот же парафин, и получаем динамит, не больше и не меньше. Парафин – это побочный продукт переработки нефти. Нобель в свое время пропитывал нитроглицерином остатки каких-то доисторических водорослей – убей, не помню их название, да и Капсому это ни к чему.

Но динамит нам пока без надобности, нас интересует только капсюль, корпус которого мы получим штамповкой из меди, а как из нитроглицерина сделать начинку – это пусть Капсом голову ломает, для этого его сюда и привезли.

Нитроглицерин – вещество очень чувствительное к детонации, иногда даже простого удара достаточно, чтобы вызвать взрыв. Впрочем, изготовление его связано с той же самой опасностью.

Существует и значительно более предпочтительный вариант – с гремучей ртутью. Для ее получения нужны собственно ртуть, этиловый спирт и опять же азотная кислота. Выбор за Капсомом, какой путь ему предпочесть. Насколько я помню, для капсюлей применяется еще и азид свинца, но в этом случае, кроме самого названия, ничего в памяти не задержалось.

Бездымный порох – это хлопок, обработанный опять же азотной кислотой. Хлопок в Империи не произрастает и является предметом импорта, но купить необходимое количество проще простого. Впрочем, хлопок необязателен, отлично подойдут также лен, копопля… Словом, все, что содержит растительную клетчатку.

Так что – дерзай, ученый, но – осторожность, осторожность и еще раз осторожность. Этиловый спирт получите сегодня из тех бочонков с вином, а что понадобится из остальных ингредиентов… обращайтесь к Геренту, моему управляющему, и он вам поможет… Сначала бренди и спирт, потом амальгама, следом капсюль, бездымный порох и наконец динамит. Вот список ваших первоочередных задач, и именно в этом порядке.

Химик слушал меня внимательно, согласно кивая: все несложно и понятно. Здесь мне в голову пришла одна мысль: почему бы не назвать капсюль, который изобретет Нерк, капсомом? Капсюль – капсом, капсом – капсюль. Вполне возможно, что капсюль – это фамилия человека, который его изобрел. Мой ученый-химик – человек наверняка тщеславный. Вот пусть изобретение и носит его имя, что вполне справедливо. Если есть желание, можно и динамит переименовать в капсомит, лично я не против. Любое из этих открытий делает революцию, и Капсом это отлично понимает.

Короче, расстались мы с Капсомом, чрезвычайно довольные друг другом – оба должны были получить именно то, что хотели.

Выходя из лаборатории, я в очередной раз с сомнением посмотрел на толщину ее стен: нитроглицерин – штука очень мощная и взрывается при малейшей оплошности в обращении с ним.

Императрицу Янианну I мы с Коллайном так и не увидели. Ордена нам вручал очень важный сановник, мужчина в теле, с ног до головы в каменьях и золоте. Сама владетельница в столице отсутствовала. То ли из-за болезни, то ли, как мне сказал по секрету граф фер Стянуа, из-за ссоры со своим фаворитом, то ли еще из-за чего-то. Меня, в отличие от Коллайна, это не слишком огорчило – других проблем хватает.

Церемония награждения происходила в императорском дворце, в огромной зале, называемой Тротент Холл, традиционно используемой для подобных целей.

Вообще-то церемонии должен был сопутствовать бал, на который мы и были приглашены как главные виновники торжества. Но бал по известным причинам не состоялся. В остальном все происходило очень впечатляюще, угнетало только полное отсутствие дам.

Все же мы получили приглашение на бал, который должен был состояться через две недели, в честь окончания сезона дождей. Там нам и предстояло быть представленными самой Янианне I. Коллайна это известие удовлетворило, меня тем более.

Весь остаток вечера и большую часть ночи мы отлично посидели в компании офицеров в одном из лучших заведений столицы. Вино лилось рекой, здравицы и тосты сменялись взрывами хохота. Я познакомил господ офицеров с новым обычаем обмывать награды и звания, который всем очень понравился.

В нашей компании не было только графа Дьюбена – он отсутствовал по причине воспалившегося ранения в плечо. Жаль. Граф очень мне нравился, а такое со мной бывает достаточно редко.